Тейлор Джонс - Сияние любви
– Я рад, что вы мне доверяете, – с сарказмом ответил Брендан.
Его тон не остался без внимания Генриетты.
– Я просто хотела убедиться. – Ее губы, еще недавно такие чувственные и манящие, теперь сжались в тонкую линию.
Генриетта посмотрела на Брендана, как бы решая что-то про себя, а затем открыла свой ридикюль. Брендан в недоумении наблюдал за ней, не понимая, что происходит. Она достала из него маленький блокнотик и небольшой карандаш и начала что-то писать. Несколько раз ей приходилось останавливаться, поскольку ландо подпрыгивало на ухабах. Закончив писать, Генриетта сложила листок бумаги и взглянула на Брендана. Взгляд ее был полон решимости.
– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила Генриетта. Она передала Брендану записку. – Не могли бы вы переслать это мистеру Блэкстону?
Его всего передернуло. Она хотела использовать его в качестве посредника? Она ничего не чувствовала к нему? Другая женщина, возможно, лишившись девственности, сейчас прижималась бы к нему и хныкала, Генриетта же видела его лишь как связующее звено между собой и человеком, в которого она, как ей казалось, была влюблена.
– Я не могу сделать этого, Генриетта, – ответил Брендан бесцветным голосом.
– Но ты должен. – Генриетта замолчала, задумавшись над чем-то, а затем глубоко вздохнула и добавила: – Я люблю его.
– Глупости! – Брендан почувствовал, что начинает терять терпение. Возможно, ему следует пойти домой пешком.
– Вы не знаете, о чем говорите, сэр!
– Невозможно любить того, кого никогда в жизни не видел.
– Я знаю все, что нужно, чтобы любить Феликса. – Брендан недовольно фыркнул:
– Что вы знаете? – Он откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. – Расскажите.
Генриетта обожгла Брендана взглядом.
– Феликс просто великолепен, он настоящий ученый. Он любит жизнь, он... он живой. Он авантюрист и исследователь. И он чувствителен... в отличие от вас.
Брендан не смог сдержать смех.
– И все это вы знаете, лишь прочитав его книги?
– Да! – резким тоном ответила Генриетта.
– А как насчет человека из плоти и крови, сидящего перед вами? – поинтересовался Брендан. – Что вы можете сказать о нем?
– Брендан, тебе не нужно ревновать к Феликсу. – Голос Генриетты стал мягче. – В конце концов, он твой друг.
– Ревновать? – Брендан наклонился слегка вперед. – Вообще-то я и есть Феликс Блэкстон.
Генриетта судорожно сглотнула и покачала головой:
– Это невозможно.
– Правда?
– Да. И перестань врать. Это нечестно.
Брендан вновь откинулся назад, губы его плотно сжались.
– Вот теперь ты говоришь на языке, понятном таким, как я.
– Только потому, что Феликс настолько искусен в написании книг, тебе не следует чувствовать себя хуже его, Брендан. – Генриетта словно утешала Брендана. – Любая женщина в Лондоне будет есть с твоих рук. Ты можешь выбрать любую.
Брендан растерянно заморгал глазами. Это просто смешно. Но не он ли говорил то же самое стольким женщинам? А теперь эта невозможная девица говорит это ему!
– Даже если бы это было правдой, – выдавил из себя Брендан, – мне нужна ты. – Он посмотрел Генриетте в лицо. Оно было совсем бледным.
– Сила разума должна быть важнее зова плоти. – Брендан нахмурился:
– Значит, со мной ты просто развлекалась, была со мной телом, а душа, твой разум были заняты Феликсом? Так получается?
– Разумеется, я хочу остаться твоим другом, – ответила Генриетта уклончиво. – Но мы больше не должны делать... этого. Ты понимаешь, не правда ли?
Карета остановилась по другую от резиденции Хэнкоков сторону парка.
– Нет! – прорычал Брендан. – Я не понимаю. – Глаза неприятно жгло. Черт возьми! Он в жизни не пролил ни слезинки и не собирался делать этого сейчас из-за какой-то девицы, которая использовала его как, как...
Генриетта открыла дверцу кареты и спрыгнула на землю. Поправив на себе шляпку, она обернулась назад и сказала Брендану:
– Если Феликс ответит, ты ведь передашь его записку, не правда ли?
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВАВОСЬМАЯ
В которой наша героиня обнаруживает, что радости ума не единственная пища для духа.
Позже тем же днем, после того как Франческа повстречалась с образованным и искалеченным принцем Фелицио, она тщательно оделась и спустилась в парадную столовую в надежде вновь встретиться с ним.
Там, однако, былтолько принц Бретон.
– Франческа, – приветствовал он ее поклоном. – Почему у вас такой удрученный вид?
– Я вовсе не удручена, – ответила Франческа. Казалось, они оба знают, что она говорит неправду. – Мне, как всегда, приятно видеть вас, принц Бретон.
Они сели, и словно по волшебству на столе перед ними появились дичь, блюда сладкого спелого винограда и сосуды с вином. Франческе не терпелось спросить о принце Фелицио, но она не осмеливалась. Возможно, инвалид предпочитал, принимать пищу в одиночестве.
– Я так понимаю, что вы встречались с моим близнецом, принцем Фелицио, – проговорил принц Бретон. – Я сегодня участвовал в турнире, иначе счел бы за счастье скрасить ваше одиночество.
Франческа медленно подняла на принца Бретона глаза. Его пышущее здоровьем лицо и красота казались ужасающими на фоне несчастий его брата.
– В самом деле, – ответила она.—Я встретилась с ним, и мы замечательно провели время. – Собравшись с духом, она добавила: – Почему он не сидит за столом вместе с нами?
Принц Бретон поднялся, такой высокий и сильный, и подошел к Франческе.
– Мы не любим друг друга! – резко ответил он.
– Вы завидуете своему брату?! – воскликнула Франческа.
Принц Бретон взял ее за руки и заставил встать. Франческа не осмелилась сопротивляться.
– Не завидую, – прошептал принц Бретон. – Мы такие разные, что для нас невыносимо провести и несколько минут в обществе друг друга.
– Но вы же одна кровь и плоть, – возразила Франческа.
– Нет. Я – кровь и плоть, а Фелицио лишь неясная тень человека. Следует жить, повинуясь зову своей плоти, а не только умом.
Франческа почувствовала, что от сияющей красоты принца у нее начинает кружиться голова Она не сопротивлялась, когда его губы прикоснулись к ее губам, и решила: она могла любить принца Бретона. И хотя принц Фелицио восхищал ее, этого ей было недостаточно. Ей нужно было...
Генриетта сняла очки и потерла глаза. Неужели Франческа и вправду променяет благоразумие на мимолетную страсть? Нет. Героиня готического романа должна быть идеалисткой. Генриетта смяла исписанный листок и, положив перед собой новый, взялась переписывать главу заново.
