Виктория Холт - Знак судьбы
А поскольку жених и невеста не хотели тянуть со свадьбой, следовало начинать поиски прямо сейчас.
Герти была слишком счастлива, чтобы заметить, что я несколько отвлеклась от ее проблем. Она постоянно говорила о себе и писала письма родителям.
— Им это не понравится, — повторяла она, — потому что это значит, что я буду здесь, а они — там. Бернард говорит, что мы иногда можем приезжать в Австралию. У него длительный отпуск, и он может накопить денег для поездки. И мама с папой смогут приехать к нам… если им удастся вырваться. Будет не так уж плохо. А что до тебя, Кармел, ты же не собираешься уезжать, правда? Тебе придется остаться до моей свадьбы.
— Но не могу же я навсегда поселиться у твоих дяди и тети!
— Они рады тебе. И потом, о чем ты беспокоишься? Ты можешь остановиться, где захочешь. Может, ты тоже выйдешь замуж.
— Ну ты как все! Попав в супружеские сети, хочешь, чтобы все там оказались!
— Не будь циничной, тебе это не идет. Тут и речи быть не может о сетях. Ты, вероятно, не представляешь, что это такое. Это самое лучшее, что может с тобой произойти.
— Надеюсь, ты и дальше будешь в это верить.
— А теперь давай поговорим серьезно. Тетя Би просто с ума сходит от нетерпения. Она хочет показать мне дом на Брайер-роуд и договорилась на следующий вторник. Пойдешь со мной?
— На самом деле я собиралась кое-кого навестить.
— Ты имеешь в виду кого-то, кого знала в прошлом?
— Да.
— В следующий вторник?
— Именно.
— Назначь встречу на какой-нибудь другой день, и я поеду с тобой.
— Думаю, мне нужно поехать одной. Для начала… Ты понимаешь?
— Конечно.
Я была рада. Герти полностью сосредоточилась на собственных переживаниях.
Я решила осуществить свой план в следующий вторник.
Я приехала в Изентри, и мне повезло: я сразу нашла экипаж и вскоре подъехала к «Лошадиной голове». Шагая по дороге к Коммонвуд-Хаусу, я обратила внимание на магазины, которые находились на главной улице. Галантерейная лавка мисс Пейтон была на прежнем месте, и почта, и лавка мясника, и булочная. Я быстро пошла вниз по холму. Минут через пятнадцать я увидела впереди лес. Сердце забилось быстрее. Я повторяла в уме, что сейчас скажу владельцам дома. Фразы звучали довольно фальшиво.
«Я просто проходила мимо и подумала, что вы не будете возражать. Это естественное любопытство. Понимаете, я жила здесь до одиннадцати лет, а потом переехала в Австралию. Недавно я вернулась оттуда».
На лугу никого не было. Знакомый пруд и все та же скамейка. И дом, скрытый за сильно разросшимся кустарником. Раньше живая изгородь выглядела более ухоженной. Подойдя ближе, я была потрясена запустением, царившим там. Калитка была на прежнем месте. Я открыла ее и направилась к дому. Потом остановилась, удивленно вскрикнув. Конечно, это был Коммонвуд-Хаус. Но как же он отличался от дома, который я помнила! Некоторые окна треснули, некоторые были разбиты. Кирпич кое-где отвалился. Похоже, рухнула и часть крыши.
Коммонвуд разрушался. Я в смятении уставилась на дом. Он выглядел мрачно и угрожающе.
Моим первым порывом было развернуться и убежать, но я не могла этого сделать. Мне нужно было выяснить, что произошло. Почему, когда доктор умер, они не продали дом? Почему практичная тетя Флоренс и ее муж — я представляла себе, что у нее есть муж, — позволили дорогостоящей собственности превратиться в руины?
