Юджиния Райли - Речной дурман
Наконец она добралась до летнего домика и вошла в него. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и перевела дыхание. Тревожное чувство все еще не оставило ее до тех пор, пока ее глаза не привыкли к темноте и она не увидела что она здесь одна, только паутина плавала в затхлом воздухе при свете луны.
Она прошла дальше в комнату. Около окна стояла узкая кушетка, на которую Джэард звал ее лечь вместе с ним в ту ночь. Теперь по ее старой бархатной обивке плясали серебристые зайчики лунного света.
Джэард! Как она хотела быть рядом с ним и рассказать ему о том, что она чувствует. Нашел ли он ее записку? Придет ли? Не подумает ли он, что она ведет себя неприлично, приглашая его сюда?
Боже, пусть он придет, пока она не потеряла решимость.
И он пришел.
Сначала она замерла, услышав скрип двери за своей спиной. Потом обернулась и облегченно вздохнула, увидев, что это он.
— Джэард… — позвала она шепотом.
Он прикрыл за собой дверь. Лучик лунного света упал ему на лицо и высветил улыбку на его губах.
— Жасмина, я должен сказать, что это… довольно неожиданно.
— Ты нашел мою записку?
Он улыбнулся.
— Да, нашел.
— Мне нужно было увидеть тебя, — торопливо заговорила она.
— Но, любовь моя, ты же была со мной весь вечер, — поддразнивая ее, сказал он.
— Наедине, — объяснила она. — Мне нужно было повидать тебя наедине.
— Ну, вот мы и наедине, — вдруг охрипшим голосом ответил он. С нежной улыбкой он добавил: — Ты не собираешься поприветствовать меня поцелуем?
Жасмина бросилась к нему в объятия, целуя его и смело касаясь языком его языка. Джэард тут же нежно, но решительно отстранил ее от себя.
— Боже, женщина! — сказал он слегка дрожащим голосом — Ты не должна целовать меня так. Во всяком случае, не в такой ситуации, когда мы наедине, как сейчас.
— Не должна? — переспросила она.
Он взял ее лицо в ладони и спросил:
— Любовь моя, что ты задумала сегодня?
В глазах у нее стояли слезы радости, когда она ответила:
— Я люблю тебя.
— О, Жасмина! — воскликнул Джэард с сердцем, переполненным радостью. Его глаза потемнели от вспыхнувшей страсти, встретив ее взгляд.
— Как я хотел услышать эти слова от тебя!
— Это правда — я так люблю тебя! — повторила она и крепко прижала его к себе. — И еще… прости меня за то, что я сомневалась в тебе.
— Сомневалась во мне? — повторил он, немного отступив от нее, разжав ее руки, обнимавшие его за шею, и держа их в своих руках. — Сомневалась в чем?
— Это касается Мелиссы, — произнесла она. И, встретив его недоумевающий взгляд, объяснила. — Твоя тетушка рассказала мне всю правду о том, как Мелисса предала тебя.
— Понятно.
Внезапно он повернулся и отошел, и Жасмина видела, как напряглись мышцы на его спине.
— Моя тетя не имела права рассказывать тебе об этом.
— Джэард, пожалуйста, не сердись, — умоляюще сказала Жасмина.
— Я знаю, как серьезно ты относишься к делам чести, и все такое. Но твоя тетя… Я думаю, она знала, что Мелисса собирается встать между нами и что я должна знать правду.
Джэард резко повернулся к ней: его глаза сверкали гневом, а в голосе, к ее удивлению, звучали нотки обиды:
— Значит, ты не поверила мне, когда я сказал тебе, что помолвка была расторгнута не из-за меня?
Жасмина опустила глаза и молчала. Она не могла заставить себя обмануть его сейчас.
— Думаю, что нет, не совсем, — сказала она почти шепотом.
Он деланно рассмеялся:
— Значит, ты веришь тому, что я сумасшедший?
— О нет, Джэард, конечно нет! — вскричала она, увидев в его взгляде боль. — Прости меня, что я вообще поверила этим объяснениям Мелиссы! Просто… после того, как мой отец поступил так со мной, после того, что сделал Клод… Я думаю, мне было тяжело поверить тебе полностью.
— Даже несмотря на мою любовь? — спросил он.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она в ответ.
— Любишь? — переспросил он странно сдавленным голосом.
Жасмина чувствовала себя ужасно. Что бы она ни говорила Джэарду сегодня, все было не так. Вместо того чтобы выяснить с ним отношения, она только все испортила этим признанием о том, что она не доверяла ему.
Заглянув Джэарду в лицо и увидев в его глазах страдание, Жасмина поняла, что она хочет сделать — что она должна сделать — заставить его поверить в то, что она действительно доверяет ему и любит его. С бешено бьющимся сердцем она прошла через комнату к нему и дотронулась до его руки.
— Джэард, я готова стать твоей, — просто сказала она.
Он отпрянул, и при лунном свете она увидела ошеломленное выражение на его лице.
— Жасмина, ты понимаешь, что ты говоришь?
Она утвердительно кивнула.
— Я сказала, что люблю тебя и хочу быть твоей. О, Джэард! — Она вплотную подошла к нему и обняла его за шею дрожащими руками. Он не двигался и не отвечал ей, но она заставила себя продолжать:
— В субботу ты просил меня довериться тебе полностью. Ты просил меня стать твоей женой. Я испугалась и поэтому отказалась…
— Жасмина! — Он обнял ее за плечи и слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо. — Любимая, ты правильно сделала, что отказалась. Я слишком много выпил тогда и требовал от тебя слишком многого.
— Нет, нет! — возразила она. — Сейчас я рада, что в субботу ночью все это было, потому что это заставило меня разобраться в своих собственных чувствах. Ты не просил слишком многого от женщины, которой все это время следовало бы верить в тебя и твою любовь.
— Но, Жасмина… расторжение брака и твоя вера.
— Ты для меня значишь больше, чем все это. — Дрожащим голосом она продолжала: — Мне было страшно поверить тебе, Джэард, после всего, что со мной произошло, и я должна признать, что в субботу ночью я не была готова к этому — Она посмотрела на него глазами, полными любви:
— Но теперь я готова.
— Жасмина!
Его голос задрожал, когда он прижал ее к своей груди и провел рукой по нежным локонам, обрамлявшим ее лицо. Она слышала гулкие удары его сердца, а он прошептал:
— О, Жасмина. Ты не знаешь, как ты мне была нужна! Ты не знаешь, какому искушению я подвергаюсь сейчас, в этот самый момент.
— Тогда сделай меня своей.
— О Боже. Мы с тобой не должны делать этого Жасмина.
— Я думаю, что должны. Пожалуйста, не заставляй меня просить.
— Просить! — повторил он со смехом.
К ее большому недоумению, он высвободился из ее объятий. Но ее разочарование сменилось облегчением, когда она увидела, что он подошел к кушетке и задернул шторы.
— Жасмина, ты правда уверена в этом? — прозвучал его полный страдания вопрос.
