Барбара Картленд - Опасный денди
Ведь именно она виновата в том, что происходит, ведь именно ей было нанесено оскорбление. Алина понимала, что в намерения принца входило вызвать лорда Доррингтона на поединок, потому что он не сомневался в своей победе. Очевидно, он всегда, честными или нечестными способами, выигрывал дуэли, и как раз об этом говорил министр иностранных дел с принцем Уэльским.
— Вы готовы? — спросил лорд Олванли.
Лорд Доррингтон собрался отойти от Алины.
Продолжая судорожно цепляться за его руку, она подняла на него глаза.
— Доверьтесь мне, — еще раз повторил лорд Доррингтон.
Их взгляды встретились.
— О мой дорогой, берегите... себя, — прошептала девушка.
Он на мгновение замер, потом высвободил руку. Алине больше ничего не оставалось, как опуститься на стул рядом с принцем Уэльским.
Зрители образовали круг, центром которого были участники поединка. Принц Ахмади улыбался, выставляя на всеобщее обозрение белые зубы. Лорд Доррингтон молчал.
Чтобы не поскользнуться на мраморном полу, противники сняли туфли, и лорд Олванли, повернувшись сначала к одному, потом к другому, произнес:
— К бою.
Почувствовав, что не может смотреть на все это, Алина закрыла глаза. Но потом, когда раздался звон стали, вновь открыла их. Она была не в силах удержаться от того, чтобы не следить за поединком, и так сильно сжала руки, что суставы пальцев побелели.
Принц первым двинулся в атаку, сделав стремительный выпад, который был принят лордом Доррингтоном. Принц нанес быстрый удар в квинте[5], лорд Доррингтон парировал его.
Ярость принца нарастала. Не вызывало сомнения, что его обычной тактикой было стремительно и безжалостно атаковать противника. Однако на этот раз каждый его выпад наталкивался на стойкое сопротивление.
Вдруг Алина увидела, что принц зловеще улыбается. Он был полностью уверен в себе, его напыщенность и высокомерная манера держаться произвели на всех впечатление, так как зрители решили, будто он владеет ситуацией. Лорд Доррингтон, напротив, держался очень спокойно и проявлял исключительную корректность. Каждое его движение было точно выверенным, быстрым и в то же время дерзким.
Спустя несколько минут после начала поединка лорду Доррингтону наконец удалось из кварты прорваться через оборону противника, и он ранил принца в плечо. На белоснежной рубашке стало расплываться ярко-алое пятно.
— Честь удовлетворена! — объявил лорд Олванли. - Дуэль может быть прекращена.
— Все кончилось! — с облегчением перевела дыхание Алина.
— Я буду продолжать, — процедил принц.
— Как желает ваше высочество, - ответил ему лорд Доррингтон.
Опять они сражаются! Алине показалось, что всем вокруг слышны удары ее сердца.
Движения противников ускорились. Принц, в ярости от того, что его ранили, ринулся на лорда Доррингтона, при этом его шпага, подобно кнуту, со свистом рассекла воздух. Он предпринимал одну атаку за другой, но никак не мог достать противника.
— Я убью тебя! — внезапно произнес он.
Все, кто наблюдал за ними, услышали его слова, и выражение первобытной ярости, свидетельствовавшее о дикой жажде крови, никого не ввело в заблуждение.
— Вы предлагаете, - раздался спокойный и ровный голос лорда Доррингтона, — чтобы мы сражались до смертельного исхода?
— Это будет твоя смерть, ты, разодетый дурак! — прошипел принц. — Твоя смерть! А потом я наслажусь тем, что буду утешать твою жену.
По выражению на лицах лорда Олванли и лорда Уорчестера можно было догадаться, что они с трудом верят своим ушам. Они были не в состоянии понять, как можно говорить подобные вещи в такой ответственный момент.
Алина почувствовала, что сейчас владеющий ею ужас вырвется наружу, и она закричит.
— Согласен! — проговорил лорд Доррингтон.
И с этого мгновения их дуэль превратилась в жестокое сражение. Алина стала свидетелем настолько невероятного боя, что могло возникнуть впечатление, будто все происходит во сне. Она не сразу сообразила, что лорд Доррингтон просто играет с принцем. Да, он сражался с ним, но его манера фехтовать была совершенно отличной от манеры принца, его выпады были очень грациозны, точны и корректны. Казалось, он танцует. Он не сделал ни одной ошибки, все его штоссы[6] строились на классических основах фехтования. То же можно было сказать и о движении кисти, и о легкости, с которой он скользил по полу, и о мастерстве его парадов[7]. Он заставил принца почувствовать себя неуклюжим, чуть ли не полным профаном.
Когда до принца начало доходить, что ему противостоит достойный противник, он дал волю своей ярости.
Лорд Доррингтон раз за разом наносил ему болезненные уколы, и рубашка принца стала покрываться красными пятнами. Зрители догадались, что лорд Доррингтон тем самым показывает свое презрение. Ведь он вполне мог нанести принцу более глубокие раны, однако давал понять противнику, что его усилия не принесут успеха и что именно он, а не принц, является великолепным фехтовальщиком.
Лорд Доррингтон атаковал принца с ловкостью и изяществом пантеры, нанося ему все больше уколов. Наконец вперед выступил посланник. Он развел противников в стороны.
— Честь удовлетворена, ваше высочество, — с настойчивостью в голосе произнес он. — Нет причин продолжать бой. Это может привести к тяжелым последствиям.
Всем был ясно слышен намек, прозвучавший в его словах, но принц даже не взглянул на него.
— Я не потерплю от вас никаких указаний, — бросил он, как будто разговаривал со слугой. — Когда я пожелаю закончить бой, этот бездарный Доррингтон будет лежать мертвым у моих ног.
Посланник вздохнул и собрался отступить. Но не успел он сделать и шагу, не успел лорд Олванли объявить "К бою!", как принц ринулся на лорда Доррингтона. Это был бесчестный поступок, и все зрители в ужасе затаили дыхание.
Но раздался лязг стали о сталь, потому что лорд Доррингтон с необычайной скоростью выставил шпагу и парировал штосе принца.
— Отвратительно! Это низко! - услышала Алина бормотание принца Уэльского.
Шпаги противников опять скрестились, и лорд Доррингтон, сделав точный и стремительный выпад, пронзил грудь принца, который стал медленно оседать на пол, и только тогда все поняли, что случилось.
Спокойный, негромкий голос лорда Доррингтона нарушил стоявшую в оранжерее напряженную тишину.
— Кто-нибудь, помогите моей жене. Кажется, она сейчас упадет в обморок, — обернувшись, произнес он.
Его слова вывели всех из оцепенения.
— Его высочество умер? — дрожащим голосом спросил посланник.
