Пэм Розенталь - Служанка и виконт
— Но все равно ясно как день, почему она ничего не примет от меня. Это доказывает, что ее не интересует то, что я могу дать, и что она любила бы меня независимо от этого. Я нахожу это прекрасным…
Маркиза пожала плечами, и он отказался от попытки убедить ее. Ибо — хотя он, конечно, не признался в этом — ему тоже хотелось, чтобы Мари-Лор не так упорно отстаивала свою независимость. Но с этим ничего нельзя сделать.
К тому же ожидание скоро закончится, он и оглянуться не успеет, как она будет с ним, здесь, в Париже.
Лучше поговорить о чем-нибудь более приятном. Жозеф набрал в грудь воздуха и, по-мальчишески захлебываясь, заговорил:
— Но у нее, Жанна, такие необыкновенные, меняющиеся глаза — то голубые, то серые, иногда даже с фиалковым оттенком, если ты знаешь, что можешь в них увидеть. Они такие большие… А я говорил тебе о ее веснушках?
Маркиза от души расхохоталась:
— Не больше восьмидесяти раз, Жозеф. Но я не возражаю, мне очень полезно посмеяться сегодня. Как приятно понаблюдать за утонченным месье X, копающимся в грязи, околдованным хорошенькой книголюбкой — судомойкой с большими глазами и веснушками на щеках. Это укрепляет веру в непредсказуемость человеческой натуры.
А ты хорошо поработал над этими клумбами, дорогой. Остается только проверить чашевидные деревца у западной стены, надежно ли привязаны они к подпоркам и не завелись ли в них клещи. На прошлой неделе мы опрыскали их мыльным раствором, но иногда процедуру приходится повторять.
Маркиза поднялась на ноги и помахала садовнику, который снова спустился с лесенки, на этот раз чтобы забрать у нее инструменты.
— Завтра я займусь вместе с тобой подрезкой, Гаспар, — сказала она, — так что не забудь принести еще одну лесенку.
Деревца были в полном порядке, и маркиза, внимательно осмотрев их стебли, листья и оранжевые ягоды, не обнаружила ни одного клеща.
— Через месяц — сказала она, — ягоды приобретут яркий соблазняющий красный цвет. Их будут клевать воробьи и пьянеть от перебродившего сока. У них, как и у тебя, Жозеф, закружится голова, и некоторые будут налетать на стену и разбиваться об нее. Очень жаль, но я не знаю, как остановить их.
Жозеф склонился к протянутой руке супруги.
— Я не собираюсь ничего разбивать. За исключением, может быть, Юбера, если за ужином он прольет суп. Так до вечера, Жанна. И я буду рад увидеть Ариану.
Маркиза смотрела, как он шел по дорожке к дому.
— Да, до вечера, друг мой! — крикнула она ему вслед. Но было ясно, что он не слышал ее, ибо, достав из кармана письмо, он перечитывал его. Виконт наклонил голову и замедлил шаги, упиваясь его приличными, бодрыми фразами.
В гостевом крыле Меликур-Отеля были прекрасные лампы и роскошные зеркала. Пожалуй, слишком роскошные, подумала в этот вечер герцогиня де Каренси Овер-Раймон. Бывают моменты, когда предпочтительнее не так отчетливо видеть собственное отражение. Она сердито посмотрела на отражение горничной, застегивающей крючки на спине ее платья.
От этого никуда не денешься: истина предстала перед ее глазами, словно освещенная догадкой. Атлас не будет гладко облегать ее талию: новое платье, прекрасно сидевшее на ней всего месяц назад, явно стало узко. Она отмахнулась от горничной. Распускать швы не оставалось времени — ей придется спуститься вниз к ужину в платье с собравшимися на лифе складками.
Герцогиня задумчиво кивнула своему отражению. Неудобно было вот в таком виде появляться за ужином. В ней воспитали убеждение, что в обществе она должна выглядеть наилучшим образом. «Но, — успокоила она себя, — сегодняшний ужин едва ли можно назвать появлением в обществе». Кроме ее самой и Юбера, там будут только Жозеф, его ужасная жена, слабоумный дядя и эта актриса, мадемуазель Бовуазен из «Комеди Франсез». По правде говоря, актриса была так красива, что не будет иметь никакого значения, как одеты другие. Ариана Бовуазен обладала способностью притягивать к себе весь свет канделябров, оставляя присутствующих в тени.
«Странная подруга для этого неуклюжего синего чулка, маркизы де Машери, — подумала герцогиня. — Но может быть, не маркиза пригласила актрису на ужин, а Жозеф. Интересно, я не буду спускать глаз с этой парочки».
Амели снова посмотрела в зеркало. Ставшее тесным платье еще не доказательство, но вместе с другими признаками это выглядело многообещающим.
Конечно, поторопилась она напомнить себе, что со времени их приезда в Париж они с Юбером ели и пили в свое удовольствие. Стол здесь был великолепен. Повар ее невестки не уступал месье Коле, а обеды, на которых они побывали в Версале, были превосходны. Возможно, она просто растолстела, как эта властная, уверенная в себе женщина, которую они с Юбером навязали Жозефу.
Нет!
Надо быть осторожной, сказала себе герцогиня, но данные обстоятельства допускали некоторую долю оптимизма. Один пропущенный менструальный период — недостаточно, но два, а было уже два, заставляли относиться к этому более серьезно. И произошли другие перемены, — незначительные, но связанные с этим, которые она замечала в Юбере, с тех пор как он получил свой титул. Возможно, титул герцога помог ему преодолеть свою неполноценность. Или на него подействовали доносы лакея, которого она заставляла рассказывать мужу о том, что тот подслушал, шпионя по ночам.
Но вероятнее всего, решила герцогиня, сыграла роль сделка, которую она с ним заключила. Естественно, это была ее идея. У Юбера идей не бывало, но он умел отличить удачную, когда ему ее предлагали. «Выполняйте свой долг, месье, — говорила она ему, — а я позабочусь, чтобы вы получили то, чего, очевидно, желаете».
Он не спросил ее, как она этого добьется, да, честно говоря, она и сама не знала. Но была уверена, что найдет способ, если он послушает ее и избавит от унизительных еженощных попыток зачать ребенка. И она будет в любом случае почти год свободна от него. Или… если ей повезет и она произведет на свет сына с первого же раза, она избавится от Юбера навсегда.
Странно, она была уверена, что будет мальчик, как и в том, что сможет обеспечить Юберу то, чего он так сильно желал. Удача была на ее стороне. Та удача, которая приходит к людям, трудившимся ради того, чего хотели получить, и не боявшимся пользоваться любым подвернувшимся случаем.
Ее планы еще не были окончательными, оставалось многое додумывать на ходу. Но как-нибудь сна справится. Сделать из Жака шпиона было удачным шагом. Следующие шаги будут сделаны в хорошо продуманной последовательности, как только они с Юбером вернутся в Прованс.
Прованс. Герцогиня нахмурилась, думая о том, каким скучным покажется он ей после восхитительного месяца в Париже: ленивые, избалованные слуги, лишенные всякого уважения к власти, утомительные семейные обеды, скучное общество мелкого местного дворянства. Удивительно, как она когда-то боялась его.
