Эмбер Кей - Месть и любовь
– Я не забыл.
Найл был явно раздражен, и это огорчило Фиону. Он стоял совсем рядом, казалось, стоит только протянуть руку – и она сможет дотронуться до любимого, пригладить его непослушные волосы… Но девушка не посмела прикоснуться к нему.
Находясь в Лондоне, Найл подстригся, чтобы хоть немного приблизить свою внешность к облику чопорных аристократов, но сейчас он опять выглядел как дикарь. Черный кожаный костюм, который снова был на нем, подчеркивал его силу и мужественность.
Фионе так сильно захотелось поцеловать Найла, что она непроизвольно двинулась к нему.
Он осуждающе взглянул на нее своими малахитово-зелеными глазами и тихо сказал:
– Не надо.
Графиня застыла на месте. Спустя некоторое время она глубоко вздохнула и спросила:
– Именно из-за этого ты не хочешь останавливаться в гостиницах, верно?
Найл кивнул. Он судорожно вцепился в одну из сумок, костяшки его пальцев побелели.
– Ты права. На свежем воздухе мне гораздо легче будет справиться со своей слабостью. К тому же в поле нет соблазнительных кроватей и можно разжечь костер, который разделит нас.
– Но ведь ты же хочешь меня, – чуть слышно сказала Фиона.
– Да, черт побери, – он отбросил сумку и повернулся к девушке лицом, – я хочу тебя, – зло выговорил Найл. Он дрожал, его глаза горели страстью.
Фиона не двигалась. Она ждала, что Найл сам подойдет к ней и обнимет, но он прошел мимо.
– Мы никогда больше не будем спать вместе, – буркнул он.
Ошеломленная, Фиона смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он стоял прижимая одну руку к бедру, а другой взявшись за дверную ручку. Мужчина тяжело дышал, и Фиона поняла, что он так же взволнован, как и она.
– Зачем ты борешься со своим желанием? – вкрадчиво спросила она, надеясь сломить его сопротивление.
– Ты знаешь.
– Да, знаю. Ты не хочешь, чтобы я забеременела, потому что намерен оставить меня сразу же после дуэли с Дунканом.
Найл взглянул на поникшую девушку и пожалел ее. В эту минуту он готов был даже отказаться от своей мести, но за три года тюрьмы мужчина так свыкся с этой мыслью, что уже не мог от нее отделаться. Жажда мести стала частью его самого.
Воцарилось молчание, после которого Найл мягко произнес:
– Посиди здесь, а я принесу что-нибудь поесть.
Фиона кивнула, ей пришлось признать свое поражение, но настроена она была очень решительно. Что бы там ни было, а барьер, который он так старательно воздвигает между ними, будет разрушен. Ведь она любит его.
Ночь принесла одни мучения, оба молча ворочались, каждый в своем углу.
Спустя несколько тяжелых дней и бессонных ночей путники достигли окраин Эдинбурга. Найл, верный своему слову, так и не притронулся к Фионе, но девушку радовало уже только то, что он по крайней мере не бросил ее.
– Каковы твои планы? – устало спросила графиня, когда они въехали в город.
Найл раздраженно ответил:
– Я хочу разыскать Скалторна.
Столь короткий ответ разозлил девушку, и она язвительно поинтересовалась:
– Для того, чтобы убить его, я полагаю? Мужчина взглянул на нее и резко сказал:
– Совершенно верно.
Фиона отвернулась от него и вонзила каблуки в бока ни в чем не повинного Макдаффа. Конь дернулся, и этот толчок привел ее в чувство. Она решила, что сейчас не время ехидничать. Они оба раздражены потому что очень устали и проголодались, так что выяснение отношений лучше отложить до лучших времен. Девушка задумалась и поняла, что больше всего ее выводят из себя поступки Найла. Как он может быть таким бессердечным? Ведь их тянет друг к другу со страстью, подобной вспышке молнии на грозовом небе. Но ничего, она будет бороться и победит.
Примирительным тоном Фиона сказала:
– У меня здесь живет крестная мать, мы можем остановиться у нее. Она живет на площади Шарлотты и с радостью примет нас.
– Нет, – грубо ответил Найл, – я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о нашем приезде.
Фиона ожидала именно этих слов и поэтому заранее подготовила доводы, говорящие за ее предложение.
– Я уверена, что дядя Джошуа послал ей сообщение.
– Может быть, но вряд ли оно прибыло раньше нас, – заметил Найл.
Девушка печально вздохнула. Снова ее надежды тают, как дым. Она пришпорила Макдаффа и догнала Найла.
– Ты упрямый осел, – сердито сказала графиня, – не пройдет и двух дней, как моя крестная начнет нас разыскивать. Не понимаю, зачем все усложнять, если можно сразу отправиться к ней?
Высказав это, Фиона напряглась, ожидая, что сейчас Найл отругает ее, но вместо этого она заметила на его лице улыбку.
– Значит, теперь я осел? Ты умеешь говорить комплименты, злючка.
Он пошутил впервые со дня их свадьбы. В сердце девушки затеплилась надежда.
– Мою крестную зовут леди Феннимор, она поможет нам войти в самые аристократические круги Эдинбурга, – привела Фиона еще один довод и сделала паузу, чтобы Найл мог переварить сказанное. – Это облегчит тебе поиски Скалторна, потому что он наверняка вращается в высшем свете.
– Ты все просчитала, не так ли? – издевательским голосом спросил Найл. – Скалторн действительно вхож в самые аристократические круги Эдинбурга. Он баронет.
Графиня облегченно вздохнула.
– Значит, решено? Мы останавливаемся у моей крестной.
Полчаса спустя они подъехали к площади, на которой жила крестная Фионы. Найл соскочил с Принца Чарли и зашагал к фешенебельному особняку с колоннами. Девушка последовала за ним.
На требовательный стук мужчины вышел пожилой лакей. Сутулый, с седыми волосами, спадающими на кустистые брови, старик взирал на них, разинув рот.
– Леди Фиона? – удивленно произнес он. Графиня ласково улыбнулась ему.
– Бен, дорогой, сообщи, пожалуйста, леди Феннимор, что мы здесь, – она шагнула мимо него и, помедлив, добавила: – Это Найл Кэрри, мой муж, надеюсь, ты полюбишь его так же, как и меня.
Старик поклонился.
– Добро пожаловать, сэр.
Вид удивленного Бена насмешил Найла, он широко улыбнулся и приветливо произнес:
– Добрый день.
Фиона сгорала от нетерпения. Ей хотелось поскорее увидеть женщину, которую она любила и которой доверяла.
– Скажи, Бен, моя крестная сейчас в гостиной? После его смущенного кивка девушка поспешно пересекла прихожую и влетела в холл. Найл, закрыв за собой дверь, последовал за ней. Прищурившись, он наблюдал, как Фиона ворвалась в гостиную и остановилась перед пожилой женщиной. Глаза ее сверкали от радости.
– Мама! Что ты здесь делаешь?
– Фиона, детка.
Графиня поднялась с кресла и пошла навстречу своей дочери. У не были темные волосы и поразительно яркие для ее возраста глаза. Фигура женщины очень напоминала фигуру Фионы, и хотя леди Макфи родила графу Колонсею троих детей, она сохранила девичью стройность и изящество. «Хорошо бы Фиона в этом отношении пошла в мать», – подумал Найл.
