Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях
Вскоре они вернулись к гостям. К Девону немедленно направился отец, рядом с которым вышагивал мистер Бисли, толстый деревенский банкир. Они оглушительно хохотали, радостные, как пара довольных собой бездельников. Однако прежде чем они приблизились, к нему подошла мать, спрашивая, может ли она на несколько минут забрать Ребекку и других леди в оранжерею, чтобы показать им орхидеи.
Естественно, Девон согласился, затем повернулся к отцу и мистеру Бисли, который раскачивался взад и вперед, явно не совсем трезвый, хотя еще не наступил полдень.
— Сын мой! — воскликнул отец. — Наконец-то ты женился. Пойдем с нами, у нас для тебя кое-что есть.
С озорным старческим смехом эти двое вывели Девона из гостиной и повели через огромный холл по южному коридору и по ступеням вверх в кабинет отца. Всю дорогу они посмеивались и подшучивали, поздравляя Девона с выбором невесты и его розовым будущим, слегка подталкивая его под ребра и напоминая о долге мужа, который он должен выполнить в первую брачную ночь. Он делал все возможное, проявлял максимум терпения, чтобы ублажить их и не раскрыть своего мрачного настроения.
Они вошли в кабинет, закрыли за собой дверь, и мистер Бисли проковылял, словно широкая наполненная водой бочка, через комнату к книжной полке позади письменного стола.
— Я кое-что принес для тебя, — сказал он, достав оттуда маленькую коробочку. — Это мой свадебный подарок.
Девон кинул быстрый взгляд на отца, который с интересом смотрел на коробочку.
Бисли поставил ее на стол и поднял крышку, достав из коробочки плоский камень с каким-то изображением. Девон посмотрел более внимательно и обнаружил малопристойное изображение сексуального акта — мужчины, балансирующего позади женщины, стоящей на руках и коленях, его непомерно огромная эрекция была размером со ствол дерева. На них падали острые солнечные лучи.
— Это камень плодородия, — пояснил Бисли, пьяно покачиваясь. — Если ты положишь его под подушку сегодня ночью, это принесет тебе удачу и зародит ребенка в чреве твоей невесты в ту же ночь, как ты лишишь ее девственности.
«Для этого уже слишком поздно», — подумал Девон. Бисли захихикал и снова толкнул Девона под ребро:
— Ты смекалистый малый, не так ли? Думаю, ты оценишь эту штуку.
Девон поднял брови, взял плоский камень и повертел его в руках.
Бисли, который явно получал удовольствие, уверенно помахал пальцем:
— Это могущественная вещь, мой мальчик.
Девон вновь посмотрел на отца, который потянулся за камнем и теперь держал его в руках, словно драгоценную семейную реликвию.
— Бисли, ты молодец, что принес сюда эту вещь, — сказал он, — Она пойдет на пользу дворцу.
Бисли взорвался от смеха.
— Думаю, что молодой человек будет единственным, кто пожнет его плоды, — проговорил он. — Ведь его ждет брачная ночь и все такое прочее.
Девон глубоко вздохнул, не желая замечать игривого поддразнивания гостя, потому что знал — у того и в мыслях не было обидеть его.
— Спасибо, Бисли, — поблагодарил он. — Я ценю ваше остроумие. — Он повернулся к отцу и проговорил со значением в голосе: — Хотя никогда не верил в предрассудки.
Герцог взглянул на сына, разочарованно сдвинув брови.
Мистер Бисли в своем подпитии не заметил неудовольствия друга. А тот, слегка насупившись, проговорил:
— Я тоже лишен суеверия, когда дело касается разных амулетов. Это просто чтобы позабавить тебя, сынок. Обещай мне хотя бы раз испробовать его, и, может быть, это позабавит твою невесту. Покажи ей его, и она по крайней мере будет знать, чего следует ожидать, — Он взял в руки камень и принялся внимательно изучать совокупляющуюся пару, указывая на чудовищный инструмент удовольствия мужчины. — С другой стороны, это может заставить ее с криком выбежать из спальни. — Он похлопал Девона по спине и снова засмеялся. — А не вернуться ли нам в гостиную? Помню, что оставил мой бокал с бренди на подоконнике.
— Идите вперед, — попросил Девон мистера Бисли. — Мне нужно поговорить с отцом наедине.
— Да, понимаю, отец и сын должны вместе заглянуть к будущее и все такое прочее. Я оставляю вас вдвоем, чтобы вы вместе выпили. — Бисли направился к двери. — Еще раз поздравляю тебя, мой мальчик. Семья гордится тобой. Как только за ним захлопнулась дверь, Девон положил камень обратно в коробочку и закрыл крышку.
— Я пошлю его сегодня в твою спальню, — сказал его отец. — И ты должен воспользоваться им сегодня же ночью. Беру с тебя слово.
— Не могу обещать тебе ничего подобного, отец. Какая-то суеверная чепуха. Эта безделушка не имеет магической силы. Я снова прошу вас забыть о глупой вере в семейное проклятие.
Герцог расправил плечи:
— Я думал, ты тоже веришь в это.
Девон покачал головой:
— Нет. Я очень ясно выразил свое мнение на сей счет.
— Но ты сделал так, как я просил, и выбрал невесту. — Он помахал рукой в сторону окна: — Посмотри. Сегодня выглянуло солнце. Думаю, этого достаточно, чтобы убедить тебя.
— Это лишь совпадение, и ничего больше. Солнце должно было засверкать рано или поздно. Дождь не мог продолжаться бесконечно.
— Прекрасно мог, — возразил отец, — и он продолжался бы, если бы ты не внял моим предупреждениям. Но слава Богу, ты прислушался к ним. Ты поступил хорошо, женившись на этой девушке именно сегодня. Солнечный свет — наша награда. Ты, право, осчастливил меня.
— Осчастливил достаточно для того, чтобы вы вернулись к первоначальному варианту завещания? — подчеркнуто многозначительно спросил Девон.
Отец нахмурился:
— Нет.
— Но если вы хотите внука, я обещаю вам его. Я уже доказал мое желание остаться здесь и выполнить мой долг перед семьей, женившись. Нет необходимости остальным жениться против их желания. Дайте им хотя бы время.
— Я уже говорил тебе, времени нет. Потоп вот-вот наступит.
Девон постарался скрыть свое разочарование.
— Единственный исход — это несчастье для всех ваших детей, если вы заставите их подчиниться вашим смехотворным требованиям.
Девон понимал, что сейчас последует. И не ошибся. Герцог ударил ладонью по столу:
— Они не смехотворны! И я не изменю свое завещание!
Девон потер рукой лоб. Господи, помоги ему в разговоре с отцом. Говорить с ним было все равно что беседовать с каменной стеной.
Девон глубоко вздохнул и сосчитал до десяти, затем попытался обратиться к милосердию отца, если только тот обладал им. Он не проявил сострадания к нему, Девону, три года назад, когда хирург вправлял ему ногу.
— Семья пережила трудные времена, отец. Особенно Винсент и Шарлотта. Они заслужили право быть счастливыми.
