Анна Дэвис - Шкатулка с драгоценностями
— Я весь день ждал, когда, наконец, останусь с тобой наедине.
— Ждал? — У Грейс кружилась голова.
— Ты же знаешь, что ждал. Эта компания… они сущие дети. Они сводят меня с ума.
— Правда? А я думала, что они твои старинные и дорогие друзья.
— Ты была права, Грейс. Нам следовало бы отправиться только вдвоем. Мне хочется только одного: быть с тобой наедине.
— Правда?
Он снова поцеловал ее, на этот раз мягче. Когда они разъединились, она улыбнулась:
— Не волнуйся. Я совсем неплохо провожу время. Признаюсь, сначала я нашла Вултона и компанию довольно хитрыми. Но сейчас, когда все вычислила, решила, что они мне нравятся.
— Вычислила?
— Они влюблены в тебя. Не только женщины. Сэм и Сесил тоже. Они все без ума от тебя.
О'Коннелл засмеялся. Помотал головой.
— Они подозрительно относятся ко мне, потому что я посторонняя, — продолжала она. — Вмешиваюсь в чужую жизнь. Им очень не хочется пускать меня в свой маленький клуб, но они знают, что должны это сделать, иначе рискуют потерять тебя. По зрелом размышлении все это вполне разумно и понятно.
Он поцеловал ее в шею.
— Это правда, что Крамер просил тебя поехать с ним? Только честно.
Она подумала, прежде чем ответить. Сегодня она сказала это порывисто и гневно и сразу же пожалела, что упомянула о Крамере. И все же О'Коннеллу полезно быть не вполне уверенным в ней. Пусть узнает, каково это пребывать в сомнениях.
— А ты как думаешь?
Некоторое время они стояли молча, прислонившись к стене сарая, густо покрытой плющом. Слушая дыхание друг друга, чувствуя биение сердец друг друга. Грейс представила, что они будут стоять здесь вечно, как статуи, а их будет окутывать плющ, постепенно завладевая ими.
В конце концов Грейс прогнала мечту.
— Стало так тихо, правда?
— Полагаю. — Он погладил ее волосы. — Почему бы нам не прогуляться вместе? Пойдем на пляж, как собирались сегодня утром?
— Да, конечно, давай. Я только сбегаю за шалью.
Она знала, что после обеда оставила шаль — шелковую, розовую с золотистым, в восточном стиле и с длинной бахромой — на спинке стула в столовой. Но там ее не было. Не нашлась шаль и в спальне. Вернувшись в гостиную, чтобы поискать там, она обнаружила за стойкой бара Бэбс, наливающую в высокий стакан джин.
— Хотите джина, Грейс? — спросила Бэбс, протянув руку ко второму стакану.
— Вообще-то я собралась на прогулку с О'Коннеллом.
— Странно, что вы его так называете. — Бэбс выдавила лимонный сок в оба стакана и добавила сахара. — Я думала, он для всех Пат. Давайте же! Он может подождать несколько минут. И вообще, я уже налила. — Она добавила в каждый стакан немного содовой из сифона.
— Хорошо. — Грейс взяла стакан. В конце концов, разве она не решила, что для О'Коннелла неплохо немного помучиться?
— Чин-чин! — Бэбс подняла свой стакан, и они чокнулись. Затем она села на диван и похлопала рядом с собой. — Я просто обожаю вашу колонку, Грейс! Ах, что-то не так? Я совершила оплошность?
Грейс поморщилась.
— Вы вообще не должны знать, что ее веду я. Я никому не говорю.
— Ох уж этот противный Пат! — Бэбс покачала головой. — Он хотел, чтобы вы произвели на нас впечатление. Впрочем, не волнуйтесь, дорогая. Я никому не выдам вашу тайну. И Сесил, конечно, тоже.
— И Верити, и Сэм. — Грейс думала обо всех тех, кто недавно узнал о Дайамонд Шарп. Шеридан, Крамер, Маргарет, Генри Пирсон…
Обе сделали по глотку. Напиток был очень крепким.
— Значит, вы давно знаете Пата? — начала Грейс.
— Я бы сказала, да. Много лет. Фактически столько же, сколько знаю Сесила. Между нами было некое… прочное взаимопонимание.
Намек на то, что Барбара и Пат когда-то были любовниками или, по крайней мере, обсуждали эту возможность, был ясен. Только как давно это было? Грейс представила, как О'Коннелл до сих пор расхаживает по саду и с нетерпением ожидает ее. Шатается.
— А Джон Крамер?
— Я уже вам об этом говорила. Они оба учились с Сесилом в Йельском университете. Я знала их всех, когда они были просто компанией молодых ветреников. — Она нахмурилась. — Можно ли говорить о ком-нибудь, как о «компании молодых ветреников»? Или правильно только выражение «компания молодых ветрениц»?
— Может быть, назовем их юнцами? — предложила Грейс. — Я представляю их юнцами.
Чуть заметная улыбка.
— Откуда вы знаете Джона?
Грейс сделала большой глоток джина.
— Он друг моей сестры.
— Эти два парня представляют собой нечто особенное. Она, конечно, не могла выбрать между ними. Вы знаете, кого я имею в виду. Я не люблю произносить ее имя. А потом, когда все было решено и она вышла за Джона, не смогла оставить Пата в покое.
Обе посмотрели на отражение Барбары во французских окнах. Она была не из тех женщин, кто просто «сидит». Они все время осознают свою эффектность, постоянно принимают какие-то позы.
— Вы ее хорошо знали? — осведомилась Грейс.
— Не очень. Она была не в моем вкусе. Всегда немножко не в себе. Мужчины, которые влюбляются в подобных девушек, такие глупые, правда? Она, конечно, была красива. И часто очень занятна. Именно на эту непредсказуемость запали оба парня. Но она была несколько опасна. — Бэбс посмотрела на Грейс поверх высокого стакана. — Ни здравого смысла, ни осторожности. Ей не было дела до того, что случится с ней и с остальными. Всегда заходила слишком далеко. Вот почему ее, в конце концов, так часто изолировали. Да еще приступы дурного настроения и бредовые фантазии. Если честно, она сама себя довела. Я знаю, это звучит жестоко, но уверена, что так думаю не я одна. Она никогда не была по-настоящему здоровой или счастливой, а лишь выжимала из всех соки. Без нее всем стало легче.
— А как же дочь? Ей тоже стало легче?
— Вероятно, да, если вспомнить, как вела себя эта мамаша. — Бэбс опустошила стакан. — Еще?
Грейс кивнула и протянула свой стакан. Бэбс налила.
— Правда, Грейс, если бы вы знали хотя бы половину! По-моему, в ее планы входило принести своим самоубийством как можно больше неприятностей. Им обоим. Она хотела сфабриковать улики против Пата и наказать Джона.
Когда я думаю, как она сидела в этой клинике и что-то замышляла, у меня закипает кровь!
У Грейс на языке вертелся ответ, что на уме у Евы, когда она готовилась убить себя, наверное, было совсем другое, но что толку было это говорить? В конце концов, она ведь не знала Еву. Зачем ей бросаться на ее защиту? Лучше разговорить Барбару на другие темы. Она была явно настроена посплетничать…
— Итак, будучи все эти годы рядом с Патом и Джоном, вы, должно быть, видели множество женщин, которые появлялись в их жизни?
