Дебра Дайер - Возлюбленная колдуна
— Играть буду я, а вы учите его.
— Но, Лаура…
— Пожалуйста! — Лаура смотрела в нахмурившееся лицо тетушки, надеясь, что она все поймет. — Вы гораздо лучше меня танцуете.
Софи вздохнула.
— Ну хорошо, дорогая.
* * *
— Прыжок, три скользящих шага и короткая пауза, — объясняла Софи, улыбаясь Кон-нору, пока он шаг за шагом разучивал с ней мазурку. — Прыжок, три скользящих шага и короткая пауза. Этот веселый танец, с его быстрыми движениями, доставлял гораздо больше удовольствия, чем любой танец его времени.
— Отлично, Коннор! Вы прекрасный ученик.
— Спасибо моему учителю.
Софи усмехнулась, двигаясь вместе с Коннором по полу музыкального зала, и ее каблуки стучали о лакированный дубовый паркет.
Такая прелесть — эти танцы и эта музыка. Он никогда не слышал инструмента с таким чудесным звуком, как пианино. Коннор бросил взгляд на Лауру, игравшую на большом, блестящем черном инструменте. Солнца запускало золотые пальцы ей в волосы, лаская ее щеки мягким светом. Как ему сейчас хотелось, чтобы Лаура была в его объятиях.
Она сидела на мягкой скамеечке за пианино, холодная, как статуя, и ее лицо было точно высечено из гладкого белого мрамора. Но ее чувства изливались из ее души вместе с живой музыкой, позволяя Коннору видеть ту женщину, которую она пыталась скрыть внутри себя.
Лаура была полна контрастов: в одно мгновение она пылала огнем в его объятиях, опаляющих кожу, в следующее — была прекрасной ледяной статуей, замораживающей одним взглядом. Однако Коннор чувствовал, что в глубине ее существа таится пламя, которое может испепелить его. И он был готов сгореть в нем.
— Я совсем лишилась сил! — Софи опустилась, на скамью рядом с Лаурой, не забирая руки у Коннора. — Коннор, вы измотали меня до полусмерти.
Коннор учтиво поклонился, прикоснувшись губами к руке Софи.
— Вы — совершенно очаровательный партнер.
Софи вспыхнула, как школьница.
— Лаура, дорогая, может быть, ты обучишь Коннора вальсу?
— Я?
— Да, дорогая. Я чересчур устала. Лаура взглянула на Коннора, как пугливая лань, глядящая в глаза льва.
— Вы выучили с ним немецкий танец, галоп, кадриль и польку. Зачем ему еще учить вальс?
— Лаура, на балах чаще всего танцуют вальс.
— Но я сама обучилась вальсу всего несколько месяцев назад. — Лаура теребила белый кружевной воротник своего бледно-голубого платья. — Вряд ли из меня выйдет хороший учитель.
— Чепуха, дорогая, — сказала Софи, похлопывая Лауру по руке. — Ты справишься прекрасно. Верно, Коннор?
— Возможно. — Коннор улыбнулся, вызывая Лауру на бой. — Но, может быть, она действительно плохо танцует?
У Лауры дернулся уголок рта.
— И еще, возможно, она просто боится находиться рядом со мной, боится, что может пасть жертвой моего очарования.
В зеленых глазах Лауры вспыхнул огонь.
— Я паду жертвой твоих сомнительных чар тогда, когда у лошадей вырастут крылья и они станут летать, как Пегас!
Лошади с крыльями? Коннор попытался представить, что она скажет, если он сообщит ей, что это вполне в пределах его возможностей.
— Ну что, Лаура? — Коннор положил руки на пианино и нагнулся, пока его лицо не оказалось на одном уровне с ее лицом. — Боишься, что я могу растоптать твою ледяную броню?
Она сложила руки на коленях, как будто пыталась сдержать закипающие в ней чувства.
— Я тебя не боюсь!
Он усмехнулся.
— Докажи.
— Отлично.
Она вышла на середину зала, и Коннор последовал за ней. Лаура повернулась лицом к нему, в ее глазах блестел изумрудный огонь.
— Положи руки мне на талию, — скомандовала она, взявшись рукой за его предплечье и поднимая его правую руку. — Возьми меня за руку.
Коннор почувствовал, как все ее тело напряглось, едва он прикоснулся к ней. Он ощущал, как она изо всех сил намеревалась противиться естественному влечению, которое чувствовала к нему. Но как раз этого он не намеревался позволять ей делать.
— Это танец в темпе три четверти. — Она стояла на расстоянии вытянутой руки от него, как марионетка на натянутых ниточках. — Ты должен изящно вести свою партнершу, стараясь не сталкиваться с другими танцующими. Сумеешь?
Коннор бросил взгляд на пустой танцевальный зал.
— Думаю, что сумею.
— В переполненном зале это будет трудно. Ты должен быть уверен, что не поднимаешь свою партнершу в воздух, иначе ей придется танцевать на цыпочках. С твоим ростом это будет нелегко.
— Если только женщина не подходит так прекрасно, как ты, к моим объятиям. Она облизала губы.
— Поскольку мы с тобой будем танцевать не все время, ты должен приспосабливаться к женщинам, которые ниже меня ростом. Я, разумеется, не смогу танцевать с тобой больше двух раз.
— Так мало?
— Нам с тобой было бы чрезвычайно неприлично танцевать больше двух раз. — Она обхватила пальцами его руку, уставившись на его подбородок, как будто боялась взглянуть ему в глаза. — Ты не должен просить ни одну женщину танцевать с тобой больше двух раз.
— На свете есть только одна женщина, которую я хочу держать в своих объятиях.
Она закрыла глаза, и длинные ресницы коснулись ее щек.
— Ты должен приглашать на танец и других женщин.
— Если ты хочешь, чтобы я танцевал с другими женщинами, я буду это делать.
— Конечно, хочу. — Она сжала ему руку, почувствовав ядовитый укол ревности. — Так требуют приличия.
— А мы должны их соблюдать. Она взглянула на него, вызывающе задрав подбородок.
— Каждый твой шаг должен быть плавным и изящным.
— А ты не веришь, что викинг способен на то и другое.
Лаура пожала плечами.
— Кажется, с другими танцами ты вполне справлялся.
— Я уверен, что под твоим руководством так пойдет и дальше. Она нахмурилась.
— Тетя Софи, мы готовы.
— Да, дорогая. — Софи начала играть, и прекрасные звуки вальса наполнили комнату солнечным светом.
Лаура смотрела Коннору в лицо, сжав губы в узкую линию. — Следи за мной, пока не уловишь ритм.
— Веди меня, мой прекрасный учитель. Она повела его шаг за шагом, стараясь держаться от своего партнера на расстоянии вытянутой руки. Коннор был уверен, что вальс нужно танцевать совсем не так. Подобная музыка требовала тесного союза между мужчиной и женщиной, изящных поворотов, летящих движений.
Коннор раскрыл свою душу музыке, вливающейся в него сверкающим потоком. Он смотрел в изумрудную зелень глаз Лауры, читая в них неуверенность, беспокойство и желание, искрящееся, как ручей под весенним солнцем.
«Забудь свои страхи, Лаура. Тебе ничего не причинит вреда».
