Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"
Том напрягся при виде выставленной палочки и поднял свою, но Гриндевальд вернул её в карман и сказал:
— Всё ещё не убедил тебя, мой Принц? Всё, что тебе нужно, — сообщить правительству, что я был повержен, а как единственный достаточно могущественный, чтобы мною командовать, человек, ты должен руководить моим заключением. Тогда мы построим подходящую для волшебника моего уровня тюрьму, и поэтому я уйду на покой в тихом одиночестве. Никаких дементоров, никакой охраны, только руническое зачаровывание и спокойная синекура для усталого старика. Не так уж многого я прошу, не правда ли?
— Едва ли это может считаться тюрьмой без дементоров, — сказал Том.
— Это прагматизм, связанный с обеспечением безопасности национального ресурса, — ответил Гриндевальд. — Дементоры свели бы на нет мою полезность как источника магических знаний. Ваше правительство согласилось бы с этим, если бы получило гарантии, что меня надёжно удерживает твоя сила. Неужели они не хотели рассмотреть возможность отправить арестованных ими соотечественников на «исправительное попечительство», вместо того чтобы казнить их одним махом? Пожелай Министерство предать забвению столь редкие знания, суда бы не было. Ведьмак на привязи даёт Британии преимущество на любых международных переговорах.
— Сущее безумие! — выплюнул Нотт. — Ведьмак на привязи — медленно бурлящий котёл. Отвернись на секунду, и он взорвётся тебе в лицо.
— Я дам Принцу Непреложный Обет, если вы сомневаетесь во мне, — сказал Гриндевальд. — Только ему я сдамся.
— И не Дамблдору? — спросил Том.
— Боюсь, Министерство Магии считает Альбуса слишком предвзятым, чтобы ему доверять, — сказал Гриндевальд. — В конце концов, я был Великим министром. По возможности я бы хотел сотрудничества с правительством.
Мгновение Том колебался. Разве это не всё, чего он хотел для своей карьеры? Успех, слава, завоевание, ключ к магическим ресурсам, к которым он не мог получить доступ из-за отсутствия связей и репутации. Книги заклинаний, запертые в частных библиотеках, целые области магии, закрытые эзотерическими мастерами, которые постановили, что будущий ученик может быть обучен только в том случае, если поклянётся управлять лавкой до конца своих дней. Редкие виды магии, подобные тем, что он изучал на уроках легилименции, но в простой форме и без пяти лет непонятных проверок личности, которые Дамблдор заставил его пройти, прежде чем Том был признан «достойным» частного наставничества.
Гриндевальд мог ему это дать без игр в пристальный взгляд морали. Не нужно притворяться, что Том — Хороший Мальчик, которому и в голову не придёт использовать свои новые навыки в коварных целях.
Гермиона взглянула на него. Том глубоко вздохнул и снова задумался над своими прикидками.
Он посмотрел на карты на столе. Гриндевальд вытащил короля листьев — масть немецкой игральной колоды. В Британии это был бы пиковый король. Как и у большинства фигурных карт, у короля было две зеркально отражённых посередине головы. Одна смотрела вверх, другая — вниз.
Гриндевальд предложил короновать его, потому что увидел, что колесу фортуны Тома суждено подняться. Том в основном согласился с ним, но понял, что колесо не является статичной сущностью, оно всегда движется вперёд. Гриндевальд с готовностью принял своё сегодняшнее унижение, потому что понимал, что в будущем его колесо может снова подняться. Любой человек, способный обрести корону, был уверен, что сможет заработать ещё одну. Волшебник калибра Гриндевальда не стал бы садиться на привязь, если бы знал, что может с неё сорваться.
Не об этом ли предупреждали Тома несколько дней назад? Что ему предложат вербовку, и в конечном итоге она будет служить целям Гриндевальда, независимо от того, насколько выгодными окажутся его преимущества. Если он примет предложение Гриндевальда, то будет казаться, что все стороны выиграли. Министерство захватит своё Нежелательное Лицо Номер Один. Тома провозгласят героем дня. Гриндевальд избавится от последствий своих разжиганий войн на Континенте. К Дамблдору снова вернётся предначертанная звёздами дружба.