Внезапно я почувствовала отвращение. Это так сильно отличалось от того, что я ожидала! Но меня по-прежнему влекло внутрь. Я шагнула к дому. Я была недалеко от входной двери. Все окна на первом этаже были разбиты, а замок на двери сломан. Я толкнула дверь. Она протестующе заскрипела, но распахнулась.
Я вошла в холл, откуда двери вели в гостиную и спальню миссис Марлин — со стеклянными дверями, через которые можно было попасть на лужайку.
Мое сердце бешено стучало. Я подумала, что это знак и мне не следует идти дальше. В этом месте чувствовалось что-то зловещее. Это совсем не тот Коммонвуд-Хаус, который я знала. Что произошло? Я должна выбраться отсюда и забыть о нем. Это дом из моего прошлого. Зачем воскрешать то, что кануло в Лету? Было совершенно очевидно, что здесь произошло: все, кто жил в этом доме, либо умерли, либо уехали, и по какой-то причине Коммонвуд-Хаус оставили на произвол судьбы.
«Возвращайся в город, — сказала я себе. — Пообедай в «Лошадиной голове», попроси, чтобы тебя доставили на станцию. А потом забудь о Коммонвуд-Хаусе. Прошлого уже не вернуть».
Но соблазн пойти дальше был просто непреодолимым. Всего один шажок в холл. Несколько мгновений, чтобы восстановить прежнюю атмосферу… почувствовать, что ты не похожа на других, что ты — подкидыш, который остался здесь только потому, что у доктора доброе сердце, понять, что ты — нежеланный ребенок, который еще не знает, что такое родительская любовь.
Я прошла по превратившемуся в лохмотья ковру. Когда-то он был коричневым с синим рисунком; теперь он был изорван, и синий цвет стал почти незаметен. По ковру пробежало какое-то насекомое, и я испугалась.
Я открыла дверь и заглянула в комнату. Перед мысленным взором вспыхнула картина, которую я когда-то видела. Аделина, на грани истерики от страха, миссис Марлин, орущая на девочку… И тут входит мисс Карсон. Я и не представляла, как глубоко врезалась эта сцена в мою память.
Дверь в сад была заперта. Через стекло было видно, каким неухоженным он стал. Я вспомнила, как подслушивала разговоры и пыталась собрать воедино обрывки информации, чтобы понять, что происходит в этом мрачном доме.
Я повернулась и посмотрела на лестницу, и, не успев подумать, что дом в таком состоянии, что это может быть небезопасно, начала подниматься наверх. Я очутилась на втором этаже, где находилась спальня доктора и миссис Марлин. Теперь она была пуста. Я глянула вверх. Как тихо! Как сильно это отличалось от того, что я помнила! Мне казалось, я услышала шепот. Няня Гилрой, миссис Бартон и медицинская сестра, закрывшись в кухне, пьют чай и делятся друг с другом какими-то секретами.
И вдруг я услышала звук. Мое сердце громко застучало. Из комнаты внизу доносился свистящий шепот. Послышались голоса — зловещие голоса в пустом доме.
Не думаю, что у меня слишком богатая фантазия, но с первого момента, когда я вошла в дом, мне показалось, что тут как-то жутко. Может быть, в заброшенных зданиях всегда так. Они словно перенимают характер людей, которые жили в них давным-давно; и если ты знал этих людей, и знал, что здесь происходило нечто загадочное, то совсем неудивительно, что ты даешь волю воображению.
Когда я услышала чьи-то легкие шаги, то больше не сомневалась, что я в доме не одна. И вот снова… послышался свистящий шепот. Я была в комнате, которая раньше служила спальней миссис Марлин. Я затаилась и ждала — не зная, чего именно жду. Думала ли я, что сейчас появится призрак миссис Марлин и спросит меня, что я здесь делаю? И какое право имею находиться здесь… и когда-либо имела? Да, я — дочь ее брата, и поэтому мне было позволено остаться. Но миссис Марлин считала, что люди не имеют права рожать детей вне брака и такие дети должны ответить за грехи родителей.
