Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя
Но его улыбка угасла, когда он посмотрел на Мари. Ведь она дала клятву никогда не возвращаться в Англию… Беннет провел пальцем по ее губам, и она вздохнула, не просыпаясь. Что ж, она наверняка передумает, когда он ей все объяснит.
Но даже если она не передумает, он все равно будет охранять ее, чего бы это ему ни стоило.
Глава 22
На восходе солнца в грязное окно кареты проникло немного света, — впрочем, вполне достаточно, чтобы разглядеть суровые голубые глаза Беннета и легкие тени на его подбородке.
Мари улыбнулась своему спутнику. Ей было тепло и уютно в объятиях Беннета, но в какой-то момент ее пальцы укололись о его отросшую в дороге щетину, и она проснулась. Сползая с коленей майора, Мари поморщилась — она совершенно забыла, каким ужасным было изношенное сиденье.
А потом она вдруг заметила, что карета уже не тряслась. Да-да, оказывается, они остановились.
— Мы уже на месте?
— Да, уже.
Беннет помог ей выйти из кареты, затем подошел к кучеру и положил ему на ладонь несколько монет. Кучер что-то проворчал и выкинул из кареты дорожный мешок майора. Потом, не говоря ни слова, взобрался на козлы, щелкнул кнутом, и усталые лошади тронулись с места, чтобы отправиться в обратный путь.
Мари открыла свой ящичек с принадлежностями для рисования. К счастью, ничего не сломалось.
— Он явно не испытывал угрызений совести, оставляя нас здесь, — заметила девушка.
Беннет взглянул на удалявшийся экипаж.
— Да, верно. Поэтому я выбрал именно его. Думаю, никто, кроме него, и не согласился бы отвезти нас сюда.
— А вы не боитесь, что он выдаст нас, если его начнут допрашивать?
— Выдаст в ту же минуту, не сомневайтесь, — подтвердил Беннет. — Но прежде чем вернуться в Константинополь, ему надо дать отдых лошадям. Значит, несколько часов он проведет в ближайшей гостинице. А когда вернется в город, тому, кто преследовал вас, придется долго его искать. Когда же он наконец найдет нужного кучера, предположим, что вы правы, и среди ваших слуг нет предателя, мы уже все закончим и будем возвращаться в город.
— Оказывается, вы все продумали, — заметила Мари. — Очень основательно продумали… — Но кое-что ее все же беспокоило, и она спросила: — Когда мы возвращаемся?
Беннет подхватил свой дорожный мешок.
— У Абингтона есть приказ встретиться с нами в небольшом городке в нескольких милях отсюда. Мы будем там через два дня.
— Понятно, — кивнула Мари.
Ей не следовало так долго спать. Заснув, она лишила себя возможности осмотреть местность — в том числе и вышеупомянутый городок. Но можно было осмотреться и сейчас…
Мари окинула взглядом окрестности. Что ж, ничего особенного… Почти нигде не было видно признаков жизни. Только одинокий куст неподалеку. В основном же — одни камни и песок.
Беннет тоже осмотрелся. Затем пристально посмотрел на нее и спросил:
— А вы уверены, что вам хочется это делать?
Мари криво усмехнулась:
— По-моему, немного поздновато менять решение.
Он приподнял пальцем ее подбородок, их взгляды встретились.
— А может, хотите вернуться? Еще не поздно, Мари.
Она покачала головой:
— Нет, я не изменила свое решение. А вы?
Он улыбнулся и тихо сказал:
— Я тоже. — Подхватив ящичек Мари, майор указал в сторону камней. — Пошли? — Сделав несколько шагов, он вдруг остановился и снял с плеча дорожный мешок. — Знаете, я захватил для вас еще один комплект одежды.
Он вынул из мешка штаны и белую полотняную рубашку.
— Но это мужская одежда…
Беннет задумался, потом пробормотал:
— Мои сестры всегда, когда где-нибудь прятались, надевали мальчишечью одежду. Но если вам неудобно…
Мари рассмеялась.
— Нет-нет, я просто удивляюсь, что это придумали вы, а не я.
Он протянул ей одежду:
— Вот, возьмите. Но поторопитесь. Нам надо побыстрее пройти через эту каменистую местность.
Мари осмотрелась. Ни один из камней не был достаточно высоким, чтобы за ним спрятаться. Растительность же оказалась такой жалкой, что и за ней нельзя было бы надежно укрыться.
Мари взглянула на своего спутника. А может, попросить его просто отвести глаза? Она усмехнулась и в смущении пробормотала:
— Я собиралась попросить вас отвернуться, но это, наверное…
Беннет тут же закивал:
— Да-да, конечно, я повернусь к вам спиной. Только побыстрее, пожалуйста.
Мари, однако же, медлила.
— А что, если на меня из засады нападут бандиты, когда вы будете стоять спиной ко мне?
Его губы дрогнули в усмешке.
— Разумеется, я не могу оставить вас на милость бандитов. Какой же тогда из меня защитник?
— Тогда держите.
Мари отдала Беннету одежду и снова осмотрелась.
Вокруг не было ни души, однако… Одно дело проявлять храбрость в уединении собственного дома, но совсем другое — раздеваться посреди пустыни.
Собравшись с духом, Мари торопливо разделась до сорочки, упорно не поднимая глаз на Беннета. Но тот вдруг издал какой-то глухой звук, и Мари тут же подняла голову, опасаясь бандитов. Оказалось, что Беннет увидел ее руки и теперь таращился на них в изумлении.
— Хна, — пояснила Мари, указывая на рисунки, которые она нанесла на плечи и на руки. — Но мне, очевидно, не хватает практики, иначе все это было бы…
Она умолкла, внезапно представив, как выглядел бы Беннет, если бы вдруг увидел, как она танцевала на праздничном вечере. Он шагнул к ней и проговорил:
— Почему вы всегда не такая, как я ожидаю?
Беннет обвел указательным пальцем лепестки лотоса, затем коснулся виноградной лозы у ее локтя. Мари задрожала даже от такой невинной ласки. Слава Богу, чулки скрывали рисунки на ее ногах!
Тихонько вздохнув, она прошептала:
— Я не могу измениться. Я всегда была именно такая.
Беннет улыбнулся и провел пальцами по ее плечу, затем коснулся едва заметной ямочки над воротом ее сорочки.
— Я не хочу, чтобы вы менялись, Мари.
Она снова вздрогнула.
— Но я же раздражаю вас, не так ли?
Он с улыбкой кивнул:
— Иногда. Немного. — Наматывая на палец прядь ее волос, Беннет продолжал: — Вы, Мари, похожи на дикого неприрученного зверька. На очаровательного зверька.
Мари била дрожь, но эта дрожь не имела никакого отношения к холоду. Ах, если бы он сейчас поцеловал ее, у нее, наверное, не выдержало бы сердце…
Она отступила на полшага и пробормотала:
— Вы хотите сказать, что мои волосы придают мне… диковатый вид?
Мари тряхнула массой спутанных прядей.
Майор же усмехнулся и проговорил:
