Джоанна Борн - Черный ястреб
С этого момента она будет спать одна в холодной постели, потому что больше никто из мужчин ей не нужен.
Она сложила копии письма мистера Миллиана вчетверо, чтобы забрать с собой, а оригинал оставила на столе.
Ее письмо к Хоукеру оказалось сухим и лишенным каких бы то ни было эмоций. Жюстина положила его поверх сложенной одежды теперь уже бывшего любовника и вышла из комнаты.
Глава 27
Жюстина стояла перед столом в кабинете Леблана. От усталости болело все тело. И сердце болело тоже, но Жюстина не позволяла себе думать об этом. Она исходила вдоль и поперек весь Париж, разнося предупреждения важным людям, которым совсем не понравилось, что их разбудили с рассветом. В перерывах между этими малоприятными посещениями Жюстине удалось выпить четыре кружки очень крепкого кофе. А может быть, пять. И теперь в уголках ее глаз дрожали яркие точки, затуманивая взор.
Леблан был последним, кому следовало отнести копию письма Миллиана, и наиболее неприятным из всех. И все же Жюстине могли потребоваться его люди и возможности. Да и потом неприятные люди встречаются на разных этапах жизни, и ничего с этим не поделаешь. Так уж устроен мир.
Кабинет Леблана располагался на втором этаже дворца Тюильри, поэтому из окна открывался прекрасный вид на Лувр.
— …вы называете личной переписку, — Леблан насмешливо посмотрел на копию письма Миллиана. — между дипломатом в Париже и министерством иностранных дел в Лондоне. Отправлено дипломатической почтой.
— Скорее всего, так и есть.
— Письмо переправили с величайшими предосторожностями, старательно держа сам факт его существования в тайне. И все же вы с легкостью перехватили его.
— Не с такой уж легкостью. Оно не упало мне в руки как цветок с вишни.
— Тогда каким образом оно к вам попало?
Леблан мог заставить се стоять здесь несколько часов без видимой причины. Он наверняка начнет задавать глупые вопросы, на которые, как он знает, Жюстина все равно не даст ответа, только для того, чтобы лишний раз продемонстрировать свою власть.
— Я спросил, каким образом вы завладели этим письмом, — повторил Леблан. — Кто дал вам его?
Жюстина должна была вести себя уважительно. Ведь он старше ее по положению.
— У меня есть особый источник. — «Которого я тебе никогда не открою». — Оно подлинное.
— Я получу имя вашего источника.
— Мои источники также принадлежат Мадам. Не думаю, что ей понравится, если я поделюсь информацией с вами. Я не ваш агент, месье.
— Верно. Только никому не ведомо, что ждет нас в будущем, мадемуазель Жюстина. Запомните это.
Леблан не оставлял попыток раскрыть источники Мадам, а та была в Италии на протяжении вот уже нескольких месяцев. Возможно, он надеялся, что в отсутствие Мадам Жюстина потеряет бдительность, станет уязвимой или просто испугается. Но он ошибался.
Жюстина удержалась от того, чтобы непочтительно пожать плечами, потому что это было бы проявлением слабости. Она позволила своему взгляду скользнуть мимо Леблана, пока он разглагольствовал о том, что кто угодно мог написать письмо, а потом выдать его за секретный источник.
Она просто кивнула и произнесла:
— Вы правы.
Рано утром дюжины людей пересекали мощенный булыжником двор внизу, направляясь из дворца Тюильри в Лувр или же на улицу Риволи. Нет, эти люди не были праздными гуляющими, пришедшими посмотреть картины и скульптуры Лувра. Это были рабочие или художники, оформляющие выставки, или же служащие, направляющиеся к месту службы во дворец Тюильри. А некоторые из них и вовсе являлись агентами тайной полиции.
В некоторых из этих людей Жюстина узнала слуг Наполеона. Их послали купить свежих персиков и конфет или отправили к сапожнику, чтобы отдать в починку обувь хозяина. Наполеон тоже жил во дворце. Этажом ниже, где всегда располагались члены королевской семьи.
— Вы тратите даром мое время. Это какая-то уловка английских спецслужб. — Леблан взмахнул столь тщательно скопированным Жюстиной письмом. — Раз тайной полиции ничего не известно, значит, это ложь. Фикция. Домысел.
Жюстина привыкла работать со знатоками своего дела, ровесниками Леблана. Мадам, например, пригласила бы лучших шифровальщиков и попросила их заняться письмом. Вобан прорвался бы сквозь ряды караула, охраняющего дворец, и с глазу на глаз предупредил бы Наполеона. Сулье наводнил бы своими информаторами дворец. Но Мадам была в Италии. Вобан, чью безвременную кончину оплакивали все, неожиданно мирно умер в собственной постели неделю назад. Сулье был далеко — на своем посту в Англии.
Ни одного из наставников Жюстины, лучших шпионов тайной полиции, не было в Париже. Поэтому ей пришлось докладывать о последних событиях Леблану — невероятно завистливому и подлому интригану. Это было ужасно некстати.
— Англичанин мертв, — произнесла девушка. — Странно, но меня его письмо убедило.
— Люди умирают повсеместно. — Леблан бросил письмо на стопку других писем на столе. — Такова природа вещей. Англичане намеренно сбивают нас с толку своими кознями и секретной информацией о якобы подслушанном разговоре. Они хотят заставить нас бегать по кругу. Вы молоды, Жюстина. Вас легко обмануть. Я вам не Мадам Люсиль, потакающая каждой вашей прихоти.
— А что, если жизни первого консула действительно что-то угрожает?
— На улицах Парижа рождается до тридцати подобных сплетен каждую неделю. Охрана дворца настороже. Им не стать бдительнее от постоянных угроз, которые в итоге ни во что не выливаются. Так что я не намерен беспокоить свое начальство по пустякам. Или, может быть… — Он улыбнулся. Так улыбаться мог бы отвратительный скользкий угорь из черных глубин озера. — Это так важно для вас, Жюстина?
— Я не пришла бы к вам, если бы это не было важно.
Леблан поднялся из-за стола и медленно направился к Жюстине. У нее была возможность отойти назад, но она не сделала этого. Уступив такому мужчине, как этот, один раз, уже невозможно будет остановиться. Жюстина выпрямилась и посмотрела на Леблана. Ей приходилось смотреть в глаза людям и похуже, чем он.
— К аргументам привлекательных женщин я более восприимчив. — Леблан подошел совсем близко. — Убедите меня.
Жюстина прекрасно поняла, что он хотел этим сказать.
— Вас должен убелить мертвый англичанин.
— За много лет совместной работы мы никогда не находили общего языка. Но в этом не было особой нужды. И я не держу на вас зла. Вы просто оказались в эпицентре нашей давней ссоры с Люсиль. — Отвратительные маленькие глазки Леблана напоминали изюмины. Они казались пронзительно черными на бледном вытянутом лице. — Вы амбициозная женщина, Жюстина. Под моим началом вы можете достичь в тайной полиции небывалых высот. У вас будет собственный отдел и дюжина работающих на вас агентов. Я могу дать вам даже больше. Я могу сделать вас хозяйкой «Золотого яблока», со всем его хозяйством.
