Бронвин Скотт - Леди рискует всем
Когда Гриир вернулся к столу, Мерседес уже ушла. Пока он пытался разобраться в своих чувствах, она разбиралась в своих. Что ж, даже хорошо. Им лучше поговорить наедине. Что до фантазий о том, чтобы показать ей сад его матери… Теперь это вы глядело несколько проблематично.
Глава 18
Подойдя к двери в ее комнату, Гриир понял, что наконец успокоился. Времени хватило на то, чтобы собраться с мыслями, хотя он не нашел ответов на вопросы. Во всяком случае, ответов, которые бы удовлетворили. Здравый смысл подсказывал уйти. Прямо сейчас. Да и мать посоветовала бы ему именно это. Гриир словно слышал ее голос: «Общественные классы не должны смешиваться. И тому есть причина. Их ценности и образ жизни невероятно разнятся».
Но Гриир слишком сильно увлекся Мерседес, что бы просто взять и уйти из-за того, что она не дочь благородного человека.
Прежде чем уйти, он должен выяснить некоторые вещи. Поспешные решения не всегда мудры. Гриир постучал и услышал разрешение войти. Дверь оказалась не заперта. Мерседес ждала его.
– Ты ударил, защищая меня, и теперь хочешь получить объяснения, верно? – Мерседес отвернулась от окна, опустив гардину. Черты ее бледного лица исказило страдание.
– Я пришел посмотреть, как ты, – поправил Гриир. – Не стану лгать, утверждая, что мне не нужны объяснения, но пришел не только ради этого. Я не та кой эгоист. Мне хотелось удостовериться, что с тобой все в порядке. – Он помолчал, сжал правую руку. Теперь, когда возбуждение спало, она начала болеть.
Мерседес заметила это.
– Может, мне стоит задать тебе тот же вопрос? Надо приложить лед. Я попрошу, чтобы принесли. – Она взяла его руку, ощупывая и сгибая по очереди каждый палец. – Отец не простит мне, если окажется, что из-за меня ты повредил руку.
– Перестань суетиться, Мерседес. Рука придет в норму через пару дней. – Гриир накрыл ее руки здоровой ладонью, но Мерседес не отступала.
Когда принесли лед, она обернула им его руку. Он пытался настоять, что это ни к чему, но Мерседес не успокоилась, пока не усадила его с ледяным компрессом на маленький диванчик. Это невольное отвлечение сделало свое дело, оба почувствовали себя свободнее. Атмосфера нормализовалась хотя бы внешне.
Гриир вернулся к цели своего визита.
– Ты не хочешь рассказать мне про него? – И поспешил добавить: – Я не предъявляю права. Только если у тебя есть желание. Призраки имеют власть, пока не выведешь их на свет божий.
Гриир ошибался. Дело не в том, говорил ли Тэлмедж правду. Главное происходило в данный момент. Если Мерседес не расскажет ему все, это всегда будет стоять между ними, лишая будущего. Он затаил дыхание.
– Я была молодой и глупой, – начала Мерседес, усаживаясь рядом с ним на диванчик. Надежда ожила. – Мне было семнадцать лет, и внимание красивого молодого человека могло легко вскружить голову. – Она сглотнула, Грииру стало ясно, как тяжело ей давались эти слова. – Когда возник Люс Тэлмедж, я повела себя глупо и упрямо. – Мерседес засмеялась коротко и презрительно. – Извини, я запинаюсь. Когда говоришь об этом вслух, ошибка более очевидна.
– Ошибки совершают все. – Этими словами Гриир хотел подбодрить Мерседес, но они показались пустыми даже ему самому.
Она подняла бровь.
– Не все ошибки настолько фатальны. Когда Люс начал вертеться вокруг нас, мой отец уже был знаменитым в нашем кругу чемпионом. Будь у меня больше ума, я бы догадалась: Люс использует меня, подбираясь к отцу. Люс как был, так и остался человеком, который использует других. Правда, делает это не слишком тонко, от чего мое увлечение еще более постыдно. – Мерседес покачала головой и начала водить пальцем по сиденью дивана, не в силах поднять глаза на Гриира. – Я приняла его невоспитанность за дерзость и отвагу. Когда тебе семнадцать, трудно отследить разницу. Отец пытался предостеречь меня, но я была слишком упряма, чтобы прислушаться. Так или иначе, он взял Люса в короткую поездку, чтобы оповестить всех об открытии своего клуба в Брайтоне. Люс хорошо играл и еще лучше умел избавлять людей от денег. Я поехала с ними. Для девушки, только что вставшей из-за школьной скамьи, такое путешествие казалось чем-то совершенно головокружительным.
Очень похоже на то, что происходит сейчас. От Гриира не укрылось сходство обеих ситуаций. Он второй раз ощутил себя в роли протеже Локхарта, этот ярлык совсем не нравился. Гриир уже собирался возразить, что на этот раз ситуация иная, но Мерседес прочла его мысли.
– Раз уж я начала, позволь мне закончить. – Она приложила нежный пальчик к его губам. – Люс убедил меня в том, что влюблен и хочет жениться на мне. Нарисовал заманчивую картину. Мы станем самой блестящей парой в Брайтоне. Я не устояла перед образами, которые он вызывал в моем воображении, и совершенно не заметила, что в реальности его мечты сосредоточились на том, что он приберет к рукам отцовский клуб. Люс считал, что я его унаследую. И это лишь одно из его многочисленных заблуждений по поводу того, какое отношение я имею к богатству отца. Мы поженились за три дня до возвращения в Брайтон. Венчание прошло тайно в церкви одной крохотной деревушки на побережье. Люс говорил, что я самая красивая из всех, кого он когда-либо видел. Он околдовал меня поцелуями и тяжелым золотым кольцом, даже изобразил затуманенный взор, когда надевал его мне на палец. – Мерседес пожала плечами. – Честно говоря, меня посещали сомнения перед свадьбой, но из упрямства я отбросила их, обвиняя во всем отца. Не могла допустить, чтобы оказалось, что он повлиял на меня. Я должна была принять решение самостоятельно.
У Гриира снова зачесались кулаки. Он знавал мужчин, похожих на Люса Тэлмеджа, те рассчитывали на впечатлительность юных девушек. Охотники за приданым встречаются во всех слоях общества. Это лишь доказывало, что «впечатлительность» существует в различных формах. В случае с Мерседес пагубную роль сыграло ее врожденное упрямство, тогда как более слабая женщина могла поверить льстивым словам. Гриир прекрасно мог себе представить, насколько своевольной она была в семнадцать лет. Если что-то задумала, ее бы не остановили никакие слова.
– Мы ничего не говорили отцу до самого возвращения. Он пришел в ярость, сказал, что настоящий мужчина попросил бы его согласия, не стал подкрадываться тайком за спиной отца. Мы стояли в его кабинете, и я очень ясно помню, как отец посмотрел на меня и сказал: «Ему нужны только твои деньги, Мерседес».
У Гриира свело живот, когда он представил, что произошло потом. Как, собственно, неоднократно проделывал Локхарт, говоря, что никто, кроме собственной натуры, не заставит человека делать то или иное. Как с сегодняшним жадным игроком в клубе. С той лишь разницей, что этот человек пал собственной жертвой. В этой же истории жертвой стала Мерседес.
