Карин Монк - Твое нежное слово
– Я напишу его управляющему, что мы хотим заказать каюты, – решил Саймон. – Не знаю, где сейчас Джек, но у него нет необходимости самому стоять у штурвала. Я уверен, что на его судах прекрасные команды.
– Но Джек поведет корабль ровно и спокойно, – не унималась Юнис, – а для вас это очень хорошо, поскольку вы оба больше часа на воде не проводили.
– Я справлюсь, Юнис.
– И я тоже, – добавил Оливер.
– Конечно, справитесь, как в тот раз, когда отправились под парусом по озеру с Шарлоттой и Аннабелл, и девушки через полчаса доставили вас обоих обратно. Вас наизнанку выворачивало, и Олли умолял меня дать ему яду, чтобы прекратить его страдания.
– Я тогда съел какую-то дрянь, – оправдывался Оливер.
– Если ты хочешь сказать, что заболел от моей готовки, то придется тебе самому стряпать себе ужин, – предупредила Юнис.
– Вас на волнах укачало, – настаивала Дорин, – удивляюсь, как вас прямо на озере не вывернуло.
– Я дам вам с собой лекарство, – сказала Юнис. – Если принять его при приступе тошноты, то все будет в порядке.
– Это замечательно, Юнис, – сказала Камелия. – Рейс до Африки длинный, и хотя я никогда не испытывала недомоганий, океан порой бывает очень суровым.
– Отлично, значит, все улажено, – заключил, улыбаясь. Оливер. – Заказываем четыре билета до Африки на первое же судно Джека, которое туда отправляется.
– Мне тоже нужен билет.
Камелия удивленно посмотрела на Эллиота:
– Ты планируешь отправиться с нами, Эллиот? Ведь для тебя гораздо важнее остаться в Лондоне и заботиться о бизнесе.
– Для меня нет ничего важнее твоей безопасности, Камелия, – серьезно сказал Уикем. – И поскольку ты настроена продолжать раскопки, я собираюсь помогать тебе. Мой бизнес подождет.
Саймон с любопытством взглянул на Эллиота. Очевидно, Уикем достаточно сообразителен и понимает, что, как только Камелия займется раскопками, он будет тут же забыт. Ясно, что его это совершенно не устраивает. Но Саймон не мог не удивляться готовности Эллиота оставить бизнес и на несколько месяцев отправиться в Африку. Казалось, его преданность Камелии гораздо сильнее заботы о делах. Или Уикем тайно лелеет слабую надежду, что Могила королей существует, и хочет быть рядом с Камелией, если она найдет захоронение. Саймон подозревал, что Эллиот не обрадуется, если другие найдут то, что он сам не сумел раскопать за много лет.
Не важно, по каким причинам Эллиот собрался ехать, но этот факт насторожил и немного раздосадовал Саймона.
– Прекрасно, тогда пять билетов. – Оливер посмотрел на Оскара, который спрыгнул с плеча Зареба и теперь жадно поглощал имбирное печенье. – Наверное, не надо упоминать о животных. Джек не захочет, чтобы по судну болтались звери.
– Ему не о чем волноваться, – уверила его Камелия. – Я прослежу, чтобы Оскар, Руперт и Харриет весь рейс провели в моей каюте.
– Лучше сказать ему, когда все уже окажутся на борту, – предложила Юнис. – Джек очень заботится о своих судах, и ему может не понравиться, что обезьяна будет воровать еду у него из тарелки, а змея заползать в кастрюли.
– Не волнуйтесь, милая, – сказал Оливер, почувствовав, что Камелии не нравится, что ее животных встретят без восторга. – Джек столько раз путешествовал по свету, что я и сосчитать не могу, он видел такое, что мы себе и представить не можем. Вряд ли его побеспокоят крошечная обезьянка, тощая змея и линялая птица.
– Хорошо, тогда все улажено. Я должна сейчас же написать мистеру Траффорду, что мы возвращаемся. Если письмо уйдет с сегодняшней почтой, он получит его за несколько дней до нашего прибытия. Он очень обрадуется, узнав про насос. Машина проклятия не испугается.
– Какого проклятия? – нахмурился Оливер.
– Это чепуха, Оливер, о которой не стоит беспокоиться.
Оливер, подняв бровь, вопросительно посмотрел на Зареба.
– Не волнуйтесь, – сказал Зареб, неловко повторив фразу Оливера. – Я сделаю вам сильный амулет, который отразит любое зло.
Оливера это не убедило.
– Наверное, придется сделать амулет и для него, – указал он на Саймона.
– В этом нет необходимости, Зареб. Я не верю в проклятия. – Саймон вздрогнул, когда Харриет, хлопая крыльями, опустилась ему на плечо.
Зареб посмотрел на Саймона. «Харриет выбрала особенный момент, чтобы усесться на него», – подумал он.
– Может, он вам и не нужен, но я все равно его для вас сделаю.
– А вы не можете пока сделать амулет для меня? – поинтересовалась Дорин. – Чтобы эта змея держалась от меня подальше.
– Руперт вас любит, Дорин, – возразила Камелия.
– Прекрасно, тогда сделайте амулет, чтобы он любил меня поменьше. Или я его на сковородке поджарю.
– Я сделаю амулет, который отгонит Руперта, – предложил Зареб. – Но должен предупредить, что его запах трудно вынести.
– Тогда я повешу амулет на кухонную дверь, – пожала плечами Дорин.
– Простите, что вас оставляю, – извинилась Камелия, – но мне действительно нужно написать мистеру Траффорду.
– А я соберу необходимые лекарства, – решила Юнис. – Думаю, пригодится хорошая порция сиропа фиалки, чтобы время от времени очищать желудок. Неизвестно, что вы там будете есть.
– Лучше бы ты дала нам лекарство, которое удерживает еду в желудке, а не выворачивает его, – заметил Оливер.
– Я упакую оба, – сказала ему Юнис. – На всякий случай.
– Мне тоже надо уладить перед отъездом много вопросов, – сказал Эллиот.
– С удовольствием провожу вас, ваше сиятельство, – любезно сказал Оливер, направившись к двери.
Саймон смотрел, как маленькая компания шумно двинулась вниз по лестнице.
Потом он сел на диван и уставился на Оскара, который весело уплетал имбирное печенье.
– Дай сюда, – сказал Саймон, протянув руку, когда Оскар жадно схватил последнее печенье. – Или я скажу Юнис, что это ты выбросил из окна ее нижнюю юбку.
Оскар непокорно заворчал.
– Тебе не понравится, если из тебя бархотку сделают, – предупредил Саймон. – Юнис использует для полировки пасту, которая пахнет действительно гадостно.
Оскар задумчиво замер, потом неохотно отдал драгоценное печенье Саймону.
– Очень хорошее решение, – уверил его Саймон, собираясь откусить кусочек.
Тут на его плече громко запротестовала Харриет.
– Ты можешь взять овсяное печенье, – предложил Саймон, – оно ничуть не хуже.
Харриет взяла в клюв печенье и сердито отбросила его.
– Ладно, – уступил Саймон. – Но ты получишь только половину. – Он разломил имбирное печенье и дал ей кусочек.
Откинувшись назад, он откусил вторую половину и вздохнул. За свои тридцать пять лет он никогда не ездил дальше, чем от Инвернесса до Лондона, а теперь собирается пересечь океан и углубиться в дебри, чтобы найти могилу, которая, возможно, проклята.
