Кайла Грей - Чары пленницы
– Трудно внушить это капризной, молодой девушке. Мои глаза искали прекрасного принца, а не ревущего медведя, – смеясь, сказала Анели. – Получается, у меня есть оба.
Бейли кивнула, глаза невольно устремились к кровати, где Коул метался по подушке. Бейли встала, заменила промокшую подушку на свежую, вытерла ему шею и лоб прохладным полотенцем, потом села на место. Анели кружочками нарезала какой-то зеленый фрукт с черными точками, Бейли такого никогда не видела. Анели сказала, что это киви.
– Похоже, твоя мать была умной женщиной. Напомни, сколько тебе было лет, когда она умерла?
– Двенадцать. Я многое про нее помню, но иногда мне кажется, я забыла больше того, что могла бы удержать в памяти.
– Твое счастье, что у тебя была мать, которая тебя любила, хотя и умерла, когда ты была совсем молодой. Некоторым не так повезло.
Бейли поставила чашку на блюдце и посмотрела подруге в глаза, надеясь, что она продолжит. Анели накрыла ее руку своей.
– Я, кажется, догадываюсь, что сделало Коула таким, каков он сейчас.
– Холодным? Неприступным? Вспыльчивым? – Анели усмехнулась:
– Мы с Чиско познакомились с Коулом, когда он набирал команду на «Барракуду». Но я сердцем чую. – Она постучала себя пальцем по груди. – И иногда вижу по глазам. Он жаждет иметь то, во что перестал верить, поэтому и отрицает, что этого хочет.
– И вполне в этом преуспел. Так что его безопасности ничто не угрожает.
Анели посмотрела на нее понимающим, мудрым взглядом:
– Я всегда верила, что когда-нибудь он встретит свою пару. Ангела, который вернет ему веру.
– Если таковой существует, желаю удачи этой святой женщине, она ей понадобится, – ответила Бейли и посмотрела на Коула. Он опять бредил и что-то бормотал. Она встала, намочила и отжала полотенце, бережно вытерла ему лоб.
– Да, но я уверена, что ты справишься с задачей. – Бейли усиленно занималась Коулом, сказав себе, что, видимо, не поняла английский Анели с ее сильным акцентом. Но когда оглянулась, заметила проказливый блеск в кофейно-карих глазах новой подруги. Стало ясно, что она все поняла правильно, и Бейли было заспорила, но Анели чмокнула ее в щечку и пошла к двери.
– Пойду-ка проверю, как идут дела. А тебе нужно поспать, я пришлю Маетту, пусть посидит с ним.
– О… Лучше я сама, все нормально. – Бейли вдруг почувствовала, что засыпает на ходу.
И опять в глазах Анели вспыхнул огонек, она улыбнулась, сверкнув белыми зубами:
– Конечно, chica. Я пришлю тебе крепкий кофе.
«Это ничего не значит, просто я не хочу, чтобы человек умер, что тут странного», – сказала себе Бейли после того, как за Анели закрылась дверь.
Через час Бейли встала, потянулась, растерла руками поясницу. Она распахнула стеклянные двери, впуская в комнату утренний ветерок. Послышался голос Коула. Она вернулась к кровати и села рядом.
– Ты резала мне живот.
– Да. Вы предпочли бы умереть?
Он хмыкнул в ответ.
– Нет, вы же не позволите себе умереть, пока не осуществите свою месть. По крайней мере, это я о вас знаю.
– Если бы ты знала…
– Ш-ш-ш, не разговаривайте. Вам надо отдохнуть.
Он покачал головой.
– …что случилось… ты бы поняла.
– После расскажете. Сейчас я хочу, чтобы вы отдыхали.
Он взял ее за руку.
– Сейчас.
Бейли хорошо знала этот взгляд. Она сдалась, наклонилась к нему, чтобы ему не приходилось напрягаться.
– Я слушаю.
– Она… моя мать… имела любовника. Он уговорил ее отравить моего отца. Сказал, что хочет на ней жениться. – Он закашлялся и помолчал, чтобы передохнуть.
Бейли промокнула ему лоб холодным полотенцем.
– Разве мать не любила вашего отца?
– Любовник убедил ее, что мой отец ее не любит. Но он любил.
– Конечно, любил, – утешила его Бейли.
– Я тогда был в школе. Но Грифф был еще маленький, он был дома, когда…
– Он был дома, когда что, Коул? Что случилось?
– Тот человек сказал ей, что она должна избавиться также от Гриффа и от меня. Он хотел собственных сыновей.
– Он хотел, чтобы она убила своих детей? – ахнула Бейли.
– Она отказалась. Сказала, что погубит его, раскроет правду о нем.
– Какую правду?
– Его имя. Он… это Дракон. – Коул словно выплюнул имя и закашлялся.
Бейли резко выпрямилась в кресле и зажала себе рот рукой. Она вспомнила, что Коул говорил, что Дракон каким-то образом разгуливает по колониям, словно он один из них. Но его мать знала, что спит с чудовищем! У Бейли сжалось сердце. Неудивительно, что Коула переполняет злость.
– Но твоя мать так и не выдала его?
– Не могла, если б и захотела. Он всадил ей нож в сердце. Меня вызвали из школы из-за того, что умирал отец. Я приехал слишком поздно. А через день все это случилось. Она просила меня… только поговорить с ней. Она все рассказала. Почти все. Мать хотела, чтобы сначала я ее простил, – с горечью сказал он.
Бейли сразу поняла и зажмурилась. Коул не дал ей прощения, и это стоило ему имени Дракона.
– Ваша мать умерла и не сказала, кто он, – прошептала она.
Коул кивнул, глядя на нее пустыми глазами, как будто израсходовал все чувства. Бейли не могла вынести его вида. Пусть бы был злым, наглым, что угодно, только не поражение.
– Ваша мать вас любила, Коул, вы это понимаете, правда? Она совершила ошибку, ужасную ошибку, но она не пошла на убийство вас и вашего брата.
– Это я виноват. Я ее не простил. И теперь гоняюсь за призраком.
Бейли приблизила к нему лицо.
– Вы ни в чем не виноваты. Слышите? Ни в чем. Никто не осудит вас за то, что вы были в ярости и не могли ее простить. Это был шок… у вас не было времени во всем разобраться до того, как она умерла. Вы все еще можете ее простить.
Он вытянул руку и погладил ее по лицу. Потом рука упала, глаза закрылись.
– Нет, – выдохнул он и опять провалился в глубокий сон.
Бейли смотрела на спящего Коула совсем другими глазами. Кажется, он не мог или не хотел расстаться со страданиями прошлого. Это трудно, сама она каждую ночь молилась, чтобы Бог дал ей сил снова стать счастливой. Отец ей не раз повторял, что мать не хотела бы, чтобы она вечно грустила. Так что Бейли научилась быть счастливой и после смерти матери. И сейчас изо всех сил старалась следовать наставлениям отца.
Коул не собирался искать новое счастье. Он ему противился. Бейли такого не хотела. Она хотела бы вылечить его и остаться вместе с ним. Но она знала, что он избрал свой путь и не свернет с него. Даже в горячечном бреду его лицо было искажено памятью о том, что он ей сейчас раскрыл.
Она вздохнула и вышла на балкон, вдохнула свежий утренний воздух, посмотрела на расстилавшийся перед ней простор. Слева в океане на фоне серо-голубого неба белели большие квадратные паруса.
