Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Нет, — согласился мистер Трэверс. — Истинными слизеринцами рождаются, а не становятся.

— Именно, — сказал Том.

— Скажите, — сказал мистер Трэверс, — определились ли Вы, по какому пути пойдёт ваша карьера? Я слышал, что Гораций Слагхорн разослал рекомендательные письма на Ваше имя всем главам отделов Министерства. Он обнаружил, что никто не получил от Вас заявлений, и взял на себя ответственность за то, чтобы Вам предложили должность, достойную Ваших талантов. Брутус Малфой сообщил, что Гораций выделил для Вас место в своей коллекции. Прошла всего неделя после выпуска, а Вы уже попали на Полку! Должно быть, это рекорд, — усмехнулся он и продолжил: — Нельзя умалять Орден Мерлина первой степени, но волшебник Вашего уровня наверняка не согласится с тем, что достиг вершины своей карьеры в нежные восемнадцать лет. Ваши карьерные перспективы, мистер Риддл, заинтересовали знатных людей, многие из которых не прочь, а может быть, и жаждут познакомиться с Вами.

— Можете передать этим знатным людям, конечно, с моим глубочайшим уважением, что у меня уже есть планы, — сказал Том, отставив бокал с бренди. — Свадебные.

У Томаса Бертрама оставалось несколько недель, чтобы доработать детали свадьбы Лукреции Блэк с Игнатиусом Пруэттом. Ожидалось, что она станет главным событием летнего светского сезона, поэтому каждая деталь должна быть точной: рассадка, танцы, еда и зрители. Семья невесты оплачивала услуги профессионалов, так что нельзя их разочаровать. Тем более что Том использовал эту свадьбу как тренировку для той, которая действительно имела значение: его собственной.

Он ждал её поистине с нетерпением.

Гермиона Грейнджер и Том Риддл поженились 20-го декабря 1945 г. И 21-го декабря. И, наконец, 22-го декабря.

Двадцатого декабря Гермиона и Том зарегистрировали гражданский магловский брак в Лондоне. После этого Том посетил приходского священника в Хэнглтоне и забрал свидетельство о браке от англиканской церкви, что в какой-то мере было излишне, ведь они уже получили своё гражданское свидетельство. Семья Тома несколько месяцев размещала объявления о бракосочетании в местных газетах, а оглашение брака в церкви зачитывали на воскресных службах на протяжении недель, поэтому в брачном свидетельстве не было никакого смысла, кроме как потешить дотошность Тома.

Двадцать первого декабря они принесли бумаги в административные службы Визенгамота в Министерстве магии, в последний полный день перед наступлением рождественских праздников, а оставшиеся люди в отделе ограничивались аварийной диспетчерской бригадой ОМПП и горсткой обслуживающих эльфов. Гермиона и Том пошли подавать свои формы, но в ответ их встретил взгляд глаз-бусинок ведьмы за столом.

— Последний рабочий день в году. Вы торопитесь, дорогуши? — спросила ведьма, прожигая их взглядом поверх оправы своих очков. Она поджала губы и медленно просматривала стопку пергамента.

— Да, — сказал Том, молча поставив рождественскую корзинку на стойку. В ней были бутылка пряного вина, пачка печенья с тмином и толстое поленце белого козьего сыра. — А Вы бы не были, если бы не были обручены с таким прелестным созданием, как моя Гермиона? Уверен, Вам не терпится отметить праздники со своими близкими так же сильно, как и мне.

— Том! — прошептала Гермиона. — Кажется, ты намекаешь слишком толсто.

Том наблюдал, как ведьма медленно достала штемпельную подушечку и резиновую печать, а затем ещё медленнее принялась заверять каждую страницу.

— Ведьмам нравится потолще, — сказал Том. — Так пишут в книгах.

— Так в книгах не пишут, — ответила Гермиона с покрасневшим лицом.

— Я прочёл больше романов, чем ты, — сказал Том. — Что даёт мне статус эксперта в этом вопросе.

Но затем они получили свою дублированную проштампованную копию и квитанцию для оплаты канцелярской пошлины, и Гермионе второй раз в её жизни сказали, что теперь она может гордо называть себя «миссис Риддл».

