Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)
Обзор книги Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)
Шерри Томас
Пылающие небеса
Посвящается Джею, который столь же любезен и умен, сколь красив, и кому эта история полюбилась еще в зародыше.
Пролог
Незадолго до начала летнего семестра, в апреле 1883-го года, в Итоне – почтенной и прославленной английской школе для мальчиков – произошло совсем незначительное событие. После трехмесячного отсутствия, вызванного переломом бедра, вернулся, дабы продолжить свое обучение, шестнадцатилетний Арчер Фэрфакс.
Почти каждое слово в предыдущем предложении – ложь.
Арчер Фэрфакс ничего себе не ломал. Его нога прежде не ступала в Итон. Его звали не Арчер Фэрфакс. И на самом деле он был даже не «он».
Это история о девушке, которая обманула тысячи мальчиков. О юноше, который обманул целую страну. О дружбе, которая изменит судьбы миров. И о силе, что способна бросить вызов величайшему из тиранов.
Ждите чудес.
Глава 1
Управлять огнем было легко.
В сущности, проще некуда.
Говорят, когда маг стихий вызывает пламя, то понемногу отнимает его у каждого огонька в мире. Значит, Иоланта Сибурн воровала у многих, собирая миллионы искорок в одну мощную вспышку.
Вылепленный ею полыхающий шар идеальной формы двух саженей в диаметре завис над быстрыми водами речки Тяготы.
Иола шевельнула пальцами, и над огненным шаром аркой взмыла вода. Брызги вспыхивали на солнце, падали в пламя и шипели, превращаясь в струйки пара.
Опекун Иоланты, учитель Хейвуд, любил наблюдать за ее играми с огнем. И не только он. Все вокруг, от соседей до одноклассников, постоянно требовали, чтобы юная чародейка показала, как заставляет танцевать над ладонью маленькие огненные шарики. В детстве сама Иоланта точно так же упрашивала наставника пошевелить ушами и смеялась от удовольствия, хлопая в ладоши.
Однако интерес учителя лежал гораздо глубже. В отличие от всех остальных, желавших просто поразвлечься, он настаивал, чтобы Иоланта чертила язычками пламени сложные, запутанные узоры и рисовала целые картины. При этом он приговаривал: «Ух, какая красота», – и изумленно качал головой. А иногда изумление сменялось чем-то другим, весьма напоминающим тревогу.
Но прежде, чем Иоланта успевала спросить, в чем дело, учитель взъерошивал ей волосы и предлагал сходить поесть мороженого. За два года они съели очень-очень много мороженого – светничное для него и дынонасовое для нее, – сидя у окна в кондитерской миссис Хиндерстоун на Университетской аллее. До нее было всего-то пять минут ходьбы от их дома, расположенного на территории Консерватории магических наук и искусств – самого престижного учебного заведения во всей Державе.
Прошло много лет с тех пор, как Иоланта ела дынанасовое мороженое, но она до сих пор помнила терпкий освежающий вкус любимого лакомства, и как от него пощипывает язык.
– Ух, какая красота!
Иоланта вздрогнула. Однако произнесла эти слова женщина. Это оказалась миссис Нидлз, которая три раза в неделю готовила и убирала у учителя Хейвуда здесь, в Малых Заботах-на-Тяготе – деревеньке настолько отдаленной от Консерватории, насколько от нее вообще можно отдалиться, не покидая пределов Державы. Не то чтобы Хейвуд получал достаточно для найма экономки, но услуги миссис Нидлз полагались учителю как часть заработка.
Пришлось рассеять огненный шар, все еще висевший в воздухе над стремительной пенящейся рекой. Иоланта не возражала жонглировать перед детьми пламенными шариками размером с яблоко или управлять несколькими гирляндами танцующих огоньков на балу в честь солнцестояния в Малых Заботах. Однако смущалась, показывая умение работать с такими размерами, когда в руке достаточно огня, чтобы сжечь дотла целую деревню.
«Дважды подумай, стоит ли демонстрировать всем свои силы, – всегда предупреждал учитель Хейвуд, – если только ты не выступаешь в Грандиозном Цирке. Ты же не хочешь прослыть хвастунишкой или того хуже – чудовищем».
Иоланта обернулась и улыбнулась экономке:
– Спасибо, миссис Нидлз. Я просто практиковалась перед свадьбой.
– Я и не знала, что вы такой сильный маг, мисс Сибурн, – изумленно проговорила та.
В древние века, когда стихийники решали судьбы миров, никто бы даже не взглянул в сторону Иоланты дважды – с ее-то посредственными способностями. Однако время магии стихий уходило. Иоланта полагала, что в сравнении с большинством ныне живущих волшебников, которые с трудом вызывали достаточно огня, чтобы зажечь ночник – или достаточно воды, чтобы вымыть руки, – могло показаться, будто уровень ее силы действительно выше среднего.
– Миссис Оукблаф, Рози и вся родня жениха будут просто поражены, – продолжила миссис Нидлз, ставя на землю небольшую корзину для пикника. – И учитель Хейвуд, само собой. Он уже видел ваш номер?
– Именно он и подал мне идею о большом огненном шаре, – солгала Иоланта.
Жители деревни могли считать учителя Хейвуда любителем мериксиды, пренебрегающим своей шестнадцатилетней подопечной, но она отказывалась говорить о нем иначе, чем как о внимательном, заботливом отце.
За семь лет, прошедших с тех пор, как начались их проблемы, Иоланта выработала определенную манеру поведения, вторую натуру, которую носила, словно панцирь. Глядя на Иоланту, люди видели просто душку: уверенную в себе, дружелюбную девушку, поразительно милую и любезную – разумеется, все это результат искренней заботы, коей ее окружали всю жизнь.
Иола выросла, настолько слившись с этой внешней оболочкой, что даже не всегда помнила, кто на самом деле под ней скрывается. Да и вспоминать об этом ей не особо хотелось. Зачем терзаться крушением иллюзий, путаницей в мыслях и гневом, если можно просто парить надо всем и притворяться жизнерадостной и очаровательной?
– Кстати, как вы себя сегодня чувствуете, миссис Нидлз? – задала Иоланта встречный вопрос. Если дать людям выбор, большинство предпочтет говорить о себе. – Как ваше бедро?
– Гораздо лучше, после того как вы дали мне ту мазь против боли в суставах.
– Чудесно! Но в этом не только моя заслуга, учитель Хейвуд помог мне с мазью – он всегда вертится рядом, когда я стою у котла.
Или, что более вероятно, на целый день запирается в своей комнате, не обращая внимания на стук Иоланты и подносы с едой, оставленные у него под дверью. Но миссис Нидлз об этом знать не стоит.
Никому не стоит.
– О, ему повезло, что у него есть вы, крупно повезло, – проворчала экономка.
