Джоанна Линдсей - Нежный плут
– Я сейчас заставлю тебя съесть чертов башмак, – низко прорычал он перед тем, как перебраться через письменный стол.
Джорджина была слишком ошеломлена, и через секунду Джеймс оказался перед ней. Следующим ее ощущением были его большие сильные руки, обвивавшие и тискавшие ее до тех пор, пока вся она – с ног до головы, не утратила чувства самостоятельности. Казалось, ее тело входило в его, покладисто приспосабливаясь.
Наконец, она стала жертвой спокойного затяжного поцелуя, такого соблазнительно сладкого и чувственного, что с нею случилось нечто вроде обморока, и ее захлестнуло желание.
Он слегка покусывал ее губы в уверенности, что она не захочет, чтобы ей позволили уйти. Об этом говорили ее руки, запущенные в его густую шевелюру, ее тело, плотно жавшееся к нему. Наконец, она шепотом произнесла его имя, вызвав этим его сердечную улыбку, и это окончательно размягчило ее.
– Хочет ли маленький Джордж действительно уединиться ночью? – спросил он.
– Он уже спит.
– Я думал, я потерял такт… в моем преклонном возрасте.
– Ох… – Она поморщилась.
– Прости, любимая, – произнес он, не испытывая тем не менее раскаяния.
– Все совершенно правильно. Я нужна мужчинам, которые просто не могут не пожирать меня глазами.
– В таком случае, разве это хороший вкус?
– Что?
– Башмаки.
Этот человек сущий дьявол, способный заставить ее рассмеяться, когда вся она хотела только одного – соединиться с ним. Она торопливо лизнула языком его нижнюю губу.
– Хороший вкус.
Джорджина задыхалась, настолько плотно он сжимал ее.
– Подобные реплики оправдают тебя и позволят тебе иметь все, что ты захочешь.
– А если я хочу только тебя?…
– Моя родная, с этим нет проблем, – заверил он, перенося ее на руках в свою постель. Джорджина чувствовала себя почти невесомой в его сильных руках. Она просто хотела полного слияния с ним и не отпускала его даже для того, чтобы снять их одежду. Неужели она действительно считала, что сможет забыть те ощущения, которые подарил ей этот мужчина раньше; то же самое она чувствовала сейчас. Она пыталась забыть их, пыталась. Его раздражительность облегчала задачу. Но он больше не был зол, а она устала, сопротивляясь его мощной силе. Господи, какие ощущения…
Она очнулась от жара, опалившего ее кожу, когда его рот коснулся ее груди, и изогнулась дугой, когда он стал целовать другую. Она хотела его прямо сейчас, но он тянул время, переворачивая ее, доводя до исступления, постигая каждую ее клеточку, особенно затвердевшие кончики грудей, которые он сосал, целовал и покусывал до тех пор, пока она не воспламенилась окончательно. Наконец он опрокинул ее на спину, и она почувствовала его палец внутри себя.
Крик был заглушён его сухими губами, и когда он через минуту умело вошел в нее, каждый толчок был особенным, каким-то по-новому восхитительным, неповторимым, от которого она задыхалась, как во время поцелуев секунду назад.
«Итак, ценитель и знаток женщин? Боже, спасибо тебе».
Через некоторое время Джорджина обнаружила, что лежит, вытянувшись, на одной стороне кровати, Джеймс – на другой, а между ними – шахматная доска. Что заставило ее утвердительно ответить на вопрос, умеет ли она играть? Вероятно, обещанная возможность провести утро в постели в неторопливой игре. Кроме того, перспектива выиграть у Джеймса Мэлори была слишком соблазнительной, чтобы сопротивляться; так и было, пока она не стала подозревать, что он намеренно отвлекает внимание, втягивая ее в разговор во время игры.
– Очень хорошо, Джордж, – сказал Джеймс, когда она съела его пешку, подбираясь к слону и не оставляя ему возможности съесть что-либо у нее или защитить своего слона.
– А ты думал, это будет очень легко?
– Надеялся. Как нехорошо с твоей стороны разочаровывать меня. – Он передвинул королеву, пытаясь защитить слона, бесполезная попытка, оба они знали это.
– Хорошо, кем, ты сказала, приходится тебе Макдонелл?
Она почти рассмеялась над его надеждой, что она ответит не думая. Больше не было необходимости притворяться, что Мак был ее братом.
– Я не говорила. Ты спрашиваешь?
– Хорошо, мы представляли, что он не твой брат.
– Да? Когда мы представляли такое?
– Проклятье, Джордж, он не брат тебе, да?
Она заставила его подождать, объявив следующим ходом горде его королеве.
– Нет. Мак просто близкий друг нашей семьи, что-то вроде любимого дяди. Он всегда был поблизости, а ко мне он относится как к дочери, которой никогда не имел. Твой ход, Джеймс.
– Так, так.
Вместо того чтобы пытаться защитить свою королеву, он конем съел одну из ее пешек, ставя под удар уже ее королеву. А поскольку никто из них не был готов к потере королевы,
Джорджина отступила, давая Джеймсу возможность атаковать. Не ожидая этого, он замер, обдумывая положение.
Она решила воспользоваться его отвлекающей тактикой.
– Почему ты вдруг заинтересовался Маком? Ты разговаривал с ним?
– Конечно, любимая.
Джорджина успокоилась. Не было ничего неожиданного в том, что он узнал, что Мак не ее брат, но она не хотела, чтобы он вспомнил их первую встречу с Маком в таверне. Это могло бы привести к целой серии вопросов, на которые она не хотела отвечать, – особенно о том, что она там делала. Кроме того, Джеймс мог разозлиться, осознав ее двойной обман, заключавшийся не только в ее переодевании, но и в том, что она встречала его раньше.
– И? – Спросила она осторожно.
– И что, Джордж?
– Черт возьми, Джеймс, ты приз… так, ты рассказал ему что-нибудь о нас?
– Нас?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Джеймс Мэлори, и если ты мне сейчас же не ответишь, я ударю тебя шахматной доской!
Он взорвался от хохота.
– Я обожаю твой характер, милая. Столько темперамента и огня в такой малышке.
Он потянулся над доской, чтобы дернуть ее за волосы.
– Конечно, я не упоминал о нас твоему другу. Мы беседовали о корабле, ни о ком персонально.
«Он что-то сказал бы, если бы узнал Мака. И Мак сказал бы». Решив так, Джорджина успокоилась.
– Тебе следовало позволить мне ударить тебя доской, – сказала она, вновь обретая способность шутить. – Ты проиграешь в конце концов.
– А я – дьявол, – фыркнул он ей в лицо. – Через три хода я доберусь до твоего короля.
Через четыре хода Джеймс обнаружил, что вынужден защищаться, и снова решил отвлечь ее, одновременно пытаясь удовлетворить свое любопытство.
– Почему ты собираешься на Ямайку?
Джорджина дерзко усмехнулась.
– Из-за тебя.
Вздернутая бровь могла бы послужить ответом.