Чем больше Том об этом думал, тем сильнее это его мучило. Предложение казалось таким соблазнительным, потому что Гриндевальд — коварный манипулятор, а сейчас Том даже не верил ему, так что же будет потом, если им доведётся взрастить более близкую связь? Станет ли он слабовольным и дряхлым, как Дамблдор, который по виду словно действительно рассматривал это предложение как вполне осуществимое. Как бы сильно Том ни сожалел, что считается с приспешником, Нотт прав: ведьмаку на поводке нельзя доверять.
И что там однажды сказала Гермиона? «Ты бы не выдержал существования ещё одного мальчика, прохаживающегося по коридорам, называющего себя принцем магии».{?}[гл. 52]
Она тоже была права. Ещё один волшебник, вскользь упомянувший, что может воскрешать королей? Дамблдор, по-своему могущественный волшебник, был сносен, потому что не говорил таких вещей. Если верить профессору, каждый становится счастливее, если у них есть уютный камин и хорошая толстая пара шерстяных носков. Никаких амбиций, а значит, его мотивы не конкурировали с мотивами Тома.
«Нет», — подумал Том, и ясность — с некоторой долей противоречий — в его запутанных размышлениях проявилась, когда призрачные очертания эльзасской гончей замерцали в пятнистом свете, пробивавшемся сквозь тисовые ветви. Едва заметная, лишь бледно поблёскивали глаза и зубы: никто, кроме Тома, её не заметил. Том понял её послание: Торквил Трэверс, представитель Министерства, присутствовал здесь и наблюдал за происходящим.
«Если и может быть победитель в этой ситуации, то только один: я».
— Министерство не может быть таким легковерным, чтобы счесть, что опытный волшебник проделал весь этот путь только для того, чтобы объявить о поражении, — сказал Том. — Они попросят нас предоставить наши воспоминания для проверки. Даже я должен признать, что выглядит подозрительно, что в этих якобы тяжких переговорах нет даже искры противостояния… Если только ты не собираешься дать пищу для заговорщиков.
— Да, я понимаю, — сказал Гриндевальд. — Мы должны разыграть красивую дуэль, и все сомнения отпадут. С вероятностью два к одному Альбус меня разоружит, а мне с большой неохотой придётся признать своё подвешенное состояние. Тогда ты наколдуешь верёвки и приведёшь меня на гражданский арест. Хорошее повествование — непременный фундамент твоего пути героя. Тебе больше никогда не придётся платить за выпивку!
— Согласен, — сказал Том, вставая со своего места и отряхивая мантию. — Дамблдор, Вы участвуете?
Дамблдор устало вздохнул и сказал Гриндевальду:
— Ты мог прийти в любой момент. Почему ждал до этого дня?
— Должны были сложиться подходящие обстоятельства, Альбус, — сказал Гриндевальд. Он покрутил свою палочку между изящными пальцами. — Я не предполагал, что мою палочку выиграет кто-то другой, кроме тебя. В любое другое время и в любом другом месте было бы трудно организовать такую дружескую передачу прав собственности.
— Я… Понял, — сказал Дамблдор, поклонился он и подготовил палочку для первого заклинания. — Очень хорошо. Все готовы?
— Несомненно, — сказал Гриндевальд.
— Да, — сказал Том. Он указал рукой на Гермиону и слизеринцев. — Вы можете не вмешиваться, если хотите.
— Ты уверен? — с сомнением спросила Гермиона. — Не думаю, что правильно идти у него на поводу, учитывая всё, что он сделал…
— Не волнуйся, я лично прослежу за тем, чтобы свершилось правосудие. А пока мы просто выпустим несколько Оглушающих, может быть, пару проклятий Ватных ног, чтобы всё выглядело взаправду, — сказал Том. Он подмигнул. — А потом Дамблдор закончит всё Экспеллиармусом, и мы все отправимся в паб.
— Я могу призвать несколько Оглушающих. Без проблем, — сказал Лестрейндж. Он подмигнул в ответ. — Насколько тебе угодно взаправду.
Нотт покашлял:
— «Оглушающие», конечно. Я тоже знаю несколько несмертельных проклятий. Уверен, всё пройдёт, как задумано.