Ребекка Ли - Цветущий вереск
– Я хочу родить ребенка.
От ее слов Нейл чуть не задохнулся. Он закрыл глаза и вознес молчаливую благодарственную молитву небесам. Рай. Она дарит ему рай, и он должен сделать все, что только может, чтобы ее отблагодарить.
– С удовольствием, миледи.
– Да, я знаю. – Она поморщилась, прикусив губу, и потеребила складки юбки. – Я готова обойтись без поцелуев и прикосновений, чтобы вы могли получить свое удовольствие и подарить мне ребенка.
– Я не могу принять от вас такую жертву, – ответил Нейл холодно.
Его сарказм не достиг цели, и она ответила:
– Это не жертва. Я сама хочу этого. Просто сделайте это быстро и как можно безболезненнее.
Она казалась спокойной, бесстрастной и абсолютно не подозревала об оскорблении, которое ему нанесла. Но ее побелевшие костяшки пальцев и появившийся шотландский акцент выдали ее.
– Я был бы счастлив подарить вам ребенка, миледи, – ответил Нейл, тщательно выговаривая каждое слово. – Но я не могу сделать это быстро.
– Почему? – потребовала она ответа.
Он снова закрыл глаза и вознес еще одну молитву небесам – на этот раз прося прощения за ту маленькую ложь, которую собирался сказать:
– Зачатие ребенка требует времени.
– Вовсе нет! – усмехнулась Джессалин. – Флора и Магда уже носят детей, а они вышли замуж в один день с нами.
– Я имел в виду не дни, недели или месяцы, – уточнил Нейл. – Я говорил о времени, проведенном вместе. Я хотел сказать, что для того, чтобы зачать ребенка, мужчина и женщина не должны спешить. Спешка в таком деле обычно приводит к неудаче.
– Но Магда и Флора… – Нейл посмотрел на нее, прищурившись.
– Магда и Флора делили постель со своими мужьями каждую ночь после свадьбы. Они были вместе со своими мужьями много раз. А мы с вами были вместе только один раз и то очень недолго.
– О-о.
Она выглядела такой подавленной, что Нейл готов был скорее откусить себе язык, чем задать этот вопрос. Но он все же спросил:
– Вы все еще хотите ребенка, миледи?
Она опустила глаза, прикусила губу и выглядела так, будто вот-вот разрыдается снова, но потом решительно кивнула и твердо ответила:
– Да.
Он подошел к ней и приподнял ее подбородок, чтобы прочитать выражение ее глаз:
– Тогда я предлагаю не тратить время даром. – Нейл, лаская, провел большим пальцем по ее скуле и отпустил ее лицо. Он снял с шеи свой ключ, вставил его в замок и повернул. Потом посмотрел на Джессалин и протянул руку: – Ваш ключ, миледи.
Джессалин вытянула серебряную цепочку из-под платья, сняла ее через голову и подала ему.
Нейл вставил ключ во второй замок и поворачивал, пока не услышал щелчок, возвещающий, что замок открылся. Он навалился плечом на тяжелую железную дверь.
Она легко поддалась и отошла в сторону. Нейл вытащил оба ключа из замков и передал их Джессалин, потом наклонился и, подхватив ее на руки, перенес через порог в другой коридор, закрыл дверь и снова запер оба замка.
Нейл постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте второго коридора.
– Там в стенах есть скрытые ниши, – прошептала Джессалин. – И свечи. Поднимите меня выше, и я достану одну.
Нейл покачал головой:
– Свечи не нужны. Я достаточно хорошо вижу. – Он нес ее по коридору и наконец увидел несколько дверей в его конце. – Которая? – спросил он.
– Та, что справа.
Нейл повернулся направо, подождал, когда Джессалин отопрет замки, и толкнул дверь. Он задержался на пороге, пока Джессалин не положила ключи на полку, вырезанную в нише у двери, и не зажгла масляную лампу. Она изумленно охнула, когда лампа осветила комнату. Та была роскошно обставлена – о такой роскоши Джессалин вот уже больше года не могла и мечтать.
Комната тайных свиданий вождя представляла собой шотландский аристократический будуар, достойный самой королевы. Три стены были покрыты венецианскими зеркалами разнообразных форм и размеров в позолоченных рамах, изысканными гобеленами и серией рисунков обнаженных тел, несомненно, принадлежащих руке да Винчи. По полу были разбросаны атласные подушки, а сам пол был покрыт толстым пушистым ковром такого же глубокого синего цвета, как и бархатное покрывало на огромной кровати, занимающей большую часть комнаты. Спальня была шедевром архитектурного гения. В левую стену был встроен большой каменный очаг, заполненный бревнами и лучиной для растопки. У стены справа стоял дамский туалетный столик с невероятным набором всевозможных украшенных драгоценностями гребешков, щеток, шкатулок для брошей и шпилек и красивых стеклянных бутылочек с духами и косметикой. На фоне расписной ширмы красовалось шелковое кресло с откидной спинкой, заваленное толстыми меховыми накидками, а рядом с кроватью возвышался массивный комод. Верхний ящик его был выдвинут, демонстрируя великолепное шелковое, атласное, украшенное вышивкой белье.
Нейл перешагнул через порог и, подойдя к постели, положил свою жену в центр синего бархатного покрывала.
Джессалин взглянула на него, в глазах ее была паника;
– Мои ноги! Они гря… Я сидела на полу. Я не могу!
Он сразу все понял. Она ходила босиком, и ее ноги наверняка были грязными. У Нейла сжалось сердце. Макиннес так долго не видела подобной роскоши, что теперь боялась ее испортить.
– Конечно, можете, – прошептал он, наклонясь к ней, чтобы зарыться лицом в ее шею. – Это комната тайных встреч главы клана. Вы – глава клана. И у нас тайная встреча.
– Да, – пробормотала она, выгибая спину и подставляя себя его ласкам. – Так и есть. Я – глава, и у нас встреча.
– Да. – Он прижался губами к пульсирующей точке у основания ее горла, поднялся до подбородка, потом к уголку рта, потом опять вниз по скуле, пока не поймал зубами мочку ее уха.
Губы Джессалин со вздохом открылись. Воспользовавшись моментом, Нейл поймал рот жены, накрыв ее губы своими, и целовал долго и страстно, пока…
Она закрыла глаза и ответила на его поцелуй. Она соблазняла и дразнила его языком, когда они вступили в извечную игру, наступая и отступая, давая и беря, сдаваясь на милость друг друга. Она следовала за ним, пока он не ослабил контроль и не последовал за ней. Они играли в эту игру снова и снова, вовлекая друг друга в восхитительное преследование, углубляя поцелуй с каждым касанием языка, дразня и мучая друг друга такими жадными, горячими и страстными поцелуями, что Нейл в конце концов был вынужден их прекратить.
Его руки дрожали от напряжения, когда он отстранился от нее, перекатился на бок и лег, подперев голову рукой.
Джессалин открыла глаза:
– Что случилось, милорд? – Нейл судорожно вздохнул:
– Ничего не случилось, миледи.
– Тогда почему вы остановились?
