Зоэ Арчер - Чужак
Нет, этому не бывать.
И женская фигура тотчас погасла. В ее видении Саймон снова остался один. А она, Элис, стояла на берегу, наблюдая, как он отплывает, как горизонт радостно зовет его, отбирает у нее.
Спускаясь к морю, они ели лимонное мороженое из бумажных чашек плоскими деревянными ложечками. Ее первое лимонное мороженое… Ей казалось, что оно имело вкус летних каникул, хотя у нее никогда не было летних каникул.
Некоторое время обе молчали. Не было необходимости заполнять тишину болтовней. И Саймон находился вовсе не на корабле, а в конторе владельцев шахты.
– Я очень волнуюсь, – пробормотала Элис, нарушив молчание. – Как по-вашему, он убедит их передать ему шахту?
– Нельзя найти более красноречивого и обаятельного парня, чем Саймон.
– Но у этих проклятых владельцев мозги как касса в магазине – думают только о фунтах и пенсах.
Ева усмехнулась и проговорила:
– Поверь, Саймон сможет их обойти. Он все сделает как надо.
Элис молча кивнула. Ей очень хотелось верить, что Саймон справится. Неужели она встретила его всего несколько недель назад на дороге, ведущей от шахты к деревне? А казалось, прошла целая жизнь…
Ей вдруг ужасно захотелось его увидеть и получить – всего и навсегда.
– Почему он завербовался в армию солдатом, вместо того чтобы купить патент?
Несколько секунд Ева молчала, размышляя.
– Не хотел, чтобы с ним обращались иначе, чем с другими. По крайней мере, он так сказал. Начал рядовым. К тому времени, когда он сражался при Роркс-Дрифт, стал сержантом, но выше не поднялся.
– Он так и не стал офицером?
Ева съела еще ложечку мороженого.
– Полагаю, он и не хотел быть офицером.
На ближайшей яхте пробили склянки, и звук казался странно веселым.
– Его отец, должно быть, пришел в бешенство… – пробормотала Элис.
– Именно так и сказал мне Саймон. Отец почти год отказывался получать его письма. А до этого уговаривал одуматься.
Элис пробрал озноб при мысли о том, как молодой Саймон отправлял отцу письмо за письмом, а они возвращались нераспечатанными. Полное отречение…
– Но Саймон… Он ведь такой дерзкий и своевольный… – добавила Ева. – Заявил, что идет в армию, вот и все.
Это было так похоже на Саймона, что Элис едва не рассмеялась. Желание доказать всем, что он прав и что никто его не остановит, – в этом весь Саймон. А теперь он в «Немисис», пытается бороться с несправедливостью. И не потому, что ему самому от этого какая-то польза, а потому, что так, по его мнению, правильно. И если он при этом нарушает какие-либо правила, возможно, даже закон, – то ничего страшного.
Сунув ложку в растаявшее мороженое, Элис пробормотала:
– Он… в Лондоне у него… – Она поежилась, но все же задала мучивший ее вопрос: – У него есть женщина?
– Вряд ли это будет утешением для вас, если я скажу, что нет.
– Так у него есть женщина или нет?
– Нет.
Словно какая-то тяжесть свалилась с плеч Элис, и она вздохнула с облегчением. Но Ева вдруг остановилась и повернулась к ней. Ветер трепал ленты ее шляпки, а выражение лица было мрачным. Когда же она заговорила, в голосе ее звучало сострадание:
– Двойная жизнь вредно влияет на романтические отношения. Они не могут долго продолжаться при такой жизни.
– Но если люди любят друг друга, почему бы и нет?
Ева ответила холодной улыбкой и проговорила:
– Вы кажетесь порядочной девушкой, Элис. Саймон доверяет вам, что само по себе чудо. Смотрит на вас как жаждущий в пустыне на кувшин воды. Никогда не видела, чтобы он так смотрел на женщину. И я вижу, что вы смотрите на него точно так же.
Сейчас не было смысла это отрицать, поэтому Элис промолчала.
– Только необыкновенная женщина способна завоевать его сердце, – продолжала Ева. – Однако следует иметь в виду, что у него есть собственные нужды, собственные потребности. И вообще он особенный.
– Какой именно?
– Несгибаемый. Но «Немисис» – это как проклятие.
Элис бросила на собеседницу скептический взгляд.
– Мне кажется, вы не из тех, кто верит в проклятия.
– Я имею в виду не проклятие золота фей или что-то подобное. Но все мы в «Немисис» обречены на одиночество. И я была одинока. До Джека. – Ева произнесла имя мужа таким голосом, что Элис покраснела. – Но мы с Джеком – исключение. – Вот вы с Саймоном… Вы не… – Ева швырнула мороженое в урну и добавила: – Едва ли детективы из Скотленд-Ярда становятся любовниками женщин, с которыми вместе работают.
– Может, и становятся. Просто об этом не пишут в газетах.
Казалось, Ева задумалась о чем-то, потом вдруг сказала:
– Он попытался. Однажды.
У Элис возникло желание швырнуть Еву вслед за мороженым в мусорную урну.
– Но я сказала ему «нет». И он с облегчением улыбнулся, услышав отказ. Думаю, он сделал мне непристойное предложение лишь потому, что считал себя обязанным это сделать. Я вовсе его не привлекала.
– Рада слышать.
– Вы действительно нравитесь мне, Элис. Кажетесь умной женщиной, которая не отдастся первому встречному. Вы во многом похожи на меня, – добавила Ева с улыбкой. – Но еще раз повторяю: у вас с Саймоном ничего не выйдет.
Элис скрестила руки на груди.
– У вас же есть Джек. И вас не касается, что происходит между мной и Саймоном.
– Верно, – признала Ева. – Но он мой друг. И если вы оба не поостережетесь, то вас ждет море боли.
Элис хотелось воздеть руки к небу, но она вовремя сдержалась: леди не делают таких жестов на публике. Поэтому она тихо сказала:
– Это не важно. Ничто не имеет значения, кроме шахты и шахтеров. Все остальное – мертвяки.
– Мертвяки?..
– Пустая порода. Ничего не стоящие бесполезные камни. В конце каждого дня мы их увозим. Вот что произойдет у нас с Саймоном. Мы избавимся от всего лишнего. И на следующий день все будет так, словно ничего не случилось.
Ева скептически взирала на девушку, но та отвечала вызывающим взглядом. Что эти люди из «Немисис» о ней знали? Конечно, все сказанное Евой острыми иглами впивалось ей в грудь, но она игнорировала боль. Их миссия закончится так или иначе, но одно ясно уже сейчас. Саймон уедет, и она больше не увидит его.
Наконец Ева, пожав плечами, проговорила:
– Я знаю, бесполезно с вами спорить, так что считайте, что тема закрыта. – Она взглянула на маленькие часики, прикрепленные к лифу. – Саймон, должно быть, уже закончил дела в конторе. Возвращаемся?
Небо прояснилось, и ярко светило солнце. Они сели в кеб, но теперь молчали. Элис мысленно возвращалась к предупреждению Евы, однако понимала, что та опоздала со своим советом.
Усталость одолевала Саймона, когда он поднимался в лифте в номер отеля. Потом долго возился с ключом – все расплывалось перед глазами. Когда он спал в последний раз? Трудно вспомнить. На других заданиях ему удавалось урвать часок-другой для сна – старая солдатская привычка. Но сейчас все было по-другому. Слишком много дел, слишком напряженная обстановка. И слишком тщательно приходилось опекать Элис.
