Барбара Картленд - Монетка на счастье
Там она сидела в темноте, проходили часы, она пыталась найти для себя какой-нибудь выход и разобраться в мыслях и чувствах.
Прошло много времени, небо светлело, звезды гасли, и отблески рассвета засияли над далекими холмами. Клиона не только устала от своего бдения, ее охватила смертная тоска. Она понимала — надо что-то предпринять, как-то действовать, избавляться от мучительных вопросов, на которые невозможно найти ответа; постараться унять сердце, безумно бьющееся из-за человека, которого ей никогда не назвать своим.
На ней все еще было прозрачное белое с голубым платье, которое она надела на обед в виллу Боргезе, и она вдруг почувствовала, что замерзла. Налетел рассветный ветерок, пробежал по роскошным вьющимся растениям на стенах дома, зашелестел в листьях сада.
Клиона встала, подошла к гардеробу и взяла мягкую кашемировую шаль к вечерним платьям, одолженную ей Берил. Она завернулась в теплую шерсть и, выскользнув из комнаты, медленно спустилась по лестнице, бесшумно прошла через спящий дом — ей казалось, она идет, не касаясь пола словно привидение.
Она покинула дом через боковую дверь. Никем не замеченная, пересекла террасу, спустилась по ступеням в источающий цветочные ароматы волшебный сад. В кустах уже запорхали птицы, на ветвях раскрывались бутоны, вся земля была в ожидании того мгновения, когда перед восходом солнца вспыхнет заря.
Но Клиону окутывал мрак горестных мыслей. Она исходила весь сад и остановилась возле окружавшей его стены у калитки на нижнюю дорогу. Через эту калитку Берил убежала в карнавальную ночь к графу Реццонико, а она заняла ее место на террасе — и к каким роковым последствиям это привело.
Клионе вдруг захотелось выйти через калитку, спуститься в город, побродить по пустынным улицам, полюбоваться в полном одиночестве на прекрасные руины Форума и великолепие Колизея. Она взялась за скобу, чтобы проверить, заперт ли замок, и вдруг услышала шум подъезжающей кареты. Она подождала немного и, когда блеснул дрожащий свет фонарей, поспешно отпрянула назад и спряталась в кустах фуксии. Карета остановилась у калитки. Кто-то вышел из экипажа, и, еще не увидев его, Клиона уже знала, кто это.
Карета была наемная, и лорд Рейвен, расплатившись с кучером, который поблагодарил его по-итальянски, достал из кармана ключ и отпер калитку. Клиона затаила дыхание — он находился в нескольких шагах от нее. Он по-прежнему был в элегантном атласном костюме, в котором почтил своим присутствием обед у принца, через руку темный плащ, в руке шляпа.
Когда, снова заперев калитку, он обернулся, Клиона увидела его лицо. Он выглядел суровым и озабоченным, погруженным в свои мысли. Решительной походкой он направился по мощеной дорожке к дому.
Клиона следила за ним. Сердце у нее билось, сжатые руки были холодны как лед. Когда он скрылся из виду, ей вдруг со всей очевидностью стала ясна причина столь позднего возвращения, и она с трудом удержалась, чтобы не закричать от сердечной муки.
Она опустилась на траву у куста фуксии и закрыла лицо руками. Теперь ей суждено терзаться не только из-за Берил, есть и другая женщина — у нее лорд Рейвен пробыл до рассвета.
Какая она? Темноволосая или блондинка? Голубоглазая или с серыми глазами? Высокая или небольшого роста?
Отравленная стрела ревности поразила Клиону в самое сердце. Она была в отчаянии, она задыхалась от горя, ее душили слезы. И к тому же она ясно поняла: все равно, как бы лорд Рейвен ни поступал, что бы он ни делал, ничто не может отвратить ее — она любит его больше жизни.
Лорд Рейвен вошел в дом через стеклянную дверь, которую оставил незапертой. Было еще очень рано, но солнце уже всходило, и он знал, скоро сверху спустятся горничные и примутся за уборку. Однако он, казалось, не спешил. Пройдя через салон, он остановился у стола. Ставни были заперты, портьеры задернуты, пахло цветами, и в комнате царил беспорядок, как всегда в предутренние часы перед тем, как дом начнут чистить и прибирать. Подушки на диванах были смяты, пустые винные бокалы, сдвинутый ковер, на столе письма Берил из Англии.
Лорд Рейвен отодвинул в сторону мелко исписанные листки и взял запечатанный конверт. Он внимательно его осмотрел и кивнул, как бы увидев, что его подозрения обоснованны. Письмо было вскрыто и снова заклеено до того, как его вручили Берил! Он швырнул конверт обратно и медленно поднялся по лестнице в спальню.
Закрыв дверь, он прошел к письменному столу. Ему нужно было о многом подумать. Свечи почти догорели, и, задув их, он отпер ставни, и комнату залил бледный переливчатый свет раннего утра.
Лорд Рейвен постоял, глубоко дыша, у окна, вернулся к письменному столу, достал из кармашка для часов ключ и открыл один из ящиков. Среди множества разнообразных бумаг он нашел листок с шифром, который ему дал Каннинг для пересылки особо срочных сообщений. Он внимательно просмотрел листок и положил его перед собой. Рядом на столе был кожаный бювар с писчей бумагой и мраморная с золотом чернильница. Лорд Рейвен взял перо, но не стал писать — опершись на руку, он задумался над тем, что узнал.
Он действительно провел эту ночь с женщиной, но не по той причине, которую заподозрила Клиона. Любой в Риме пришел бы к тому же выводу, что и Клиона, увидев лорда Рейвена выходящим на рассвете из широко, чтобы не сказать, скандально известного дома.
Его владелица, Эланди Димаджили, была самой знаменитой куртизанкой Италии.
Красавица, как и многие известные представительницы ее профессии, Эланди помимо пленительной внешности обладала и умом. Она была богата, ей принадлежала одна из сказочных римских вилл, где мебель, драгоценности и картины стоили целого состояния. И ею владела страсть, затмевавшая все остальные, — любовь к отчизне. Она возненавидела французов, когда, круша все на своем пути, они вторглись в Италию. Она ненавидела Наполеона Бонапарта, уверенная, что рано или поздно он погубит ее милую родину.
Лорду Рейвену довелось случайно узнать, что Эланди видит в Англии единственную силу, которая может спасти Европу от ига тирании. Поначалу он счел мнение о патриотизме куртизанки сильно преувеличенным, но, побеседовав с нею, убедился — это неоспоримая правда.
Он принял важное и рискованное решение посвятить ее в тайну своей миссии и сообщить ей, что его интересуют планы Бонапарта на будущее касательно Италии и остальных стран континента. Стоило Эланди только шепнуть кому-нибудь, сколь серьезные политические интересы имеет английский лорд, прибывший в Италию, как полагали, в поисках развлечений, и лорд Рейвен не смог бы принести ни малейшей пользы. Но Эланди казалась надежной помощницей.
