Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях
Ребекка почувствовала, как у нее сдавило горло.
— Ужасно!
— Это был самый кошмарный день в моей жизни. Но этим все не кончилось. Я потерял сознание, а когда очнулся, Пепел извивался на земле рядом со мной, с переломанными конечностями. Он жалобно ржал от боли в скользкой грязи, а Мэри Энн лежала ничком, бездыханная. Я должен был едва ли не ползком преодолеть весь путь обратно ко дворцу со сломанной ногой, чтобы предстать перед отцом и братом. С огромным трудом мне это удалось. Я рассказал им, где найти девушку, и потерял сознание.
— Ты объяснил Винсенту, почему был с ней?
— Нет. Достаточно было того, что я находился с ней наедине в лесу.
— Но ты сказал брату, что пытался разубедить ее? Что просил ее забыть тебя и выйти замуж за него?
— После того как он вернулся, выполнив мучительную миссию — принести ее тело, да, пытался, но он слишком хорошо знал меня. Он увидел вину в моих глазах.
— А твоя лошадь?
— Винсент пристрелил ее, после того как прочитал письмо, которое я вернул ей. Оно было в кармане платья Мэри Энн.
Ребекка слушала эту жуткую историю с непрерывной, настойчивой барабанной дробью в ушах. Теперь она понимала, почему Винсент с такой горечью воспринял возвращение брата и почему был таким тихим и угрюмым во время их свадебной церемонии. Ей также стало понятно, почему Девон покинул Англию три года назад и оставался за границей так долго. Он винил себя за то, что случилось, и не мог смотреть в лицо своим близким.
— Все это очень трагично, — сказала она мужу. — Так жаль, что это случилось с тобой.
— Это случилось не со мной, — ответил он. — По крайней мере я жив и рассказываю тебе об этом.
— Но ты не можешь винить себя за смерть Мэри Энн. Это был несчастный случай. Не твоя вина в том, что она упала с лестницы и повредила лодыжку или что Пепел поскользнулся в грязи.
— Но именно я принял решение сократить путь, хотя знал, что это опасно. Все, о чем я думал, — это о своем собственном эгоистическом желании поскорее снять ее со своей лошади. — Он снова посмотрел на жену: — Во время пути она твердила, что я — ее герой. И как же она была неправа.
Ребекка поерзала на жесткой скамейке.
— Теперь я понимаю, почему ты почувствовал необходимость рассказать мне сегодня об этом и почему так рассердился, узнав о моем положении. Ты считаешь, что это единственная причина, почему я здесь? Да, я нуждаюсь в твоей защите. А после всего, что ты мне рассказал, ты не хочешь отвечать за другого человека, брать на себя обузу.
Голос Девона был сухим и хриплым.
— От меня ожидали этого всю жизнь, и нелегко было нести этот груз. Груз, о котором я никого не просил. Этого родные, казалось, не понимали. Не понимали, что я не хотел быть главой семьи. Я не просил, чтобы меня родили первым.
— Но ты и правда глава семьи. Пусть пока не формально, а на деле. И это не имеет ничего общего с тем, что ты родился первым, — проникновенно сказала ему Ребекка. — В тебе что-то есть такое, что вызывает доверие и надежду у окружающих.
— Ошибочные.
— Нет. Мэри Энн была права. Ты — необыкновенный. И в то же время очень человечный. К тебе невольно тянутся люди.
Девон смотрел на нее какое-то мгновение, затем заговорил решительным голосом, лишенным нежности и теплоты:
— Твой отец выглядел очень расстроенным, узнав о нашем браке, — сказал он. — Это странно, принимая во внимание мое положение в обществе, Следовало бы ожидать, что он обрадуется. Разве удивительно, что мне хочется узнать о человеке, который считал себя твоим будущим мужем? Твой отец как-то зависит от него?
— Нет, насколько мне известно, но это очень злобный человек. У него устрашающая манера вести себя. Полагаю, именно поэтому мой отец всегда побаивался его. Настолько, что даже не мог отказать ему в абсурдном требовании сделать меня его женой. Отец специально приехал сюда, чтобы найти меня и увезти домой. Готова поспорить, он был обескуражен, узнав, что не может сделать этого. Он боится.
Девон прищурился.
— Теперь ты моя жена, Ребекка. — Он встал. — И этот человек, который запугал твоего отца, не запугает меня.
Ребекка взглянула на мужа, такого высокого и мужественного, снизу вверх. «Ну вот, видишь, — хотелось ей сказать. — И ты еще удивляешься, почему люди чувствуют себя и безопасности рядом с тобой?»
— Предлагаю тебе прямо сейчас написать отцу и спросить, нужна ли ему помощь в общении с этим трудным соседом. Если этот человек имеет какую-то власть над ним, мне хотелось бы узнать об этом.
— И мне тоже. — Ребекка поднялась. — Мне жаль, Девон, что я не рассказала тебе всего раньше. Я вовсе не собиралась испортить наши отношения. Надеюсь, ты простишь меня.
В голубых глазах Девона не было теплоты.
— Что сделано, то сделано. Теперь мы женаты.
— Но ты простишь меня? — настойчиво спросила Ребекка.
Он предложил ей руку.
— Полагаю, у меня нет иного выхода. Мы связаны навеки, пока смерть не разлучит нас. Так что будем держаться вместе.
Эти слова были произнесены, чтобы забыть неприятный разговор. Но Ребекка с отчаянием поняла, что их брак не являет собой союз радости, страсти и любви. Эти добрые чувства разбились, и теперь для него их отношения стали просто еще одной тягостной обязанностью.
И возможно, он уже пожалел, что не выбрал леди Петицию вместо нее. Она наверняка не разочаровывала бы его так сильно.
Глава 16
Девон молча проводил Ребекку в зал для приемов, хотя опасался продолжения свадебных торжеств. Сегодня он наговорился вдоволь и не верил, что способен надеть на лицо улыбку ради гостей. Ему это удавалось до прибытия отца Ребекки, но теперь вряд ли он сможет изображать радость и счастье. Особенно после того, как узнал, что Ребекка прибыла сюда, потому что считала его своим героем, и что; она была помолвлена с другим человеком и скрыла это 6 т него. Не говоря уже о том, что он вернулся к мучительным воспоминаниям о Мэри Энн и снова пережил тот проклятый день в лесу.
Он начал думать, что отец прав. Возможно, этот дворец был проклят. Казалось, никому не суждено было испытать здесь счастье. Быть раздразненным счастьем — да, но только очень ненадолго, пока оно не было торопливо украдено каким-то злым гением.
Неожиданно Девон вспомнил горькое предупреждение леди Летиции: «Вы выбрали в жены не ту женщину. И я готова поспорить на бриллиантовую тиару моей бабушки, что в один прекрасный день вы пожалеете об этом».
Ему было невыносимо думать, что она оказалась права, что он совершил серьезную ошибку, не выбрав ее. Однако, несмотря ни на что, верить этому не хотелось.
