Дороти Гарлок - Роковые тайны
Пистолет воспрянул духом. Он решил, что искренность – самое лучшее в данных обстоятельствах.
– Потому что ты тут самая красивая.
– Ну-ну!
– Я не вру.
– Слышала я много врак. Слушай, а как ты выглядишь на самом деле, без этой грязи на лице?
– Сам не знаю. Я уже давно не умывался. – Пальцы Пистолета начали инстинктивно расчесывать бороду.
– Похоже, у тебя какая-нибудь гадость на подбородке, поэтому ты его и скрываешь.
– А ты знавала таких людей?
– Да. – Она вперилась в него взглядом. – Ты что, думаешь залезть мне под юбку?
– Я что, не человек, чтобы не думать об этом? Но, черт побери, я не похотливый лось, – сказал он, презрительно фыркая.
– И не вздумай пытаться. Если не я, то Колин тебя пристрелит. Не Колин, так мистер Толлмен.
– О Господи, мисс Триш. Я убью любого, кто попытается обесчестить тебя.
– Чего ради ты об этом думаешь? Я ведь всего лишь негритянка.
– Не говори так! Ты белая, как и я. Под кожей мы все одинаковы.
– Ты имеешь в виду – под одеялом…
– Я так не говорил! Поначалу я обратил внимание, какая ты красивая. Затем красота отошла на второй план. Меня восхитило твое отношение к Колину и малышам и как ты встала на пути этого Реншоу. – Он яростно переворошил костер, и искры взметнулись к небу.
После затянувшейся паузы Триш сказала:
– Это ничего не меняет. Зачем ты здесь?
– Я… я думал, мне удастся поговорить с тобой. Я хотел это сделать с того дня, как увидел тебя в городе. Я… хотел поухаживать за тобой. Ну вот, я сказал, и можешь теперь смеяться надо мной сколько душе угодно, – закончил он сердито.
– Кончай. Вовсе я не смеюсь. Просто не хочу, чтобы за мной ухаживали. Кроме того, я не люблю болтать, а, как полагаю, ухаживание в этом и состоит.
– Уф! Никогда не видел столь напыщенной девчонки.
– Я не девчонка. Я – женщина.
– Но выглядишь как девчонка.
– В июле мне будет двадцать. Там, откуда я прибыла, это считается солидным возрастом для женщины.
– А откуда ты?
– Из Орлеана, – ответила она и замолчала.
– Сколько времени ты прожила у миссис Эдди?
– Не твое дело.
– Я спрошу Колина.
– Пристрелю, если спросишь!
– Да, это на тебя похоже. – Он подобрал с земли палку и кинул ее в догорающий костер.
– А сколько тебе лет?
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто пытаюсь поддержать беседу. Можешь не отвечать. По мне, будь хоть таким древним, как эти холмы.
– Мне двадцать пять. Я на пять лет старше тебя.
– Не могу в это поверить.
– Мужчина должен сделать выбор: или стать сильным как бык, или смириться с тем, что тебя убьют. И вот я жив. – Он ткнул себя кулаком в грудь для выразительности.
– Чего ты так волнуешься? Сходишь с ума, потому что жив? – Внезапно она хихикнула. Пытаясь приглушить смех, закрыла рот ладошкой.
Пистолет на миг смутился:
– Ты меня злишь больше, чем кто-либо, и я тебе сверну шею.
– Лучше не пробуй. У меня кинжал. – Она приподняла юбку, и он увидел тонкое лезвие, привязанное к икре.
– Боже всемогущий! Да ты себе ногу отрежешь, если упадешь на эту штуку. Кинжал должен быть в ножнах.
– Не волнуйся, все будет в порядке.
Пистолет вытащил свой нож из ножен, висевших на поясе. Он подержал его на ладони, затем ровно поставил на указательном пальце. Потом он схватил шляпу, сплющил тулью и швырнул Триш на колени:
– Швырни-ка шляпу в сторону от палаток. Триш запустила шляпу, как диск. И тогда Пистолет метнул нож. Он пронзил шляпу, и она упала на землю. Когда Симмонс принес шляпу назад, лезвие ножа еще торчало в тулье.
– Проклятие! – воскликнула Триш. – Ты испортил шляпу.
– Будет отверстие для проветривания.
– А я могу научиться?
– Без сомнения. И будешь проделывать это лучше меня. Ты легче и резче – это важно при метании ножа. Я тебе покажу кое-какие приемчики… когда-нибудь.
– Не делай мне одолжения.
– Не беспокойся. Научишься метать нож, сможешь спасти кого-нибудь из малышей от змеи. – Он сделал вид, что сердится, нахлобучил шляпу и ушел туда, где устроил свою постель.
Пистолет улыбался.
Эдди просидела в ванне, пока вода не остыла. Она намылила себя с головы до ног сладко пахнущим мылом и вымыла волосы. Вытеревшись и высушив полотенцем волосы, надела ночную сорочку и поверх нее платье. Она не смогла застегнуть корсаж, поэтому придерживала его руками. Явились мальчики опорожнить и унести ванну. Эдди спряталась за дверью и, только когда они вышли, вздохнула с облегчением.
От теплой воды она расслабилась, нервы ее успокоились. Эдди не боялась Джона, но страшилась того, что должно было произойти между ними. Что ж, она будет ласкова с ним, думала Эдди, вытирая волосы полотенцем. Этому человеку она многим обязана. Хотелось только, чтобы все быстро закончилось.
Прикрутив лампу, Эдди села у окна и стала смотреть на улицу. Впечатление потрясающее. На ферме в это время уже спали, странно было видеть прогуливающихся людей и слышать музыку, доносящуюся из салунов.
Звуки пианино и скрипки смешивались с мужскими голосами и пьяным хохотом. До нее донеслись громкоголосые вопли и стук каблуков по тротуару. Это гуляки переходили из одного салуна в другой. Она подумала о Триш и детях, оставшихся в лагере, и ей стало интересно, что бы они сказали о происходящем.
Эдди скучала по ним, но не так сильно, как ожидала. Когда покидала их, стоявших кучкой у палаток, ей пришлось собрать все силы, чтобы не заплакать. Миссис Сайкс однажды сказала ей, что дети иногда ночью перестают дышать. И это ее тревожило, пока Диллон не подрос и не начал ходить.
Эдди представила себе, как дети обрадуются, когда Джон вручит им подарки. У Джейн Энн никогда не было такой куклы, Диллон не подозревает о существовании оловянных солдатиков, а для Колина нож будет просто потрясением. Эдди видела, что Джон купил коробку леденцов. Она пыталась протестовать, но он подмигнул приказчику, и тогда она догадалась: Джон хочет сделать детям сюрприз.
Эдди расчесывала почти высохшие волосы, когда раздался тихий стук в дверь, а затем ключ повернулся в замке. Эдди встала, сердце ее бешено заколотилось.
Вошел Джон, ища взглядом Эдди в полутемной комнате. Увидев ее, он повернулся и запер дверь.
– Славно пахнет.
– Это мыло… и пудра.
– Вижу, ванну унесли.
– Да. Я дернула за шнур, и мальчишки пришли. Спасибо тебе за ванну.
– Не надо благодарить меня, Эдди. – Он повесил шляпу и подошел к ней.
– Я смотрела в окно, – быстро проговорила она. – Отсюда хорошо видно другую гостиницу.
Джон приблизился к ней. Его рука коснулась ее волос, и она начала дрожать.
– Волосы у тебя почти высохли.