Двадцать второго декабря в церкви Литтл-Хэнглтона прошла свадьба, у подножия холма, на котором стоял главный дом деревни. Дата была знаменательна тем, что исполнялось десять лет с того дня, как Гермиона стала Контрастом, хотя девятилетняя Гермиона в то время ничего об этом не знала, и она была уверена, что восьмилетний Том тоже не имел об этом ни малейшего представления.

Том был одет в сшитый на заказ фрак и цилиндр из сияющего фетра, и он выглядел одновременно и очень красивым, и довольно бледным и беспокойным. Его взгляд метался из стороны в сторону, пальцы дёргались внутри белых перчаток. Он не мог успокоиться, пока не собрались гости, включая Грейнджеров и всяких кудрявых кузенов Грейнджер, членов высшего общества Северного Йоркшира, а также мистера Томаса и миссис Мэри Риддл, сидевших на почётном месте в первом ряду. Возле них сидел мистер Том Риддл-старший, с подтянутой фигурой, изящными волнами уложенных волос и кожей, которая всё ещё сохраняла лёгкий золотистый загар после долгих месяцев сельских развлечений.

Отца Тома пригласили на свадьбу.

Гермиона понятия не имела, почему он пришёл. Она определённо не просила его приглашать и не видела его имени в списке гостей к обеду, который подавали после венчания.

Она подозревала, что Том знал о приглашении, потому что он украдкой перебрасывался взглядами с отцом, и каждый раз, когда их глаза встречались через переполненный неф, он неловко удерживал зрительный контакт и улыбался. Старший Том Риддл становился всё более дёрганным по мере продвижения свадьбы, и к тому времени, как Гермиона шла к алтарю со своим отцом, а Том взял её за руку перед священником, успокаивающе потирая большим пальцем лавровые листья на её серебряном кольце, старший Том Риддл сорвался.

— Доктора сказали мне, что это просто сон. Ужасный кошмар, но не имеющий под собой реальной основы. Только призрак, созданный немощью моего внутреннего разума, — сказал он, вставая со своего места. Он указал пальцем на Тома, а затем на Гермиону. — Но это был не сон. Я был заперт в тюрьме бесконечных мучений, и всё это было реальностью!

Том посмотрел на него с добросердечной улыбкой.

— Я помню, — хрипел Том Риддл-старший с диким взглядом безумца. Он зачесал свои волосы рукой. — Я всё помню. Всё, что она сделала со мной… Это то же самое, что ты делаешь со мной сейчас!

— Отец, — нежно сказал Том. — Ты в порядке?

Томас Риддл положил свою руку на плечо сына. Он сбросил с её с громким криком.

— Я был бы в порядке, если бы ты не вторгся в мою жизнь! — сказал отец Тома. — Моя жизнь была бы идеальной. Она была идеальной, но была разрушена. Тобой и ею!

Он указал пальцем на Гермиону, чьё лицо частично скрывали складки её белой шифоновой фаты. Она начала вытаскивать свою палочку из узкого рукава своего свадебного платья. Рукав не тянулся так же хорошо, как привычные ей джемперы: он был подогнан по руке и застёгнут на пуговицы на запястье.

— Хватит! Хватит! ХВАТИТ! — ревел отец Тома, приближаясь к центру. — Эта тюрьма больше ни дня меня не сдержит!

Когда он попытался с поднятыми кулаками подобраться к Тому, викарий оттеснил Гермиону за кафедру. Она оторвала пуговицы на рукаве, вытащила палочку и приготовилась призвать Щитовое заклинание, чтобы отразить любой удар на Тома.

Но отец Тома так и не ударил его. Его поймал за запястье его собственный отец, а затем другой мужчина, старший констебль Суиндон, повалил его на пол, выкрикивая непристойности, в то время как свадьба превратилась в смесь шокированного шёпота и вспышек фотоаппаратов фотографа, присланного газетой «Рипон Обсервер». Прихожане встали со своих мест, чтобы поглазеть на происходящее. Трое мужчин у входа сняли свои сюртуки и помогли констеблю задержать размахивающего конечностями Тома Риддла, которого быстро довели до дверей церкви и вывели с глаз долой.

Гермиона нервно вздохнула:

— Деревня будет годами судачить о нашей свадьбе.

— Ой, замечательно, — отметил Том. — Я рад, что «обыденный» — последнее слово, с которым будут ассоциировать наш счастливый союз.