Зоэ Арчер - Чужак
Наконец дверь открылась, и его охватила паника при виде пустого номера. Багаж был на месте, но где же Элис?
Но он тут же выдохнул с облегчением. Ведь с ней Ева, самый ловкий агент «Немисис». Так что ничего с Элис не случится.
Бросив на стол плащ и шляпу, Саймон ослабил галстук. Но легче дышать не стало. Черт возьми, что с ним происходит? Он выполнял десятки заданий, в которых использовались разные люди, и, конечно же, заботился о безопасности этих людей. Но сейчас, при мысли о том, что Элис может пострадать, его охватывал страх, и этот страх был для него чем-то новым.
Он вытащил из сундука револьвер. «Уэбли» привычно лег в ладонь – солидный и надежный. Саймон предпочитал винтовку «мартин-генри», но в поездках такое оружие могло возбудить подозрение. Кроме того, винтовка неудобна в ближнем бою.
Он сомневался, что в Плимуте придется драться, но лучше быть готовым ко всему.
Проверив, вычищен ли и заряжен револьвер, он положил оружие на маленький пристенный столик рядом с шезлонгом. Именно там он сегодня будет спать. Вернее попытается заснуть…
Саймон снял пиджак и повесил его на спинку стула. Номер в «Корморанте» походил на номер в эксетерском отеле, то есть был таким же, как все комнаты в приличных, но недорогих гостиницах. Тут имелась туалетная комната с сидячей ванной, унитазом и раковиной, но не было гостиной. Около камина стоял шезлонг, и надо всем царила огромная медная кровать, заваленная подушками в кружевных наволочках.
Сегодня ночью они с Элис будут делить эту комнату.
Во рту у Саймона пересохло. Целая ночь, проведенная в шезлонге… И он будет прислушиваться к каждому ее движению, зная, что на ней только ночная сорочка. Честно говоря, он видел, как Харриетт укладывала в багаж эту ночную сорочку – очень скромную, фланелевую, с высоким воротом. Но даже такой достаточно, чтобы он не смог уснуть.
Он взглянул на часы. Начало третьего. А они расстались до полудня. Где же она?
Чтобы хоть как-то отвлечься, Саймон бросился на шезлонг и стал изучать документы, подделанные Марко. Харриетт говорила, что тот занялся делом какой-то обманутой вдовы. Интересно, каковы детали этого дела? Впрочем, гораздо больше его интересовал тот сыщик из Скотленд-Ярда.
Саймон вздохнул и потер ладонью лоб. О многом следовало подумать и многое сделать, но ему это нравилось. Уж лучше так, чем вести унылую однообразную жизнь, сидя в клубе в огромном кожаном кресле и скрываясь за газетой.
В коридоре зазвучали шаги и замерли у двери. Саймон тотчас вскочил, но не потянулся к револьверу: он узнал эту походку.
Замок щелкнул, и в дверях появилась усталая, но взволнованная Элис.
Ему хотелось броситься к ней и обнять ее. Но вместо этого он спросил:
– Где Ева?
– Она высадила меня в нескольких кварталах отсюда, потому что кто-то наблюдал за отелем. Мы сначала проехали мимо, и Ева все тщательно осмотрела.
Элис закрыла дверь и оглядела комнату. Смотрела на все – только не на него, – и было очевидно, что она испытывала неловкость.
Женщины имеют обыкновение откровенничать друг с другом – даже если знакомы совсем недавно. У мужчин может уйти год, прежде чем они узнают имена друг друга, но женщины обожают делиться секретами с незнакомками.
О чем же говорили Ева и Элис? Ева пообещала сплетничать о нем. Боже, он надеялся, что она не упомянет о той его кошмарной проделке… Саймон был тогда уверен, что эта женщина вдова, – именно так она и представилась. Но ее первый муж был, как оказалось, жив и здоров и наблюдал за происходящим из потайной комнаты…
Но ведь все, что тогда происходило, ничего не значит. И никогда не будет значить. Женщины, которых он встречал, были для него всего лишь забавой…
Тут Элис прошлась по комнате и взглянула на него вопросительно.
– Встреча прошла хорошо, – объявил Саймон, прерывая молчание. – Джек играл свою роль как прирожденный вымогатель и мошенник. А владельцы шахты, кажется, заинтригованы моим предложением.
– И что дальше?
Наконец-то она сняла шляпу и плащ и взглянула на него. Но тут же отвела глаза.
– Ужин с ними сегодня в восемь. Я обещал привести свою очаровательную жену.
Сердце ее радостно подпрыгнуло в груди, когда она услышала, что он называет ее своей женой.
– И если они убедятся, что нам можно доверять, то мы сможем заключить сделку, – добавил Саймон.
При словах «можно доверять», Элис рассмеялась.
– Я никогда раньше не бывала на званом ужине.
– Они чертовски скучны, но сегодня нам будет весело.
– Потому что мы будем нагло лгать?
– Обман иногда помогает приятно проводить время.
Элис упорно смотрела на картину, изображавшую Плимутский залив – словно не хотела встречаться с Саймоном взглядом.
– А ты… Ты не расскажешь мне о правилах, по которым проходят эти ужины? Я их не знаю. – Элис со вздохом развела руками, и она по-прежнему отказывалась смотреть на него.
Саймон понял: ей было ужасно стыдно признаваться в своем невежестве. Он дернул за шнур сонетки и через несколько минут появился молодой мужчина в форме отеля. Он учтиво спросил:
– Чем могу помочь, мистер Шейл?
– Мне нужен поднос, накрытый для официального ужина. Все чашки, бокалы, тарелки и приборы.
– Да, разумеется, – кивнул коридорный.
Слава богу, штат прислуги был хорошо вышколен, и никто не задавал вопросы.
– А через полчаса приготовьте мне и моей жене ванну. И пришлите горничную, чтобы помогла моей жене раздеться, – добавил Саймон.
О чудо! Он не запнулся на последних словах!
– Да, мистер Шейл.
Саймон протянул молодому человеку шиллинг, и тот поспешил уйти.
– Я ничему не училась… уже лет десять, – пробормотала Элис.
– Из тебя выйдет прекрасная ученица, – заверил Саймон.
И он оказался прав. Она быстро освоила все правила этикета для званых ужинов. И не только научилась пользоваться приборами, но и запомнила все ритуалы во время подачи блюд – в светском обществе ужасно любили все усложнять.
Затем, желая убедиться, что она запомнила все правильно, Элис спросила:
– Значит, я должна говорить слуге только «нет» или «да»? Даже не благодарить? Но это так грубо…
– Благодарить слуг – еще хуже. Ведь благодарность означает, что они превысили свои полномочия, а это очень плохо.
Элис кивнула и с усмешкой проговорила:
– А дома мне приходится думать лишь о том, как бы утащить из-под носа Генри последний кусок хлеба. Если только Сара его не захочет… – поспешно добавила она.
Саймон с улыбкой кивнул. Некоторые женщины могли ненавидеть беременных невесток, но Элис была счастлива ухаживать за Сарой – доброта ее была природной. И это вовсе не сахарная фальшивая щедрость, которую выказывают дамы общества, когда хотят, чтобы другие люди восхищались их благотворительностью. Великодушие Элис было настоящим – он точно это знал.
