Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Да, — задумчиво сказал Лестрейндж, — откуда у тебя портключ, Риддл? Ты знал, что он тебе понадобится? Мог бы мне сказать, я бы тебя не сдал. Я думал, что мы пришли к взаимопониманию!

Нотт покашлял:

— Не мог бы немного постараться и не использовать его фамилию, пока мы под прикрытием?

— О чём ты… Разве Риддл хочет, чтобы я называл его ещё как-то? — поинтересовался Лестрейндж, почёсывая голову.

Нотт поморщился:

— В этом предприятия он должен быть Принцем. Не, ну, сам-знаешь-кем. В этом весь смысл этого… — широким движением руки он обвёл одинаковые чёрные плащи с капюшонами на нём и Томе, — …Мелодраматичного фарса.

— А! — кивнул Лестрейндж с пониманием. — Простите, Ваше Высочество. Я не знал.

Нотт фыркнул, а Том тем временем говорил:

— Если бы я знал обо всём этом, я бы не сел на поезд утром. У меня уже много лет подготовлен портключ…

— Ты никогда не рассказывал мне о том, что изучал зачаровывание портключей! — обвинительно сказала Гермиона. — Это крайне продвинутый уровень заклинаний, незаконный без лицензии Министерства. Им не нравится, когда разбрасывают незарегистрированные портключи там, где маглы потом их находят и заявляют, что их похитили летающие тарелки. И зачаровывание такое мудрёное. Малейшая ошибка, и половина туловища может расщепиться бог знает куда! Поверить не могу, что ты так рисковал!

— Едва ли уровень риска останавливал тебя от того, чтобы схватить Рид, эм, Его Королевское Принцейшество, а? — шмыгнул Нотт.

— С тебя довольно, — сказал Том, сердито уставившись на Нотта. — Я не изучал портключи. Он был сделан для меня квалифицированным волшебником, чьи характеристики, с этим даже ты согласишься, выше всяких похвал. Дамблдор дал мне его на третьем курсе в качестве меры предосторожности. Мне не довелось им воспользоваться.

— Дамблдор? С чего бы ему давать тебе… — начала Гермиона. Она оборвала себя, когда отсчитала годы. Третий курс, это был учебный год между 1941-м и 1942-м. Том официально жил в Лондоне в приюте Вула до лета 1943-го. — Кхм. Да, понимаю, зачем он сделал для тебя портключ. Проехали.

Мальчики-слизеринцы вопросительно переводили взгляды между Гермионой и Томом, в их головах производились выверенные расчёты о скрытом смысле, который был доступен лишь им двоим. Гермиона не рассчитывала, что они найдут причину: драма магловской войны прошла еле уловимым неудобством для чистокровных волшебников, а о стратегиях ВВС в битве за Британию они и вовсе были несведущи.

Нотт нахмурился:

— Но зачем Дамблдор выдал бы ему портключ…

— Личные причины, — сказал Том. — Пока что я согласен с Гермионой: допрос должен быть отложен до более подходящего времени. Вместо этого нам стоит выяснить всё, что возможно, о ситуации с пропавшим поездом. Едва ли можно почерпнуть информацию из салонных игр, разыгрываемых тупыми цирковыми существами.

— Нечего так дуться из-за того, что тебя нет Патронуса, — заметил Нотт.

— Я не дуюсь, это объективный факт, — парировал Том. — Патронусы не умеют разговаривать. Но буфетчик в «Кабаньей голове» — да.

Он расправил свою чёрную мантию и направился ко входу в здание, на побитый погодой порог таверны с качающейся вывеской «Кабанья голова» с обезглавленным кабаном. Дверь привычно проскрипела в знак пришествия, стоило Тому её толкнуть, и Гермиона последовала за ним в дымный полумрак зала. В отличие от других раз, когда она видела его днём, огонь в камине весело горел, тёплое пламя трепетало мягкими перистыми кончиками со зловещим зеленоватым сиянием открытой связи Каминной сети.

За стойкой владелец таверны внимательно смотрел в глаза серебристого козла, стоявшего на обшарпанной деревянной поверхности, будто изучая тайны вселенной в сияющем взгляде Патронуса. Скрипучая дверь оповестила его о присутствии гостей, и он отвёл взгляд от мерцающего серебряного козла, задравшего свою излишне рогатую голову и грациозно спрыгнувшего со стойки, используя неровный ряд табуретов в качестве ступенек к полу. Он с осторожным любопытством обошёл Тома, затем подобрался ближе, подтолкнув его левую руку, в которой Том держал странный круглый портключ Дамблдора. Том быстро спрятал его в карман и прочистил горло.

