Гэлен Фоули - Ее единственное желание
Он заговорил — тон был привычно сдержанным и немного язвительным:
— Он часть причин, по которым ты мне нужна.
— Я это поняла и польщена твоим доверием. Я рада, что ты считаешь, будто из меня выйдет хорошая мать.
Он сухо улыбнулся.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Ты обладаешь способностью делиться радостью со всеми, кого встречаешь на пути.
Эти слова вызвали новый прилив слез.
— Спасибо.
— И это правда.
— Но, знаешь, сначала нужно убедиться, что брак — именно то, чего мы хотим.
— Я уверен, — не колеблясь выпалил он.
— Ты хорошо все обдумал?
— Разумеется. Я не просил бы тебя стать моей женой, будь у меня сомнения.
— Может, объяснишь причины, заставившие тебя прийти к этому решению?
Йен пожал плечами:
— Прежде всего — Мэтью. И союз между семьями, который все так давно хотели заключить. Наш брак кажется неизбежным. Я уже сказал, что вместе мы хорошая команда. У нас одни и те же ценности, и, конечно, ты очень красива. Ну и я хотел бы иметь еще одною ребенка. Возможно, несколько.
— Правда?
— Да, — решительно кивнул он. — И… после того, что произошло в пещере и прошлой ночью… женитьба на тебе — самый правильный и порядочный поступок.
Все его доводы имели смысл. Но она не смогла не заметить, что он не упомянул о любви.
Странное разочарование овладело ею, но она ничего не сказала. Честность — неотъемлемая часть любви. По крайней мере это начало.
— Похоже, ты действительно уверен, — сдержанно заметила она.
— Да. После того как твои братья предложили этот брак, у меня за время плавания было достаточно возможностей, чтобы принять решение, и, уверяю, я почти ни о чем другом не мог думать.
— Погоди! — воскликнула она. — Мои братья предложили тебе жениться на мне?
— Угу, — весело кивнул он, но Джорджи побледнела.
— Они заставили тебя, Йен? Я знаю, как они могут навязывать свое мнение…
— Нет, что ты, разумеется, нет! Не сердись на них. Они хотят для тебя лучшего — и это я! — деловито пояснил он.
Она сухо усмехнулась и снова взяла его руку.
— Йен… мне понадобится немного времени.
— Для чего?
— Честно говоря, ты можешь быть очень властным, и я тоже должна быть уверена.
— Я не властный! Я решительный! — запротестовал он. — И разве это не добродетель? Ты сама сказала, что хочешь мужа, на которого можно смотреть снизу вверх. Прошлой ночью ты казалась вполне уверенной.
— Да, но потом появилась она, и я поняла, что почти ничего о тебе не знаю.
Она смотрела на него, безмолвно умоляя понять и не сердиться.
— Зачем нам спешить? Неужели мы не можем узнать друг друга лучше? Ради Мэтью…
— Лучше? — намекнул он.
Джорджи побагровела, опустила глаза и сплела пальцы.
— Мне было хорошо прошлой ночью.
— И было бы еще лучше, не вмешайся Тесс, — пробормотал он.
Она улыбнулась, но когда он коснулся ее лица, сразу стала серьезной.
— Пойми, она нам не может помешать. Я сделал все, чтобы она поняла, что эта связь — в прошлом.
— Рада эта слышать.
Дальнейшей беседе помешал негромкий стук.
— Ленч готов! — окликнула Бел, как оказалось, не забывавшая о своих обязанностях дуэньи.
Джорджи не удивилась, что им с Йеном разрешили провести немного времени наедине. Ее родственница, казалось, была исполнена решимости принять на себя роль свахи.
— Спасибо. Мы сейчас придем, — отозвалась она.
— Так что ты хочешь, Джорджиана? — откровенно спросил Йен.
Она легко сжала его руку.
— Всего лишь не желаю торопиться. Думаю, нам троим — мне, тебе, Мэтью — нужно больше времени, чтобы лучше узнать друг друга.
— И сколько времени тебе требуется?
— Похоже, тебе не нравится мой ответ.
— Я не собираюсь ждать вечно! — раздраженно пробурчал он. — И не играю в подобные игры.
— Это не игра! Я только что объяснила, что чувствую.
Йен подался к ней и поцеловал в щеку.
— Две недели! — постановил он. — Потом я ожидаю услышать ответ.
— Йен!
— Пойдем?
Он поднялся и показал на дверь.
Тяжело вздохнув, она пошла к двери и кивком разрешила Йену сопровождать ее.
Они молча покинули музыкальный салон. Но мысли Джорджи были в смятении: она никак не могла понять, почему до него так трудно достучаться.
— Расскажи, каким ты был в детстве, — неожиданно попросила она.
— Зачем?
— Пытаюсь представить тебя в возрасте Мэтью. Ты, наверное, был очаровательным ребенком.
— Естественно, — протянул он. — Но мне не о чем рассказывать.
— Не может быть!
— Я уже родился взрослым, разве не знаешь?
— О, Йен, пожалуйста, хотя бы одну маленькую историю! Я же говорила, что хочу больше о тебе знать! Подробности, пожалуйста!
— О, так и быть! — промямлил он. — Возраст Мэтью? Так вот, когда я был в возрасте Мэтью, решил подарить матери букет цветов.
Они прошли по широкому мраморному коридору к винтовой мраморной лестнице.
— Я был так доволен собой! Сам нарезал цветов, принес в дом в уверенности, что мать обрадуется: по какой-то причине она всегда выглядела грустной. Но, к моему изумлению, она, взглянув на мой подарок, упала в обморок. А меня отослали в детскую без ужина. Вот был скандал!
— Но почему? — ахнула Джорджи.
— К сожалению, оказалось, что я оборвал все цветы в призовом саду матери. В своем энтузиазме я буквально его уничтожил.
— Бедный мальчик! — со смехом посочувствовала Джорджи.
— Ах, дорогая, я вырос в доме, где любовь и нежность были не в цене.
— Похоже, что так! Но это можно исправить, — сообщила она.
— Каким же образом?
— Начать с малого. Я могу сделать так, что наш ленч начнется с десерта.
— И ты способна на такое? — уточнил он, притворяясь шокированным.
Приподнявшись на носочках, она прошептала ему на ухо:
— Но ведь ты сделал то же самое для меня.
Его левая бровь взлетела вверх.
Она прикусила губу, глянула исподлобья и снова потянула его за руку.
Она ему нужна.
В этом нет сомнения.
Ах, Джорджиана! Что ему делать с этим созданием?
Но ее просьба дать ей больше времени запала ему в душу. Он почти не знал Кэтрин до свадьбы. Если бы он настоял на чем-то большем, чем несколько мимолетных встреч в присутствии родных и дуэний, может, скорее разгадал бы истинную сущность этой чопорной богатой наследницы.
С другой стороны, он твердо намеревался получить ответ в течение двух недель, поскольку при ведении переговоров всегда плохо, когда одна из сторон слишком тянет с принятием решения. Это всегда было признаком каких-то затруднений. А то и прямого отказа.
