Джулиана Гарнетт - Любовь на острие кинжала
Ее взгляд упал на горностаевую мантию, висевшую поверх стула рядом с кроватью. Если бы ей удалось незаметно выскользнуть из кровати, то она, пожалуй, смогла бы отыскать гардероб без помощи слуг. Конечно, где-то здесь должна быть ночная ваза, но пользоваться ею при Рольфе она не хотела. Скромность возобладала, и она решила найти гардероб, где обязательно есть каменная уборная.
Но стоило ей повернуться, как она обнаружила, что ее волосы придавлены массивными плечами Рольфа. Если она попытается освободиться и выскользнуть из-под тяжелой ноги, лежащей поверх ее бедер, то он может проснуться. Пойманная в эту ловушку, она лежала, раздумывая, что же делать.
– Возлюбленная…
Вздрогнув, Эннис взглянула на него и увидела: он открыл глаза и внимательно на нее смотрит. Она покраснела.
– Но я только хотела встать, не будя вас, – начала она, но он притянул ее к себе. Его борода уткнулась в ее руку, колючая и щекочущая.
Заметив, что от прикосновения бороды к ее груди покраснела кожа, Рольф пробормотал:
– Это грех, что такую прекрасную плоть я отметил грубой щетиной. Сбрить мне ее?
Она засмеялась и погладила его темную бороду:
– Нет, лорд. Она придает вам вид медведя, а не дракона.
Шутливо зарычав, он приподнялся, чтобы лечь на нее. Глаза его метали зеленые искры.
– Лучше быть поглощенной медведем, чем драконом?
– О нет, – отвечала она, слегка задохнувшись, потому что опять почувствовала его скольжение у себя между бедер, горячее, тяжелое и требовательное, – дракон легко одолеет бедного медведя…
Он сплел свои пальцы с ее и завел ей руки за голову, вдавливая спину в матрас. Лицо его наклонилось над нею. Казалось, он ищет слова, чтобы что-то спросить. Она почувствовала растущее беспокойство.
Неожиданно краска бросилась ей в лицо. Она вспомнила свои бурные ответы на его ласки. Вдруг он хочет ее устыдить за вчерашнее распутное поведение? Вдруг он станет ее презирать, как тех придворных дам, со многими из которых он наверняка был в весьма близких отношениях?
– Мне хотелось бы знать, – наконец произнес он, очень медленно и аккуратно подбирая слова, – что означали ваши действия вчера вечером?
– Вчера вечером? – Она замерла. Да, он считает ее распутной и собирается с ней развестись.
Нетерпеливо Рольф повысил голос:
– В зале, когда вы ходили гоголем и задавались, изображая застенчивую скромность там, где ее и в помине не было.
Она изо всех сил пыталась понять, что он такое имеет в виду.
– Я не знаю…
Руки его напряглись.
– О нет, вы прекрасно знаете, что я имею в виду! Эта ваша притворная скромность – она была для меня? Или еще кого-то?
В полном недоумении Эннис уставилась на него. Она пыталась найти его словам еще какое-нибудь объяснение, кроме очевидного, и не могла. Она вспомнила его раздражение и угрозу в обещании поговорить с нею позже наедине. Может быть, он решил, что она положила глаз на другого мужчину? И в этом причина его холодных отчужденных взглядов? Легкая улыбка тронула ее губы. Ревнует? Рольф Драгонвик? Могло ли случиться, что она все это время неправильно понимала его? Да, похоже, что она все истолковывала неверно. Значит, совсем не враждебность им двигала, а мельчайшие семена ревности, давшие вдруг богатые всходы.
Совладав с дыханием, она пробормотала:
– С тех пор, как впервые я положила на вас глаз в Стонхеме, я не думала ни о ком другом, милорд. Вы завладели всеми моими мыслями, нравилось мне это или нет.
Это была правда. Чем сильнее боролась она против капитуляции своего сердца, тем бесповоротнее этот свирепый воитель его завоевывал. Итак, вовсе не в ее поведении вчерашней ночью было дело, а совсем в другом, в пустяке. И это открытие вновь рассеяло все ее страхи и заставило восхищаться им. Хотя повсюду о нем говорили как о жестоком и грубом человеке, все слуги любили его. Люди в Драгонвике были ему верны, мужчины и женщины. Он не угнетал их, но, напротив, щедро дарил им свое имущество и время. Был ли он самовластен? Да, иногда, но не более, чем любой другой на его месте.
Бывали дни, когда он обходился с нею весьма не по-рыцарски. Но при тех же обстоятельствах другой мужчина мог бы вести себя еще хуже. Она была его заложницей, но не раз бросала ему вызов и открытые оскорбления. Он не наказывал ее за это ничем, кроме словесных отповедей. Будь на его месте Люк – о, она бы ходила в синяках. Рольф Драгонвик ни разу не поднял руки на нее.
Но сильнее всего привлекло ее в нем то, что он вывесил для нее цвета и девиз ее отца. Этот скромный жест уважения превзошел все, что мог придумать влюбленный для завоевания доверия любимой, – вежливое обхождение, дорогие подарки, обещания; он же сделал ей самый лучший подарок – понял ее сердце.
Освободившись от его цепкой хватки, она подняла руку и погладила его по щеке. Борода колола ладонь.
Эннис мягко сказала:
– Мой лорд и супруг. У меня нет объяснения тому, чего я не делала. Боюсь, вы неправильно поняли меня.
Рольф сел на постели, положив руки на бедра, и посмотрел на нее со смущением. Затем он слегка улыбнулся:
– Да, наверное, так оно и было. Когда я впервые увидел вас, то понял, что вы женщина высоких достоинств и чести. То, как вы обошлись с моим сыном и со мной, достойно всяческого восхищения.
– Разве я так сильно изменилась?
– Нет, – ответил он, покачав головой, – изменились только ваши обстоятельства. – Помедлив, он добавил: – Не следовало мне уступать желанию вас похищать. Боюсь, я доставил вам множество неудобств.
Она провела рукой по волосам на его груди и почувствовала ответное дрожание мускулов под своими пальцами.
– Нет, лорд, – пробормотала она, – никаких неудобств, которые бы не окупились стократно.
Он крепко взял ее руку и прижал к своему животу. Она почувствовала быстрое биение его крови, легкое дрожание под ладонью. На лице его было странное выражение полустрадания-полунаслаждения. Его губы сложились в жалобную улыбку:
– Мое везение не может длиться вечно. Скажите мне, кто вы – колдунья, быть может? Или оборотень, посланный навести на меня порчу?
– Да, лорд, – сказала она с легким дрожанием голоса, – я послана, дабы отметить вас знаками преданности и любви…
Зелень его глаз углубилась, он медленно наклонился и страстно поцеловал ее. После этого у нее не осталось иных желаний, как только чувствовать, что его руки смыкаются вокруг нее, и она изо всех сил притянула его к себе.
Но в этот момент раздался громкий стук. За дверью послышался взволнованный голос. Голова Рольфа резко дернулась, и он коротко выругался, проклиная, что у него нет оружия.
Дверь отворилась, и на пороге появился Вэчел. Сквозь шелковые занавеси над кроватью он был едва различим.
