Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Судьба не стала бы давать ему Короля Мечей просто так, — сказал Розье.

Том взглянул на парящего, спрятавшегося высоко в листве Патронуса-собаку:

— Всё, что вам нужно делать, — верить мне и повторять за мной.

Патронус кивнул ему, а затем растворился в тени, и его больше не было видно.

— Ладно, Т… — эм, Принц, — сказала Гермиона. — Как скажешь.

— Когда я хоть раз ошибался? — сказал Том. Со слабой улыбкой на лице он вынул палочку из рукава и сделал три размеренных шага. Затем он повернулся и отвесил Гриндевальду традиционный поклон и приветствие перед дуэлью.

Первым заклятьем, которое он произнёс, было Остолбеней, намеренно направленное через плечо Гриндевальда. Дождавшись его команды, слизеринцы бросили в сторону Гриндевальда свои заклинания. Все они лениво отразились от мерцающей полусферы Щитовых чар, наложенных Гриндельвадом. Дамблдор направил свою палочку, выпустив залп огненной шрапнели, словно шквал из магловской артиллерийской установки. «Зип-зип-зип» — летели заклинания, призванные невербально и с такой скоростью, что всплески напоминали штопор оранжевой спирали, вкручивающейся в магический щит. Щитовые чары дрожали снова и снова, пока, методично ослабевая, из кончика штопора не расширилось точечное отверстие, поглотившее остатки щита.

Том внимательно наблюдал за происходящим и незаметно накладывал на себя и своих последователей серию заклинаний Головного пузыря.

Дамблдор взмахнул палочкой. Сквозь отверстие пробился луч изумрудно-зелёного цвета и выбил черную палочку Гриндевальда прямо из его руки.

Как только палочка покинула пальцы мужчины, Том поджёг кладбище.

Трава превратилась в чёрные облака удушливой копоти. Тисовые деревья взревели, как гром: листья, ветви и стволы превратились в столбы красного пламени, которые когтями впивались в безмятежное летнее небо, солнце которого не сдвинулось ни на дюйм с того момента, как сюда прибыли Том и его спутники. Надгробия скрипели и падали. Горячий ветер поднялся вокруг его лодыжек, собирая тепло горящих деревьев, пока Том произносил своё невербальное заклинание. Природное тепло давало ветру силу, а ветер — дополнительное топливо. Опасное равновесие. С ловкостью разума, которую Том отточил, живя в двух телах одновременно, он танцевал на острие двух мощных заклинательных конструкций.

— Что ты делаешь? — прорычал ему Гриндевальд, срывая с горла амулеты. Он прижал большой палец к одному из них, оловянному ворону с красными стеклянными глазами, и острый клюв прорезал ему плоть. Кровь заструилась по ладони Гриндевальда.

— Делаю так, чтоб всё выглядело взаправду, — ответил Том.

Со взмахом рук и гримасой на лице Гриндевальд подвинул горящую траву, будто распахивал пару тяжёлых портьер. Тяжёлое покрывало зелёно-коричневого дёрна под его ногами разорвалось пополам, скрутилось и прогнулось, и из-под обломков упавших надгробий вырвалась огромная корчащаяся масса человеческих фигур. Судя по их виду, маглов. Их волосы были накручены на бигуди и напомажены под шляпами, которые не были ни остроконечными, ни в блёстках — очевидный признак волшебного вкуса в одежде. Их костюмы потемнели от грязных разводов, а срезанные впритык края рукавов и юбок говорили об уступках нормированию ткани. Ни бархата, ни плащей, ни ботинок из кожи дракона — с их простыми чемоданами и практичными дамскими сумками они были всего лишь обычными пассажирами.

Они были обычными во всех отношениях, за исключением их лиц. У каждого из них было выражение такого пламенного блаженства, что на их окоченевших лицах застыли гримасы восторга. Они умерли в экстазе, словно в последние мгновения своей жизни отдали себя телом и душой в божественные объятия некой высшей силы.

