Сильвия Дэй - Муж-незнакомец
– О да… Верно, значит, в пятницу.
Уверенным взмахом руки Джерард отдал распоряжение ближайшему лакею подать им верхнюю одежду и карету и тут же обернулся к другому слуге, топтавшемуся поодаль:
– Скажите лорду Трентону, что я просил передать: он свои обязательства выполнил.
От Изабеллы не ускользнуло, как легко ее мужу удалось достичь своей цели – похитить ее с бала. Ей хотелось бы разозлиться на него за это, но она была слишком потрясена.
Ее муж не лгал и не изменял ей.
Но было ли это благословением или проклятием, она еще не знала.
Глава 13
Изабелла застонала от огорчения, когда карета Грейсона въехала на запруженную подъездную аллею возле особняка Хэммонда. Одна из приглашенных дам повергла ее в ужас.
Восседавший напротив нее Грейсон вопросительно приподнял бровь, безмолвно интересуясь, в чем дело.
– Твоя мать, – беззвучно произнесла она одними губами, опасаясь разозлить лорда Спенсера, сидевшего рядом с ее мужем.
Грейсон с тяжким вздохом потер переносицу.
Радостное нетерпение, с которым Изабелла ожидала предстоящую поездку, внезапно улетучилось. Выходя с помощью Грейсона из кареты, она заставила себя улыбнуться, рассматривая собравшихся гостей. И содрогнулась, когда вдовствующая леди Грейсон заговорщически подмигнула ей. Нельзя было отрицать, что эта дама нравилась Изабелле гораздо больше, когда состояла с ней в ссоре.
– Белла!
При звуке этого голоса, раздавшегося сзади, Изабелла почувствовала неимоверное облегчение. Она обернулась и вцепилась в протянутые руки брата, как тонущий хватается за брошенный ему спасательный трос. Рис лучезарно улыбался из-под модной шляпы, прикрывавшей его красновато-каштановые волосы.
– Что ты здесь делаешь? – с изумлением спросила она, прекрасно зная, что он не жалует благопристойные загородные вылазки.
Он пожал плечами:
– Мне вдруг захотелось побыть в тесной приличной компании.
Она задумчиво прищурила глаза.
– Ты, случайно, не заболел?
Рис рассмеялся и покачал головой:
– Нет, хотя мне кажется, я начинаю впадать в меланхолию. И все же я уверен, что несколько дней на свежем деревенском воздухе помогут мне чудесным образом исцелиться.
– Меланхолия? – Стянув с руки перчатку, Изабелла приложила ладонь ко лбу брата.
Рис возвел глаза к небу:
– С каких это пор скверное настроение вызывает жар?
– У тебя никогда в жизни не было скверного настроения.
– Все когда-то случается в первый раз.
Крепкие руки, обхватившие талию Изабеллы, отвлекли ее внимание.
– Грейсон! – приветствовал ее брат, глядя ей через плечо.
– Трентон, – ответил Джерард. – Не рассчитывал встретить тебя здесь.
– Временный приступ умопомешательства.
– А-а-а… – Грейсон крепче прижал жену к себе. Она удивленно подняла на него взгляд. Между ними существовало молчаливое соглашение не прикасаться друг к другу на людях, потому что это вызывало бурную вспышку вожделения, которое ни один из них не был в состоянии контролировать. – Похоже, я страдаю от того же недуга.
– Грейсон. Изабелла. Как приятно встретить здесь вас обоих! – сказала, приблизившись к ним, вдовствующая маркиза.
Едва Изабелла открыла рот, чтобы ответить, как Грейсон ущипнул ее пониже спины. Она подпрыгнула от неожиданности, крайне поразив его мать. Заведя руку за спину, она шлепнула мужа по пальцам.
– Вам нездоровится? – спросила вдова, неодобрительно хмурясь. – Вам не следовало приезжать, если вы больны или неважно себя чувствуете.
– Она совершенно здорова, – учтиво произнес Грейсон. – Могу вас в этом заверить.
Изабелла с силой наступила ему на ногу, но ее старания не возымели действия. «Что он задумал?» Она не могла догадаться. Так открыто заигрывать с ней…
– Грубые выходки вульгарны, – упрекнула его мать. – И не к лицу мужчине твоего положения.
– Зато это так приятно, мама!
– Лорд и леди Грейсон! Как мило с вашей стороны, что вы согласились поехать!
Обернувшись, Изабелла увидела леди Хэммонд, спускавшуюся по парадной лестнице.
– Мы очень рады, что вы нас пригласили, – ответила она.
– Теперь, когда вы подъехали, – продолжала виконтесса, – мы можем отправляться. Какой удачный день для поездки, вы согласны?
– Да, конечно, – пробормотала Изабелла, стремясь поскорее вернуться в свою карету.
– Я еду с вами, Грейсон, – заявила вдова.
Изабелла вздрогнула, внезапно осознав, что длительная поездка грозит обернуться мучительной пыткой.
Джерард, стараясь успокоить жену, погладил ее по спине, но этого утешения хватило ненадолго. Остаток утра и весь день они провели в тесном пространстве своей дорожной кареты, выслушивая поучения его матери, неустанно отчитывавшей их всех за те или иные прегрешения. Изабелла могла только вообразить весь ужас совместной жизни с подобной женщиной, которая во всем находит одни только недостатки, и тайком сочувственно поглаживала Грейсона по бедру тыльной стороной ладони. Он всю поездку не раскрывал рта, оживляясь только, когда они останавливались, чтобы сменить лошадей и перекусить.
К концу дня они с огромным облегчением прибыли наконец в поместье Хэммонда. Как только карета остановилась, Грейсон спрыгнул на землю и помог жене выйти. В этот момент она заметила Харгрейвза и поняла, почему Грейсон так открыто демонстрировал собственнические чувства. Даже теперь, несмотря на скучающий вид, который он напустил на себя, она заметила его настороженность. Он старался держаться к ней поближе и исподтишка бросал время от времени сердитые взгляды через дорогу.
– Какое прекрасное имение! – воскликнула его мать, вызвав довольную улыбку на лице виконтессы.
Это и в самом деле была великолепная, заслуживающая всяческих похвал усадьба – роскошный дом, сложенный из золотистого кирпича, утопающий в цветах и увитый виноградными лозами. Неделя здесь при других обстоятельствах была бы счастьем. Но, принимая во внимание состав гостей, в том числе леди Стенхоп, которая в этот момент пожирала глазами Джерарда, что неимоверно раздражало Изабеллу, та сомневалась, что получит от поездки хоть малейшее удовольствие.
– Нужно было остаться в Лондоне, – пробормотала она.
– Тогда уедем? – предложил Джерард. – У меня поместье недалеко отсюда.
Она обернулась к нему, широко раскрыв удивленные глаза:
– Ты с ума сошел?
Но, заглянув в глубину его голубых глаз, Изабелла поняла, что он действительно не шутит. И хотя временами ей казалось, что от былого Грейсона, которого она знала когда-то, совершенно ничего не осталось, изредка все же давали о себе знать черты того, прежнего, которого она припоминала. Он приобрел внешний лоск, утратил былую веселость, но по-прежнему не считался с чувствами других.
