Шари Эштон - Завоеватель
Появившуюся свиту тут же заметили и встретили соответствующим образом. Двор между воротами и лестницей, ведущей в замок, был освобожден от людей, конюхи кинулись к лошадям и увели их, как только приехавшие спешились. Сенешаль Майлз с измученным лицом сбежал вниз по ступеням и поклонился епископу.
— Ваше преосвященство! Мы вас не ждали, но очень рады приветствовать вас в замке Дассет. Леди Клэр, его светлость захочет немедленно вас увидеть.
— Отец в зале?
— Да, миледи. Он только что вернулся — искал вас. Уверен, что он будет весьма доволен, что Его преосвященство привез вас домой. Слава Богу!
— Моя сестра и братья прибыли?
— Нет, миледи, и их приезд не ожидается.
Рухнули ее надежды на помощь старшего брата! Клэр отправила Майлза приготовить покои и еду для свиты, затем положила ладонь на согнутую в локте руку епископа Уолтера.
— Поправьте митру, Ваше преосвященство, и помните — это была ваша задумка привезти меня домой. — Она махнула рукой в сторону лестницы.
— Мы в логове льва? — шутливо спросил он.
— Пока неизвестно, — ответила она и поднялась вместе с ним по лестнице.
Такой переполненной залу в Дассете она не помнила. Кругом толпились лорды и дамы, рыцари и оруженосцы. Пажи и слуги протискивались сквозь толпу, держа в руках кувшины и наполняя чаши и кубки. Из дальнего конца залы слышались звуки арфы. Трубадур? Должно быть, Маршалл привез с собой музыкантов, решила Клэр, а отец не посмел возразить.
К ней стали поворачиваться люди, и она услыхала шепот у себя за спиной. Клэр искала глазами отца, а он уже шел ей навстречу сквозь толпу. За ним следовал Юстас Маршалл. Она вначале взглянула на Маршалла. Красивый мужчина, с тонкими, почти мальчишескими, чертами лица и черными волосами. Двигался он плавно, в отличие от размашистой, напористой походки отца. Маршалл явно был раздражен, так как плотно сжал губы и нахмурился.
Отец остановился перед епископом и слегка поклонился.
— Ваше преосвященство. Прошу вас быть моим гостем и благодарю за то, что привезли домой мою заблудшую дочь. Клэр, нам надо поговорить.
Он хотел было схватить ее за руку, но Клэр отступила назад, а епископ Уолтер сделал шаг в сторону, так что Сеттон не смог до нее дотянуться. Лицо у него сделалось злобным. У Клэр от страха свело живот. — Сеттон, успокойтесь, — беспрекословным тоном, хотя вполне вежливо, произнес Маршалл и вышел вперед, совсем загородив собой Клэр.
— Леди Клэр, поскольку лорд Одо не в состоянии проявить вежливость, не окажете ли вы любезность представить меня Его преосвященству?
Клэр не была дурочкой. Если двое мужчин хотят защитить ее от отца, то она использует их обоих. Представив Юстаса епископу, она стала искать глазами мать. Леди Леона, как подозревала Клэр, находилась около камина, ни на кого не обращая внимания, в том числе и на вернувшуюся дочь.
Пока лорд Хантингтон и епископ Дерли обменивались любезностями, лорд Сеттон расхаживал взад и вперед, ожидая, когда сможет увести гостей. Разговор, естественно, коснулся «сурового испытания», как определил его Маршалл, выпавшего на долю Клэр.
— Это долгая и душераздирающая история, — сказал епископ и похлопал Клэр по руке. — Чтобы не причинять ей лишних неприятностей, давайте перейдем туда, где мы сможем поговорить без свидетелей. Хорошо, Сеттон?
Раздраженный Сеттон отвел их в караульную и выставил оттуда охранников. Захлопнув дверь, он повернулся к Клэр.
— Где, черт побери, тебя носило? Я несколько дней обыскивал каждый куст и камень между Дассетом и Дерли.
— Мы не уезжали из Дерли, — ответила она.
— Ха! Значит, он так и не вышел из города? Это хорошо. Теперь, когда мы, наконец, отделались от этого мошенника, мы сможем…
— Отец, он вовсе не умер. Как бы вам этого ни хотелось, Бернард Фицгиббонз жив.
Сеттон уперся руками в бока.
— Мертвый или живой, меня он больше не интересует. Ты дома и послезавтра выходишь замуж за Маршалла…
Епископ поднял руку.
— Сеттон, еще неясно, за кого должна выйти ваша дочь. Кажется, она оказалась невестой сразу двоих мужчин.
— Ничего подобного!
— Надеюсь, что так, Сеттон, — вмешался Маршалл, и Клэр впервые ощутила опасность, исходящую от Юстаса Маршалла. Он совсем не такой мягкий, как она полагала.
— Клэр официально помолвлена с Маршаллом, — заявил епископу отец. — Фицгиббонз может отправляться хоть к дьяволу со своими возмутительными требованиями.
Епископ наклонил голову набок.
— Фицгиббонз считает, что он уже там побывал и пострадал за это. И леди Клэр тоже.
Маршалл скрестил руки на груди.
— Какие требования?
— Отец обещал Бернарду вознаграждение…
— Заткнись, Клэр! Тебя ждет порка за то, что ты суешься в мои дела с Фицгиббонзом. Еще одно слово — и тебе не поздоровится.
Клэр, не теряя присутствия духа, посмотрела на Маршалла.
— Вознаграждение в виде земли и брака со мной за то, что он отправился в Крестовый поход. Такую епитимью наложил на отца епископ Терстан. Когда же Бернард вернулся, отец отказал ему в вознаграждении и бросил его в темницу. Вы можете себе представить героя-крестоносца, с которым обошлись не лучше, чем с каким-то арендатором?
Маршалл нахмурился, а отец закричал:
— Фицгиббонз угрожал моей жизни!
— Вашей жизни никто не угрожал, — ответила Клэр. — В зале находилось несколько охранников, и Фицгиббонз не был вооружен.
Как же был уязвлен отец, когда услышал слова дочери и увидел недовольство Маршалла! А Клэр продолжала:
— Я не могла допустить, чтобы с Фицгиббонзом обращались таким образом, и испугалась, что отец намерен с ним разделаться. Поэтому я спустилась в подземелье и выпустила его. Так началось мое приключение.
— Ему не положено никакого вознаграждения! — заорал отец.
— Думаю, что положено, — заметил епископ Уолтер. — Я слышал эту историю от Бернарда Фицгиббонза. Мне она показалась правдивой. Тут пахнет предательством с вашей стороны. Сеттон хмыкнул.
— Подумаешь — герой за веру! Мальчишка отправился в поход на мои деньги. И как же он меня отблагодарил? Он выдвигает гнусные требования, поджигает дом и убегает с моей дочерью, а потом пытается продать ее мне. Таков ваш герой! Ха-ха!
— Его требования не являются гнусными, — горячо возразила Клэр. — Он просит лишь то, что ему обещали.
Сеттон повернулся к ней.
— Он не получит от меня ничего: ни земли, ни тебя.
Клэр не увидела, как отец поднял руку. Она лишь почувствовала удар, пошатнулась и упала на каменный пол, сильно ударившись коленями и ладонями. Во рту стало солоно от крови, и она едва не потеряла сознание. У нее над головой слышался отцовский голос, кричавший, что он имеет право наказывать ее, как ему будет угодно.
