Мэри Пирс - Джек Мерсибрайт
Сильные собачьи клыки, прокусив рукав куртки, впились в предплечье, вонзившись чуть ли не до кости. Джек кулаком ударил пса, но тот лишь свирепее зарычал и, не ослабляя хватки, закрыл глаза, прижав уши. Зверюга изо всей силы пыталась оттянуть его назад, челюсти неумолимо сжимались, и зубы вот-вот должны были сомкнуться.
Джек огляделся и увидел на торчавшем из стены гвозде кнут. Схватив его, он зацепил им за ошейник и крутанул так, что ошейник сдавил псу горло. Тот зарычал и стал трясти руку незваного гостя, но ошейник крепко держал его. Он начал задыхаться, глаза выкатились из орбит. Джек потянул сильнее, и пес потерял сознание. Его плоская голова склонилась набок, челюсти ослабли, и глубоко в глотке раздались хрипы. Джек отбросил кнут в сторону. Потом он ухватил морду собаки за верхнюю челюсть и разжал ей зубы. Пес упал на булыжники и остался неподвижно лежать.
Джек снял куртку, закатал рукав и направился к стойлу. Но тут входная дверь открылась, и на пороге показалась старшая сестра.
– Что вы сделали с моей собакой?
– Вы бы лучше спросили, что она сделала со мной.
– Вы заплатите за это, обещаю вам! – ответила она и вдруг увидела руку Джека, из которой текла кровь. – Войдите в дом, – быстро сказала она и провела его в комнату, похожую на прачечную.
– Ваш пес без сознания, вот и все. Ему повезло, что я не задушил его до смерти. Минуту или две назад я действительно готов был это сделать.
– Он не привык к посторонним. К нам редко кто заглядывает.
– Неудивительно, раз у вас такая собачка.
– Рой – хороший сторожевой пес. Именно поэтому мы и держим его. Но все равно: простите за то, что произошло.
Филиппа открыла кран и опустила его руку под струю ледяной воды.
– Так и держите. Сейчас принесу мазь.
Она скрылась в доме. Из коридора послышался ее голос. В прачечную вошла Ненна, застыв в отдалении. Лицо девушки побледнело, и губы задрожали. Впервые увидев ее без накидки, Джек понял, что она в самом деле совсем молоденькая, ей, наверное, было не больше шестнадцати.
– Что с вами? Вы не переносите вида крови? – спросил Джек.
– Да, не переношу. Мне становится дурно.
– Я тоже. Особенно, если это кровь моя, – сказал он. – К тому же я порядком запачкал вашу замечательную чистенькую раковину.
Вернулась старшая сестра. Она закрутила кран и вытерла руку Джека. Ее движения были быстрыми, энергичными. Филиппа смазала раны карболкой, обмотала их бинтом и завязала крепкий аккуратный узелок.
– А зачем вы сюда пришли? По-моему, я вам сказала, чтобы вы убирались подальше?
– Да просто нашел вот это, – ответил Джек и протянул ей браслет. – Вы обронили его в том доме.
– Правда? Я даже не заметила. Наверное, замок сломался. Надо отдать его в починку.
Она спрятала браслет в карман фартука и засуетилась: начала скручивать остатки бинта, потом закрыла банку с мазью и принялась оттирать раковину. Ее поведение забавляло Джека. Он как бы читал ее мысли. И поэтому следующий вопрос ничуть не удивил его.
– По-моему, вы спрашивали насчет работы?
– Да. Но вы ответили, что ничего не можете мне предложить.
– Ну… в это время года особенно нечего делать.
– Как раз на вашей ферме работы невпроворот, – не смущаясь заявил Джек. – Она в таком состоянии, что неразумно увольнять людей. Нужно вычистить канавы, укрепить изгороди – и это далеко не все, что я могу перечислить.
– У меня нет возможности нанимать много работников.
– Но вы понимаете, что еще два-три года такого неумелого хозяйствования, и ваша ферма придет в полную негодность.
– Да! Да! Именно так я им всем говорю! – воскликнула Филиппа. – Но работники пользуются тем, что имеют дело с женщиной. Я не могу заставить их работать! Что мне – стоять над ними с плеткой? И кроме того, я плохо разбираюсь в хозяйственных тонкостях и часто не знаю, что делать.
– Зато я отлично в этом разбираюсь, – ответил Джек. – Возьмите меня на работу, и я обещаю поправить ваши дела.
– Вы говорите очень убедительно.
– А что мне остается? Ведь в кармане у меня только восемнадцать центов.
– Но я не в состоянии платить вам жалованье управляющего.
– А мне вполне подойдет жалованье простого работника.
– Я перед вами в долгу, – заметила она, – учитывая, что моя собака изрядно потрепала вас.
– Вы мне ничего не должны! – возразил Джек. – Давайте договоримся об этом с самого начала. Вы будете платить мне за работу, а не за то, что ваша собака меня покусала.
– Хорошо. Я возьму вас на испытательный срок, и через месяц мы снова вернемся к этому разговору. По крайней мере я уверена, что вы честный человек, раз уж решили вернуть мне потерянный браслет.
– А может, вы нарочно его там бросили? – усмехнулся Джек. – Чтобы проверить, насколько я честен?
– Какая ерунда! – И ее румяные щеки покраснели еще сильнее. – Неужели вы думаете, что я рискнула бы лишиться дорогого браслета, только чтобы выяснить, честный вы работник или нет?
– Да тут и нет большого риска, вы очень легко могли бы выйти на мой след… хромой, у которого старая серая лошадь… шатается по округе в поисках работы. Вы очень быстро получили бы свой браслет обратно.
– Полная ерунда, можете не сомневаться.
– Как скажете, – Джек пожал плечами. – Вы хозяйка, вам виднее.
– Вот именно, – ответила она и бросила на него неприязненный взгляд. – И очень советую вам, Мерсибрайт, запомнить это!
Рука так распухла, что ткань на рукаве куртки натянулась до предела. Он почти не мог ею пошевелить. Она как бы одеревенела до плеча, и малейшее прикосновение к ней причиняло ужасную боль. Три дня Джек вообще не мог работать и лишь слонялся по ферме, изучая каждый акр земли.
Однажды в очередной раз он обследовал нижний участок. Уже начинало темнеть. Джек с помощью длинного шеста пытался разрыхлить ил в затопленной канаве, как вдруг почувствовал, что за ним кто-то из-за ограды наблюдает. В сумраке вырисовывалась темная неподвижная фигура. Казалось, голова незнакомца вросла в плечи, настолько толстой и короткой была его шея.
– Кто ты? – спросил незнакомец, выглядывая из колючих кустов, когда Джек выпрямился и уставился на него. – Шатаешься повсюду и везде суешь свой нос, воображая, будто ты Господь Бог и тебе все можно?
– Я Джек. А ты кто?
– Меня зовут Джо Стреттон. Сорок лет я работал на этой ферме, а две недели назад меня уволили.
– Это твои ловушки я видел в полях?
– Да. А что? – И он поднял вверх высоко над изгородью обе руки, в которых болталось по нескольку кроликов. – Что скажешь?
– Ничего. В этих краях полно кроликов, так что продолжай их ловить.
– А кто ты такой, чтобы тут распоряжаться? Управляющий?
