Шерри Томас - Восхитительная
* * *
Дверь в кабинет была приоткрыта. Горел свет. Верити слышала, как мистер Сомерсет расхаживает по кабинету. Он не находил физического покоя. Ее нервы были натянуты точно струна.
Итак, вот он, момент истины. Три тысячи с лишним дней и ночей – надежды и мечты, иллюзии и разочарования.
И они не жили долго и счастливо.
Конец.
Глава 12
Верити постучала ровно в тот момент, когда истекли положенные полчаса. Стюарт ждал – он услышал, как мадам Дюран вошла в коридор тремя минутами раньше. Тем не менее стук заставил его пульс учащенно забиться.
– Войдите, – велел он.
Каким-то чудом Стюарт вспомнил про оставленный на плите чайник. Поэтому успел сделать себе чаю и отнести его в кабинет вместе с печеньем. Но не смог отведать ни того ни другого. Пришлось плеснуть на два дюйма виски и выкурить три сигареты, чтобы унять дрожь в руках и успокоить взвинченные нервы.
Эта женщина и сейчас стояла у него перед глазами, прекрасные груди и шаловливые пальцы. Ему хотелось бы облизать эти пальцы, впитать ее сок до последней капли. Разложить ее на постели и брать раз за разом, пока не потемнеет в глазах.
Это все из-за долгого воздержания, твердил себе Стюарт. Жизнь сложилась так, что он вынужден был блюсти целомудрие уже десять лет. Поэтому совершенно неподходящая женщина сумела зажечь огонь в его добродетельной душе. Но в душе Стюарт знал, что обманывает сам себя. В этой мадам Дюран было нечто неотразимо притягательное.
Загадочная сила, сродни той, что удерживает Луну на орбите вокруг Земли.
Стюарт молил Бога, чтобы еретическая власть, которую имела над ним эта женщина, проистекала исключительно из ее тайны. Один взгляд – й тайна развеется. Тяжело вздохнув, Стюарт отошел от окна, где стоял, прижавшись лбом к холодному стеклу. Решительно, ему бы нырнуть в бассейн, проплыть пару кругов! Потом сел к письменному столу.
Она так и не вошла. Край ее подола колыхался на пороге кабинета. Стюарт прислушивался изо всех сил, и сквозь отдаленный гул уличного движения и чрезмерно усердные рулады уличных музыкантов на Букингем-пэлис-роуд смог уловить звук ее тревожного дыхания.
Стюарт поднялся. Этикет и внешние приличия, которые он так ненавидел.
Он был почти в дверях, когда мадам Дюран приглушенно заговорила по-французски:
– Месье, умоляю, погасите свет. Она хотела, чтобы он выключил свет!
– Почему?
– Потому что... Мне так стыдно смотреть вам в лицо. – В ее голосе не было и следа того жаркого соблазна, который он надеялся услышать. Соблазнительница заговорила робко, смущенно: – Прошу вас, сэр.
Стюарту вовсе не улыбалось очутиться наедине с ней в темноте. Совершенно неприлично и недопустимо. И помешает развеять таинственное наваждение.
– Умоляю, сэр!
Мадам Дюран была не просто смущена – он ясно слышал отчаяние в ее голосе. Стюарт подумал, тяжело вздохнул и уступил.
Он вернулся к столу и потушил настольную лампу. На мару мгновений он ослеп. Ее платье шелестело – шерстяная юбка поверх нижних юбок из фланели. Шаги, сначала отчетливые – каблуки щелкали по деревянному полу, – сделались приглушенными, когда она ступила на самаркандский ковер, привезенный из Индии.
Потом его глаза привыкли к темноте. В скудном свете, что сочился в окно, он рассмотрел женский силуэт. Чернильная темнота на фоне прозрачных ночных теней.
Стюарт почти сразу пожалел о собственной галантности. Он вызвал ее только затем, чтобы увидеть в лицо. В его планы вовсе не входило подстегивать любопытство! Он нашарил на столе стакан с виски и залпом осушил его.
В комнате повисло молчание. Пусть. Все равно он не мог придумать, что сказать. Боялся показаться глупым или похотливо-сладострастным.
«Сделай это снова. Позволь мне смотреть. Дай взглянуть на твое лицо, когда дойдешь до вершины!»
– Вы хотели видеть – поговорить со мной, сэр?
Ее голос донесся из самого дальнего угла кабинета – мадам Дюран постаралась держаться от него на почтительном расстоянии. Несомненно, темнота и расстояние были призваны сохранить ее респектабельность. Но Стюарт думал только о манящей тени, залегшей меж ее ног.
– Мой обед, – сказал он, удивляясь холодности собственного голоса. – Говорила ли с вами миссис Аберкромби?
Мадам Дюран ответила не сразу. Неужели, как и он, была поражена темой беседы?
– Обед на восемнадцать персон, на следующей неделе?
– Именно. Вы все поняли?
– Да, сэр.
– Отлично, – сказал Стюарт.
Снова воцарилась тишина. Почему, из каких непристойных соображений, он не решается ее отпустить? Жалкое удовольствие сидеть в темноте в пятнадцати футах от нее, но все же лучше, чем ничего.
Она заговорила первой:
– Желаете взглянуть на меню, сэр?
– Нет, в этом нет необходимости.
– Желаете... – Она осеклась. – Желаете, чтобы я приготовила к ужину что-то особое?
Пальцы Стюарта сжали одно из ее печений, он откусил кусочек. Ощущение было головокружительным. Языческим.
Он представил, как растирает печенье в порошок на ее теле и слизывает крошки с ее кожи.
– Нет. Не хочу обременять вас в свободный вечер, – ответил он.
Не хватало сегодня еще ее ужина. Тогда Стюарт точно сгорит дотла.
Снова молчание. Верити переминалась с ноги на ногу на ковре. Стюарт положил в рот еще один кусочек и ждал, пока печенье растает на языке, растечется божественной сладостью, приводящей его в отчаяние.
– Сэр, могу я... могу я идти?
– Еще один вопрос, и можете идти.
– Да, сэр?
Стюарт хотел спросить, не нужно ли ей послать в Фэрли-Парк за кем-нибудь из своих помощников. Скоро ей потребуется много рабочих рук.
– Скажите, о чем вы думали там, в ванной? – выпалил он. – О чем мечтали?
Стюарт услышал звук, похожий на сдавленный стон. Частые, неглубокие вдохи. Закрыв глаза, Стюарт принял пытку следующим печеньицем, и неземная сладость растеклась по жилам, словно яд.
Вот и пало божество. Тринадцать лет назад он смеялся над Берти, когда тот пал жертвой чар собственной кухарки, а теперь и сам угодил в сети ее магического очарования.
Мадам Дюран что-то произнесла, но Стюарт не расслышал. Что-то вроде «класс».
– Прошу прощения?
– О вас.
– Что?
– Я сказала, что думала о вас, – ответила она. – О вас, сэр. Спокойной ночи.
Сегодня у мистера Марсдена на пальце красовалось серебряное кольцо в виде змеи. Крошечная змейка с изумрудными глазами дважды обвивалась вокруг среднего пальца левой руки.
Лиззи не могла отвести глаз от кольца. Хотелось его потрогать – и заодно руку мистера Марсдена, чтобы увидеть его реакцию в первую долю секунды, прежде чем к нему вернется самообладание.