— Добрый вечер, — сказал Том. — Какое чудесное заведение.

— Он узнал тебя, — сказал буфетчик с подозрением в голосе, а козёл приблизился к его боку. — Значит, мы встречались раньше, Принц.

— Возможно. А может, и нет. Меня редко прельщает общение с немытыми ширнармассами. По правде, если по мне незаметно, я предпочитаю довольно тихое и уединённое существование, — ответил Том насколько мог уверенно, будучи окружённый своими приспешниками. — Просветите меня, сэр, есть ли новости от Министерства? Я слышал, что произошли некоторые трудности с «Хогвартс-экспрессом», но ни слова официального ответа.

Буфетчик изучал Тома болезненно долго, его брови нахмурились над бледно-голубыми глазами:

— Тебя искали всей страной. Ты не слышал вызовов?

— Нет. А должен был?

Мужчина в неверии покачал головой:

— Не могу поверить. Министерство магии на грани того, чтобы капитулировать перед чёртовыми немцами, и вот ты появляешься не как ныкающийся трус, которым тебя уже готовятся окрестить в завтрашних газетах, но как совершенно безголовый кусок томного простака!{?}[(от переводчика) в оригинале используется слово “tom-fool”, что дословно Том-дурак, но в русском языке Аким-простота или просто “простофиля”. Правда, тогда мы теряем игру слов (от автора) tom-fool — простак, клоун. Идиома, которая по какой-то неизвестной причине огорчает Тома. Мы никогда не узнаем, почему ] — Нотт ухмыльнулся на это замечание, но его веселье быстро усмирил многозначительный тычок локтя Гермионы. Буфетчик продолжал: — Где ты вообще прятался? Под камнем? Боже, спаси Британию, ведь очевидно, что ей больше не на кого рассчитывать в своём спасении!

Том нахмурился:

— Что? Капитуляция? Что произошло?

— Сам Гриндевальд прибыл в Лондон, — сказал мужчина. — Он требует встречи с героем Британии, чемпионом Министерства, для переговоров. И он выкрал детей, чтобы подсластить обсуждение условий. Он согласен на договор об условиях с тобой лично — или, в крайнем случае, с Министерством, — и все обязаны ударить по рукам, если только им не хочется приговорить учеников к безумному разврату континентальных дикарей.

— Лондон, — пробормотал Том. Он расправил плечи и прочистил горло. — Конечно, я сразу же отправляюсь. О чём разговор: я и есть герой Британии.

Буфетчик рассмеялся:

— Гриндевальд захватил вокзал «Кингс-Кросс». Это первое место, куда бы отправилось Министерство после пропажи поезда, так что он убедился, что будет там первым. Если встретишь его, передавай привет Альбусу. Поскольку героя Британии не могли найти несколько часов, он взял инициативу начала переговоров на себя. Скажи ему, как Принц профессору, что его привычка уклоняться от личного долга обернулась для него наказанием. Если мне суждено скоро умереть под пятой тирана, то доставь мне напоследок хоть такое удовольствие!

Его смех был громким и наводил ужас. Том поморщился и покинул таверну. Главная улица Хогсмида пустовала. Ставни на витринах были плотно закрыты, а единственным признаком жизни была сова, уныло ухающая с карниза тихого почтового отделения. Гермиона с тяжёлым неприятным грузом на плечах взяла его за руку и сжала его горячую ладонь.

— Ты отправляешься? — прошептала Гермиона. — В Лондон. Если ты снимешь плащ и опустишь капюшон пониже, никто и не узнает. Больше никакого Принца, нет нужды в героизме. Ты станешь не более значимым, чем любой другой обычный волшебник.

— Я никогда не буду обычным волшебником, — изящная ладонь Тома накрыла её, сильная и уверенная, а его взгляд был спокойным в своей решимости. — Мне не нужно делать никакого выбора. Я должен идти.

— Тогда я с тобой, — твёрдо сказала Гермиона. Затем она повернулась к группе слизеринцев, неловко переминающихся с ноги на ногу.

— Я пойду, — неуверенно сказал Трэверс. — Разве кто-то может вынести, что добропорядочные британцы окажутся под игом иностранного тирана? С нами никогда не будут обращаться так хорошо, как мы того заслуживаем, ведь никто из нас не говорит по-немецки!