Элоиза Джеймс - Ночь герцогини
И тут произошло то, чего она меньше всего ожидала.
Она вернула ему поцелуй.
Теперь уже он отодвинулся, тяжело и часто дыша.
– Проклятие, Гарри, – хрипло прошептал Джем, и шепот его эхом отдался в ее голове. – Скажи мне... нет, я не такой дурак, чтобы делать вид, что это имеет хоть какое-то значение, но все-таки... ты ведь уже не девственница, нет?
Уголки губ Гарриет дрогнули.
Он снова поцеловал ее, теперь уже с едва сдерживаемой страстью – и одновременно с благодарностью. Гарриет могла бы поклясться, что это так. Быть девственницей вовсе не так забавно, как может показаться на первый взгляд. В первые месяцы своего замужества, явившись на очередной бал или прием, она обычно старательно тянула время – уезжала оттуда последней, когда у нее уже начинали слипаться глаза, а у Бенджамина, коротавшего время за выпивкой, заплетался язык. Вечерами она упрашивала его научить ее игре в шахматы, а потом часами терпеливо слушала его, снова и снова разыгрывая под его руководством самые известные партии. И все лишь для того, чтобы оттянуть неизбежное – необходимость лечь с ним в постель.
Потому что это было мучительно.
Даже когда первые болезненные ощущения прошли, все осталось по-прежнему. Она никогда не испытывала ничего хотя бы отдаленно похожего на то острое, мучительное желание, какое охватило ее сейчас, когда рядом с ней находился Джем, – желания, от которого у нее подкашивались ноги и перед глазами все плыло.
Забыв обо всем, Гарриет притянула его к себе и отдалась новым для себя ощущениям.
Губы их снова слились в поцелуе.
– У меня такое чувство, будто мы говорим, друг с другом, – чуть позже пробормотала она.
– Так оно и есть, – ответил он, с нежностью целуя ее. Нежность вскоре сменилась страстью – губы Джема стали жадными, требовательными... и Гарриет внезапно впервые почувствовала себя женщиной, красивой и желанной.
И при этом он по-прежнему не дотрагивался до нее.
– Позволь, я попробую угадать, – пробормотал он. – Пусть даже ты уже не девственница, Гарри, однако будь я проклят, если у тебя есть хоть какой-то опыт в поцелуях.
– Ничего, я быстро учусь. – Гарриет потянулась к его губам. Откуда у мужчины такие чувственные губы? – гадала она. Они сводили ее с ума.
– Да, конечно, – кивнул Джем. – Я просто пытаюсь понять правила.
В этом он весь!
– Надеюсь, с пользой для себя? – подняв брови, насмешливо спросила она.
– А вам бы лучше помолчать, юный Гарри, – шутливо прикрикнул Джем. – Кстати, а как тебя зовут на самом деле? – с любопытством спросил он.
– Гарриет.
– Гарриет... – повторил он, словно смакуя ее имя. Потом губы его раздвинулись в улыбке. – Мне нравится.
– А мне больше нравится Гарри.
– Целоваться ты совсем не умеешь, это ясно, – продолжал он. – Но во всем остальном ты явно не девственница.
– Я уже целовалась и раньше! – возмутилась она. – Просто... просто это были другие поцелуи.
– Правда? Значит, не такие?
Придется показать ему, что именно она имеет в виду, решила Гарриет, и... Время пролетело незаметно. Однако он по-прежнему избегал дотрагиваться до нее – в конце концов, немало заинтригованная этим, Гарриет решительно притянула Джема к себе и крепко прижалась к нему всем телом. Она почувствовала бугры литых мышц, гладкую шелковистую кожу, ощутила исходивший от него аромат.
И какое же это было наслаждение!
Ничего подобного она никогда не испытывала: ни в день своей свадьбы, ни в первую брачную ночь.
– Гарриет, – выдохнул он.
– Для тебя я Гарри, – прижимаясь к нему, прошептала Гарриет.
– Было бы неплохо узнать, есть ли у тебя все-таки хоть какой-нибудь опыт в таких делах. Да-да, именно это я имел в виду. – Он слегка охнул, когда Гарриет, прижимаясь к нему, нечаянно коснулась чего-то твердого, выпиравшего из-под ткани его брюк. И это уж точно не был скатанный шерстяной чулок. – Я не имею в виду раз или два, конечно. Просто я тут подумал...
Он, наконец, замолчал – возможно, потому, что Гарриет, которой до смерти надоело ждать, когда он, наконец, решится дотронуться до нее, вдруг пришло в голову, что, собственно говоря, ничто не мешает ей сделать это самой. Нет такого закона, который запрещал бы ей первой коснуться его, с торжеством подумала она. И решительным жестом накрыла ладонью выпуклость под его брюками.
– Я много лет была замужем, – прошептала она, наслаждаясь ее каменной твердостью, которая чувствовалась даже под плотной тканью; клокочущим звуком, который он внезапно издал; судорогой, пробежавшей по его телу. – Так что о мужчинах мне известно все! – храбро добавила она.
Он вдруг оцепенел.
– И ты... все еще замужем? Прости, но тогда... Видишь ли, я, наверное, немного старомоден, но...
– Ты? Владелец загородного дома, известного происходящими там оргиями?!
– Забавно, не так ли?
– Да уж, – кивнула Гарриет. – К счастью, я вдова.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул он. – Вернее, просто великолепно! Впрочем, извини... прими мои соболезнования. – Слава Богу, он, наконец, отцепился от двери – руки обхватили ее спину, потом скользнули вниз, обжигая кожу. – Ты очаровательная женщина, – задыхаясь, прошептал он. – Очаровательная... Я с самого первого дня решил, что в жизни не встречал более смазливого мальчишки, но потом, позже, когда догадался, что ты на самом деле женщина, подумал, что никогда еще не видел такой красивой женщины, как ты!
Вся эта чушь, которую он нес, была до такой степени абсурдна, что Гарриет даже не слушала. Сейчас ее куда больше интересовало, что он делал, чем-то, что он говорил. Пальцы Джема гладили ее спину, ласкали обнаженную кожу, и от наслаждения Гарриет выгибалась словно кошка, которую чешут за ухом. Это было восхитительно, особенно когда руки его скользнули к груди. К удивлению Гарриет, он и не думал мять их с той восторженной, немного щенячьей пылкостью, к которой она привыкла за годы своего замужества.
Вместо этого он ласкал ее грудь с осторожной нежностью, едва касаясь кончиками пальцев, как будто она была из хрупкого стекла, и достаточно было одного неловкого прикосновения, чтобы ее разбить. Она ласкал ее так, точно кожа ее была нежнейшим шелком.
Ноги у нее подогнулись. Гарриет покачнулась и сползла бы на пол, если бы он вовремя не подхватил ее.
– Прости, – виновато пробормотал он, – но я сначала хотел убедиться...
– Убедиться?..
И вдруг она спохватилась, что лежит на полу – Гарриет даже не заметила, когда это произошло. Джем осторожно опустил ее на кучку сброшенной одежды. Когда губы его коснулись ее груди, она почувствовала ту же нетерпеливую страсть, от которой дрожали его руки.
