Мэри Пирс - Джек Мерсибрайт
– Это твои ловушки я видел в полях?
– Да. А что? – И он поднял вверх высоко над изгородью обе руки, в которых болталось по нескольку кроликов. – Что скажешь?
– Ничего. В этих краях полно кроликов, так что продолжай их ловить.
– А кто ты такой, чтобы тут распоряжаться? Управляющий?
– Я такой же работник, как и ты.
– А почему тебя взяли, хотел бы я знать? Тебя! Чужака! В то время как меня и других уволили?
– Думаю, мне просто повезло, – ответил Джек.
– И как долго тебе будет везти? От Рождества до Пасхи, насколько я знаю здешнюю хозяйку. А потом тебя выгонят взашей, как и нас. Боже Всемогущий! Меня выворачивает наизнанку! Жена моя больна, знаешь об этом? Четверо детей еще ходят в школу, и я долго работал тут до тех пор, пока не явился ты и не занял мое место! Да что же позволяет себе мисс Филиппа!
– Не могу ответить, – сказал Джек. – Лучше спроси ее саму.
В тот же вечер, возвращаясь по краю луга Хью Медоу, он угодил ногой в одну из ловушек Стреттона и растянулся в грязной жиже, упав на больную руку. Это оказались обычные силки для кроликов: подвижная петля из медной проволоки, закрепленная на вбитом в землю колышке; но сама петля была вдвое шире кроличьей, да и деревянный колышек вдвое крепче. И Джек догадался, что ловушка предназначалась именно для него: своего рода предупреждение – его не хотят видеть на ферме Браун Элмс.
* * *Он решил расчистить главную сточную канаву под названием Ранкл, и хотя ему это удалось и чистая вода наконец побежала по гальке, но полевые траншеи оставались забитыми мусором, так как все дренажные канавы и стоки давно пришли в негодность. Тогда он принялся разгребать траншеи и начал эту работу с поля Боттом Медоу.
– Все еще барахтаетесь в грязи и лепите глиняные пирожки? – сказала мисс Филиппа, подойдя взглянуть, что он делает. – Когда вы займетесь чем-нибудь полезным?
– Начинать нужно с самого начала, – ответил Джек, – то есть с дренажа.
– Я слышала, что вы все еще ночуете в доме Перри Коттедж. Вам вовсе не обязательно жить именно там. Я могу поселить вас с кем-нибудь из пастухов.
– Спасибо, – сказал Джек, – но я предпочитаю оставаться там.
– Как вы можете спать в таких условиях, да еще в такую погоду?
– Все нормально. Я не обращаю на это внимания.
– Я могла бы дать вам отдельный дом, раз уж вы любите одиночество. Наверху, в Фар Фетче, рядом с лесом. Вы, наверное, его уже видели.
Джек выпрямился. Его увязшие в грязи ноги были широко расставлены по обе стороны канавы. Филиппа стояла выше, в тени ольховых деревьев, и он устремил на нее суровый взгляд.
– Я знаю этот дом. Там живет Джо Стреттон. Как вы собираетесь поступить с ним и его семьей?
– Конечно, Стреттону нужно будет съехать.
– Вы выставите его? Выгоните, чтобы освободить место для меня? Считаете, что я более ценный работник?
– Стреттон без конца лезет на рожон. От него одни неприятности. Он так долго здесь работает, что считает себя на этой ферме хозяином.
– Тогда почему бы не сделать его управляющим? Ведь он всегда был вашей правой рукой и вполне заслуживает этого, разве не так? И вообще на ферме пойдут дела лучше, если будет поставлен тот, кто правильно и умело руководит людьми.
– Приказы на этой ферме отдаю я.
– А, да… Наверное, поэтому она находится в таком состоянии.
– Я предупреждала вас, Мерсибрайт! Я не потерплю, чтобы со мной разговаривали в таком тоне ни вы, ни кто-либо еще из тех, кого я нанимаю на работу!
– А я предупреждаю вас, – рявкнул Джек, выходя из себя. – Если вы уволите Джо Стреттона, то потеряете не одного, а двух работников, потому что в гробу я видел и ваш поганый дом у опушки леса, и дома ваших пастухов! Я отлично себя чувствую, прошу оставить меня в покое и дать наконец доделать дело!
Он снова нагнулся и продолжал собирать со дна ил, бросая его на берег и не обращая внимания на то, что мог испачкать даме юбки. Он устал и промок. Болело колено и раны на руке. В запальчивости он наговорил столько грубостей, что еще одно его слово – и пришлось бы опять пускаться в странствия. Но когда он оторвался от работы и взглянул наверх, мисс Филиппы уже не было.
Сидя у огня в полуразрушенном доме, где он обосновался, Джек ужинал: хлеб и вареный бекон, запивал крепким чаем из кружки. Ночь выдалась сырой. Дождь проникал сверху через перекрытия второго этажа, просачивался сквозь стены и, поблескивая в темноте, каплями стекал вниз по обшарпанной штукатурке. Ложе из мешков с соломой промокло, и на этот раз в доме не нашлось ни одного сухого угла, где бы можно было устроиться на ночлег. Пока он ел, из темноты выскочили две крысы и стали пить из лужицы, образовавшейся посреди комнаты.
Джек резко встал, и крысы тут же убежали. Он услышал, как они зашебуршились где-то наверху. Он сгреб золу от костра внутрь камина. Затем надел плащ, натянул на лоб кепку и, выйдя под дождь, зашагал вниз по тропинке по направлению к Ниддапу, который находился в миле отсюда.
«Лавровое дерево» – так называлось небольшое питейное заведение. Размером с обыкновенный дом, оно находилось примерно в ста пятидесяти ярдах вверх по реке Эннен. Внутри было светло и тепло, воздух кабачка пропитался табачным дымом, запахом пива и ароматного рома, комнату наполняли звуки песни, которую под аккомпанемент гармоники тянули несколько лодочников.
Джек заказал рома и пинту «Чепсуорта». Он выпил ром одним глотком и, взяв кружку пива, направился поближе к огню. Он сел с самого края длинной скамьи. Песня закончилась. Слушатели разошлись, и светловолосый парень лет восемнадцати со стаканом в руках плюхнулся напротив Джека.
– Я смотрю – вы пьете с умом, – произнес он, указывая на кружку, которую держал Джек. – «Выпив ром после эля, мужчина слабеет, но выпив эль после рома, мужчина чувствует прилив сил».
– Все пьют с умом – когда делают первый глоток. А неприятности начинаются позже.
– Вы рассуждаете как опытный человек.
– Учитывая, что я вдвое старше, можно сказать, что ты прав, парень.
– А вас случайно не Мерсибрайтом величают? Вы и есть новый управляющий в Браун Элмсе? Разрешите представиться: меня зовут Бевил Эймс.
– Я не управляющий, – возразил Джек. – Я обычный работник и получаю соответствующую зарплату.
– Вы прячетесь в Перри Коттедж и тихонько подглядываете за нами с Ненной… Хорошо, что я тогда опоздал, иначе наше свидание прошло бы у вас на глазах.
– Ненна совсем ребенок. Ты думаешь, правильно поступаешь, заставляя ее ночью украдкой убегать из дома?
– Ненне эти свидания нравятся. Ей кажется, что это очень романтично. Я-то как раз придерживаюсь того же мнения, что и вы, поэтому частенько опаздываю на наши встречи.
