Саша Лорд - Гордячка
— Держи от нее подальше свои грязные лапы!
— Нет, Броган! — закричала Маталия, бросаясь к нему. — Не бей его! Это неправильно. Не позволяй ему провоцировать себя...
— Джейми! Отведи ее в комнату, — крикнул Броган через плечо.
— Идите во двор, — велел граф. — Будете драться во дворе, и я узнаю, кто из вас сильнее. Ваши богатства подсчитали, они равны. Может быть, я решу с наследством, основываясь на вашей боевой выучке. Пошли во двор, там больше места.
— Вы сумасшедший! — закричала Маталия, пока Джейми пытался утащить ее в северную башню. — Вы не можете заставлять их драться! Они же убьют друг друга! Ради бога, прекратите это безумие!
Ксантье медленно поднялся и показал на дверь.
— Пошли, — прорычал он. — Увидимся во дворе. Изадора, ты тоже удались, а то ты меня раздражаешь.
— Маталия, иди к себе в комнату! — Броган смотрел на нее с беспокойством, очевидным для всех, кроме нее. — Я хочу, чтобы ты осталась у себя в опочивальне, так безопаснее, — добавил он, направляясь через зал к выходу.
— Госпожа! Прошу вас! — Пейджи кинулась к Маталии и схватила ее за руку. — Вы только будете отвлекать его. Пойдемте, пусть мужчины дерутся. Вы должны уйти. В вашем положении... вам нельзя расстраиваться.
Маталия переметнула взгляд на Пейджи и в замешательстве покрутила головой.
— Что? О чем вы говорите?
— Пойдемте, леди Маталия, — сказал Джейми. — Если вы сами не пойдете, мне придется увести вас силой.
— Уведите леди Маталию в ее покои и охраняйте вход, чтобы она не сбежала, — приказал граф. — Ксантье с Броганом будут драться во дворе, в круге. Тот, кто останется стоять внутри круга, и будет объявлен победителем.
— Вы не можете запереть меня в комнате, как ребенка. — Маталия задыхалась от ужаса, вырываясь из рук Джейми. — Я не останусь там одна!
— Можете взять с собой собаку. — Граф махнул куда-то в сторону, и стоявший у него за спиной слуга немедленно бросился на поиски волкодава.
— Я не это имела ввиду! Оставьте меня в покое, — кричала она в бессильной ярости, потому что Джейми подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Пейджи засеменила за ними, пытаясь заглушить ругательства, которые Маталия извергала на головы графа, Ксантье, Брогана и всех мужчин вообще.
Дойдя до круглой площадки, Джейми опустил тяжелую дверь и задвинул ее на железный засов. Он осторожно донес взбешенную Маталию до господской опочивальни и быстро удалился, так что пущенная ею щетка для волос с грохотом стукнулась о запертую дверь.
Маталия смотрела на дверь, в бессильной ярости топая ногой.
Она кружила на месте и расхаживала по опочивальне, распаляясь еще больше при воспоминании о тех проступках графа и его сыновей, которые ей уже были известны, и подкрепляя их воображаемыми.
— Неужели это я во всем виновата? — хныкала она. — Если бы я поняла, что это не Броган, а Ксантье... Если бы не поехала в деревню... Если бы не отпустила это дурацкое замечание насчет графини... Какая же я дура! Когда я, наконец, повзрослею? Когда перестану причинять боль другим? — И она рухнула на кровать, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. — Пейджи? — тихо позвала она. — Пейджи! — закричала она, не услышав ответа. — Мне плохо!
Пейджи влетела в комнату с расширенными от страха глазами.
— Леди Маталия? Только не вставайте, полежите лучше. Вам нельзя расстраиваться.
— Почему, Пейджи? Почему мне нельзя расстраиваться? Почему у меня кружится голова?
— Из-за вашего состояния, миледи.
— Из-за моего состояния?
— Ну да. А вы разве не знали? У вас же все признаки налицо. Или нет? Разве я ошибаюсь?
— Беременна, — выдохнула Маталия, откидываясь на подушки. — Я беременна, — внезапно осенило ее.
Пейджи смущенно кивнула.
— Правда ведь? Ну конечно, я беременна. У меня будет ребенок. Ребенок Брогана.
— Да, миледи, судя по всему, именно так, — ответила Пейджи приглушенным голосом, и Маталия подпрыгнула с кровати и заключила ее в объятья.
Мужчины вышли во двор и встали в круг. Прислуга, привлеченная слухами о предстоящей драке, тоже высыпала наружу.
— Брат, — пренебрежительно проговорил Ксантье, — ты уже проиграл. Приготовься назвать меня графом.
Броган медленно подошел к нему с поднятыми кулаками и, не сказав ни слова, замахнулся, едва не угодив Ксантье по лицу — тот вовремя успел увернуться.
— Твоя жена, — прорычал Ксантье, — не произвела хорошего впечатления.
— Еще произведет, — ответил Броган, увернувшись от ответного удара Ксантье.
— На графа не произведет, разве что еще усилит его гнев. Так что советую тебе отказаться от состязания, чтобы не испытать горечь поражения.
Броган свирепо уставился на близнеца.
— Неужели тебя не задевает, что Керколди достанется тебе лишь благодаря смелости одной женщины?
Ксантье сплюнул в грязь.
— Мне плевать, как он мне достанется, я все равно выиграю. — И добавил, прищурившись: — И не откажусь, кстати, насладиться твоей женой.
— А вот меня бы стошнило, доведись мне спать с твоей. — Ксантье поперхнулся, а Броган между тем бесстрастно продолжал: — Я понимаю твою зависть. Не каждому мужчине выпадает счастье иметь красивую, чувственную и яркую жену. — И, воспользовавшись тем, что Ксантье потерял дар речи, Броган подскочил и ударил своего заклятого врага.
Оба рухнули на землю, перекатываясь друг через друга, работая кулаками и ногами, пока не расцепились и не вскочили с окровавленными грязными лицами.
— Откажись от этой борьбы, Броган. Ты не знаешь Керколди, ты здесь не жил.
— За Керколди я еще поборюсь, но сегодня я буду драться за честь Маталии.
Ксантье приблизился, покачивая головой.
— Ты совершаешь ошибку, Броган. Эта женщина не стоит того, чтобы из-за нее драться со мной. Лучше прогони ее.
— Тебе должно быть известно, что я не оставлю это безнаказанным, — тихо ответил Броган. Из уголка рта у него засочилась струйка крови, и он небрежно ее вытер.
— Я не хочу с тобой драться, брат, — прошептал Ксантье, и на мгновенье его лицо исказилось страданием.
Они кружили друг вокруг друга, двое мужчин, не отличающиеся ни лицом, ни сложением, со сверхъестественной точностью, как в зеркале, повторяя каждый жест другого.
— Так ты боишься драться со мной, Ксантье?
— Я не боюсь тебя, — сурово ответил его брат. — Ты даже сейчас проявляешь свою слабость, защищая какую-то женщину против собственной плоти и крови.
Броган презрительно повел бровью.
— Ты всегда был глупцом,— сказал он. — Я не просто защищаю свою жену. Мне доставляет удовольствие избивать тебя, слишком много лет я этого ждал.
