Блайт Гиффорд - Охотник на ведьм (ЛП)
И Александр отрядил себя в эту деревню, где ему предстояло доказать, чего он стоит. Но хватит ли ему знаний?
Та женщина тоже была здесь. Как и предрекал священник, она встала в заднем ряду и опустила покрытую белым чепцом и платком голову, явно стараясь выглядеть незаметной. Ее усилия не увенчались успехом. Напротив, чем смиреннее она держалась, тем сильнее привлекала его внимание.
— Отче наш, сущий на небесах… — вторил священнику нестройный хор голосов.
Он заставил себя отвести от нее взгляд и вернуться к изучению прихожан. Для человека пришлого, со стороны, они выглядели совершенно непримечательно. Обычный деревенский люд, озабоченный ежедневными рутинными делами и в равной степени опасающийся как войны, так и мира — теперь, когда на троне вновь восседал король.
Самому Александру было безразлично, кто держит бразды правления. Правители менялись, но это не останавливало зло. Как и он не остановится в своих попытках искоренить его.
Сам того не заметив, он опять перевел взгляд на нее. Глаза опущены, волосы убраны, тело целиком спрятано под выцветшей черно-белой шалью — она выглядела так, словно хотела быть невидимкой. Что она скрывает? Он вспомнил полные, мягко очерченные губы и невольно представил себе ее груди, бедра… Везде ли она одарена столь же щедро?
Он отогнал искушение. Через подобные похотливые мысли ведьмы и заманивают людей в свои сети.
***
Когда проповеди, чтения и псалмы остались позади, Маргрет затесалась в середину толпы, чтобы не оказаться ни первой, ни последней на пути к выходу из церкви, где рядом с преподобным Диксоном стоял охотник на ведьм, безмолвно наблюдая за тем, как прихожане, прощаясь, по очереди кивают священнику.
Что он высматривает? И кто он такой, чтобы кого-то судить?
Не поднимая глаз, она кивнула священнику и, выскользнув наружу, перевела дух.
Тусклый свет осеннего солнца медленно угасал. Над холмами низко стелились темные тучи. Маргрет заторопилась домой. Оставлять мать в одиночестве на долгое время всегда было рискованно.
Но не успела она выйти за пределы церковного двора, как охотник нагнал ее.
— Уделите мне пару минут, вдова Рейд. — Сказано это было таким тоном, что и близко не походило на просьбу.
Видно, кто-то насплетничал ему про нее.
— Мне нужно домой.
— Зачем? Вас кто-то ждет?
Она сбавила шаг. Надо как-то развеять его подозрения, но так, чтобы не лгать напрямую.
— Домашние дела.
— Не станете же вы работать в воскресенье?
Попалась. Работать в седьмой день недели было запрещено. Истинная христианка, вернувшись из церкви, должна посвятить остаток дня чтению Писания и размышлениям над услышанной проповедью.
Она остановилась и взглянула на него. Суровые глаза, строгая складка рта, несгибаемая спина. Ни намека на лоск и вальяжность, присущие тем, кто успел пожить в большом городе. В облике этого человека не было ничего мягкого — за исключением завитков непослушных черных волос, которые, раздуваемые ветром, небрежно играли друг с другом.
— Зачем вас пригласили в деревню? — спросила она, зная ответ. Все его знали. Но лучше — безопаснее — перевести разговор на него.
— Говорят, здесь завелось зло.
— Говорят, зло водится всюду.
Он цепко взглянул на нее, и она сжала губы, мысленно отчитав себя за то, что заговорила о мире за пределами этой деревни — о жизни, которую она оставила позади.
— Я приехал выяснить, что стоит за этими разговорами.
— Каким образом? Как вы собираетесь это сделать? — И этот ответ она знала, даже чересчур хорошо. Жертву травили, истязали, лишали сна, пока она в полубреду не соглашалась взять на себя любую вину.
Нужно присмотреться к нему повнимательнее, поискать в его ответах какие-нибудь зацепки, которые помогут защитить ее мать.
— У меня был хороший учитель. Один из лучших. Джеймс Скоби.
При звуке этого имени ее кровь обратилась в лед. Скоби. Мучитель, чьи пытки свели ее мать с ума.
***
Александр заметил, как она оцепенела, едва он произнес это имя.
— Вы его знаете?
— Его знают все.
Сомнительно, чтобы от простого знакомства с именем в этих необыкновенных глазах мог поселиться такой страх. Страх — и что-то еще.
Гнев.
Огромные, широко расставленные глаза, казалось, заполонили все ее лицо. Полные губы манили, искушали прикоснуться к ним поцелуем. Какого цвета ее волосы, спрятанные под чепцом?
Он стряхнул наваждение, навеянное ее взглядом.
— Однако не все боятся его, как, судя по всему, боитесь вы.
Опять. Новая вспышка гнева. Промелькнула, точно рыбья чешуя в ручье, и исчезла — так быстро, что он задумался, не померещилось ли ему.
— Как не убояться последствий, если окажется, что среди нас и впрямь живет ведьма?
Разумное оправдание, не придерешься. Это заставило его еще раз напомнить себе о цели. О том, что он должен сохранять ясность мышления и держать ситуацию под контролем, иначе лукавый завладеет его эмоциями, разожжет в нем похоть, гнев, жадность, все семь грехов — и использует их против него. Искушение, одолевающее его, когда он смотрел на нее… Что это — простая мужская слабость или происки Сатаны, который таким образом пытается отвлечь его от его миссии?
— Значит, вам уже доводилось видеть ведьм? — Что еще она расскажет?
— Я видела, как за ними охотятся.
Видела и осталась цела — значит, сама она не ведьма.
Или ее не поймали.
— Где? — негромко спросил он.
Пауза. Потом вздох.
— Не здесь. — И шепотом: — Пока что.
Александр всмотрелся в ее странные глаза, пытаясь проникнуть в таящиеся за ними секреты, но она запрятала их слишком далеко.
— Мне нужно идти. — Коротко кивнув, она опустила голову и ушла до того, как он успел спросить, почему она так торопится.
Не потому ли, что дома ее кто-то ждет?
Глава 3.
Еще на подходе к коттеджу она услышала крики.
Боже милостивый… Маргрет сорвалась на бег. Вдруг ее кто-то услышал? Ее же могут принять за…
— Мама, я здесь! — Она врезалась в дверь, плечом распахивая ее настежь, до штырька упора на неровном дощатом полу.
Мать истошно кричала, отбиваясь от видимых ей одной демонов и швыряясь тарелками и мисками в пустое пространство перед собой. Маргрет обхватила ее со спины, удерживая от очередного броска.
Почувствовав на себе ее руки, та облегченно обмякла.
— Ш-ш-ш, — прошептала Маргрет. — Все хорошо. Я дома. Ты в безопасности.
