Блайт Гиффорд - Охотник на ведьм (ЛП)
— Она вдова? — Она не упомянула этого при встрече.
— Вы ее видели?
Он кивнул, не желая ни вдаваться в подробности, ни вникать, почему.
— Что вам о ней известно?
— Немногое. Она исправно посещает службы и стоит, как положено, позади. Вне церкви ее нечасто встретишь.
— Откуда она?
— Из Глазго. — Он сдвинул брови на переносице. — Рекомендательное письмо из ее приходской церкви было в полном порядке. Живет она, похоже, одна, однако овса закупает изрядно.
— Есть ребенок?
— Нет. А если и есть, то ни в церковь, ни в школу она его не водит. — Он вздохнул. — Правда, в последнее время платить учителю нечем. Граф, конечно, щедр, но из-за войны, из-за нестабильности…
Александр не хотел отвлекаться на денежные неурядицы прихода.
— В деревне у нее есть родня?
Диксон покачал головой.
— Тогда почему она поселилась именно здесь?
— Полагаю, искала тихой жизни в трауре по супругу. — Он оглянулся через плечо, потом с видом завзятого сплетника наклонился поближе. — В ней есть нечто очень странное.
— Помимо ее глаз? — Которые, увидев единожды, невозможно забыть.
— Она держит пони, — зашептал Диксон. — И расплачивается кронами Кромвеля.
Александр почувствовал, как его брови ползут на лоб. Эта женщина, с ее потупленным взором, в поношенном переднике, не походила на тех, у кого водится золото.
— Приличное, судя по всему, было вдовье наследство.
— Здешний народ и полпенни в глаза не видывал, — закивал преподобный.
— Инциденты, которые вы описали, когда они начались?
— Шесть, может семь месяцев назад.
— То есть, после ее появления?
Утвердительный кивок.
— Она пришла прошлой осенью, вскоре после того, как преставился старый Годар, и поселилась в его коттедже.
— От чего он умер?
Тот пожал плечами. Пути Господни неисповедимы, как бы говорил его жест.
— Он не хворал, по крайней мере, нам о том ничего не известно. — Тут священник выпучил глаза. — Вы думаете, что…
— Если бы ведьме понадобилось жилье? Безусловно.
Священник сокрушенно покачал головой.
— Я знаю, Господь решает до нашего рождения, кто получит спасение, а кто будет осужден. Но от мысли, что Он осознанно не мешает злу населять мир, впору озадачиться даже слуге Божьему вроде меня.
Александр и сам пытался осмыслить суть извечной борьбы между Богом и Дьяволом. Это дело станет для него проверкой. Проверкой, которую нельзя провалить.
— Но когда ты видишь зло своими глазами, то нет другого выбора, кроме как принять и поверить в то, что оно реально.
Ибо если это не так, значит, за чередою радостей и несчастий не стоит ни системы, ни логики. Значит, жизнь — всего лишь цепочка непредсказуемых случайностей, а Бог никого не защищает. И ничто не может гарантировать безопасность.
Никому. И его семье в том числе.
Нет. Мучительно даже думать об этом.
— Близится День всех святых, — встрял в его размышления голос Диксона. — Вы должны начать поиски как можно скорее. Если среди нас и впрямь орудует Сатана, то более удобного дня для того, чтобы сотворить зло, и не придумаешь.
Живет она, похоже, одна… Но ведьмы редко селились по одиночке. Найдешь одну, значит, есть и другие. Он задумчиво поскреб указательным пальцем неровную поверхность деревянного стола.
— Покажите мне приходские списки. Я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всех жителях без исключения и обо всех связанных с ними происшествиях, даже самых незначительных. А в воскресенье, во время службы, я за ними понаблюдаю.
И в первую очередь за вдовой Рейд.
Глава 2.
Когда пришло воскресенье, Маргрет заставила себя отправиться в церковь и занять свое обычное место в последнем ряду, опасаясь, что пропущенная служба повлечет за собою личный визит священника в понедельник и приговор к покаянной скамье.
Она не могла так рисковать. В особенности теперь, когда появился охотник на ведьм.
Большинство прихожан стояло, в то время как Александра Кинкейда посадили рядом с самим графом Оксборо, его угрюмой супругой и болезненной дочерью на графскую скамью на хорах, откуда открывался вид на собравшуюся паству. Пока тянулась служба, с этого места можно было беспрепятственно наблюдать за всеми деревенскими жителями.
Маргрет была не единственная, кого его присутствие вынуждало неловко переминаться с ноги на ногу.
Склонив голову, она украдкой посмотрела на него сквозь ресницы. Он сидел очень прямо и совершенно неподвижно, только взгляд методично скользил по толпе, переходя от одного человека к другому, пока староста цитировал отрывки из Библии.
Священник начал читать первую проповедь.
— Господь велит нам сражаться со злом, обитающим среди нас, ибо Сатана искушает нас каждый день, на каждом шагу, выискивая слабые души, коих можно отвратить от Господа и сбить с пути истинного.
На кого он сейчас смотрит? На сварливую вдову, которая после смерти мужа стала несдержанна на язык? На повитуху, которая якобы навела порчу на соседскую девочку, отчего та слегла с лихорадкой? В тот раз Церковь не взялась за нее всерьез, ограничившись выговором перед старостами и предупреждением. На самом деле то были совершенно невинные случаи. Люди всегда будут пытаться использовать могущество высших сил в своих целях. Одни — творя заклинания, другие через фанатичную набожность.
— Давайте помолимся.
Прихожане закрыли глаза, а она взглянула вверх.
Кинкейд не склонил головы вместе с остальными. Он смотрел на нее в упор, приковывая к себе взглядом черных, измученных глаз. Словно он мог читать ее мысли.
Маргрет тотчас закрыла глаза, отгораживаясь от него, но продолжала чувствовать, как он ощупывает взглядом ее тело, пытаясь заглянуть под одежду, выискивая дьявольскую отметину, которая докажет ее вину.
Она стиснула сцепленные в замок пальцы.
Боже, спаси нас.
***
Александр внимательно, одного за другим, рассматривал прихожан, запоминая их лица. Виновный вспотеет под его пристальным взглядом — но и невинный тоже. Нет таких, кто в мыслях не согрешил хотя бы раз.
Как отличить одного от другого?
Именно этому и учил его Скоби — вопросам, проверкам, приемам, которые помогали отделить истинное от ложного. Он научился всему, что мог, но главные секреты этого ремесла не лежали на поверхности. Их можно было постичь только на опыте, самому.
И Александр отрядил себя в эту деревню, где ему предстояло доказать, чего он стоит. Но хватит ли ему знаний?