Даже Тому стало от этого не по себе: он подозревал, что для этого волшебнику нужно было растянуть промежуточную «предсмертную» фазу между смертельным страданием и смертью, а затем наложить мощное внушение прямо на краю. Конечно, это было лишь предположение. Ему не выдавалась возможность это доказать. Поддерживать команды разума в предсмертных муках? Будучи прирождённым легилиментом, он предполагал, что, скорее всего, почувствует переход, когда тот произойдет. Ближе всего к этому он подошел в своих экспериментах с одним из приспешников, Вайкардом Козелом, которого перевели в бессознательное состояние напитком живой смерти перед самой смертью. Том был разочарован, узнав, что позже Министерство оживило Козела после дела в Атриуме и через несколько дней приговорило его к казни через дементора. Как расточительно.

— Редукто — Редукто — Редукто! — из-за спины Тома вспыхивал свет. Перед ним попадали лоскуты горящей одежды, опалённых волос и брызги порванной плоти. Воняло бы отвратительно, не будь на нём заклинания Головного пузыря.

— Что ты делаешь?! — прокричала Гермиона Лестрейнджу, отвернув палочку от Гриндевальда и некоторых приспешников. — Ты только что убил дюжину людей!

Трэверс призвал Щитовое заклинание, пока Гермиона не оглушила Лестрейнджа:

— Он их не убил. Они уже мертвы.

— Инферналы, — сказал Лестрейндж, кивнув в сторону толпы маглов, выкарабкивающихся из крошащейся пропасти земли и упавших камней. — Я с одного взгляда могу отличить Тёмную магию. Следите за их движениями — они не моргают.

— И их головы могут крутиться на полный оборот, не отваливаясь, — добавил Эйвери. — Редукто!

— Гриндевальд… — сказала Гермиона. — Неудивительно, что на вокзале пусто. Не должно было быть, не в это время. Сент-Панкрас — центральный транспортный узел метрополии Лондона. Поверить не могу! Он просто… убил их всех и думает, что его можно за это простить, потому что он вежливо попросил?!

Лестрейндж пробормотал:

— Это всего лишь маглы…

— Согласись все с его изначальным планом, — заметил Трэверс, — сомневаюсь, что мы бы об этом когда-либо узнали.

— К тому же, — сказал Эйвери, — маглы хрупкие, их так много. Никто бы не заметил, что он прихлопнул несколько.

— Они люди! — гневно сказала Гермиона. — Люди, которые не принимают участия в этой войне! Никто не заслуживает к себе отношения, будто они… будто они расходники!

— Если это утешит, Гриндевальд никого не убил, — сказал Нотт. — Кажется, пойманный им отряд авроров всего лишь под Империусом. Инферналы не могут пользоваться магией. Ах-х-х! — взмахнул он палочкой раз, два, три и наколдовал многослойное Щитовое заклинание над собой, как раз вовремя, чтобы отразить мощное проклятие от аврора в порванной мантии с отсутствующим выражением лица. — Уф. Профессионалы больно бьют. Принц, нужно расправиться с заклинателем, чтобы остановить его приспешников. Инферналы не отступят, пока не уничтожить тело полностью, но удержать авроров навсегда может быть несколько… неловко.

— Лучше избегать братоубийства, но сделай всё, что в твоих силах, — сказал Том, сосредоточенно сжимая челюсти. — А теперь одолжи мне свой летающий ковёр. Я знаю, что он у тебя в сумке.

— Но я берёг его для…

— Нет смысла со мной спорить. Ты не победишь, — огрызнулся Том. — Я забираю ковёр. Остальные, разберитесь с аврорами.

— И куда именно ты собрался? — спросила Гермиона. Она пригнулась от пролетающего заклинания и принялась быстро призывать серию трансфигураций, чтобы превратить грязь в достаточно крепкую физическую баррикаду, чтобы устоять перед продвинутой боевой магией авроров под Империусом. Трэверс наколдовал мешки с песком и разложил их по бокам. Попавшие в мешки пульсирующие красные сглазы врезались с громким «ВУМП» и расшвыряли песок по сгорбленным Лестрейнджу и Эйвери, которые всё ещё собирались подорвать каждого приближающегося инфернала.

— Я собираюсь заработать свой Орден Мерлина, — сказал Том, ловя брошенный ему Ноттом свёрнутый в рулон ковёр. — Гриндевальда разоружили, так что всё должно быть быстро. Я вернусь, когда спасу Британию.

Нотт предупредил его:

— Осторожно, не пролетай возле дыма…

Том запрыгнул на ковёр и полетел сквозь циклон ревущего пламени.

Нотт вздохнул: