Гейл Каллен - Не дразни герцога
Эбигейл вздернула подбородок и заявила:
— То, что я попросила тебя научить меня целоваться с мужчинами, еще не означает, что я буду принимать ванну в твоем присутствии, Мэдингли.
— Меня зовут Кристофер. — Он медленно подошел к ней, потом обошел вокруг. — Какая жалость, горничная уже ослабила шнуровку на корсете. А я так хотел сделать это сам.
Эбигейл на мгновение закрыла глаза, стараясь не дрожать от жара, который накрыл ее волной от его бесстыдных слов.
— Перестань меня дразнить. Я уже начинаю думать, что сделала ужасную ошибку, доверившись тебе.
— Доверившись мне? — Он засмеялся за ее спиной, и Эбигейл почувствовала его теплое дыхание на своей шее. — Нет, ты мне не доверяешь, как и я — тебе. Однако это не значит, что мы не сможем насладиться друг другом.
Эбигейл напомнила себе о цели, которая привела ее в поместье. Она должна разузнать о нем как можно больше.
— Ты часто делаешь это, Кристофер? Разговариваешь подобным образом с девушками знатного происхождения? Разве это не удел любовниц?
— У меня нет любовницы.
Эбигейл почувствовала, как он запустил пальцы ей в прическу и принялся вынимать шпильки, наблюдая, как пряди волос ложатся на ее плечи.
Нет любовницы? Из того, что она слышала об аристократах, это довольно Необычно.
— Я не доверяю тебе, как не доверяю другим женщинам твоего круга. — Он медленно переложил ее волосы на одну сторону, а потом прижался губами к ее плечу.
Эбигейл вздрогнула и закрыла глаза. Ее решимость быстро таяла, и даже предательский разум искал причины, почему ей не нужно останавливать Кристофера.
— Значит, аристократы вроде тебя остаются… невинными до брака? — прошептала она, когда Кристофер привлек ее к себе.
— Невинными? — Он усмехнулся. — К несчастью, женщин держат в более строгих рамках морали, чем мужчин.
— Хочешь сказать, что тебе не тесно в рамках морали, которые свет установил для самых знатных своих представителей? Верится с трудом. Но ты сказал, что у тебя нет любовницы. Ты имел в виду — в данный момент?
— Нет, у меня никогда не было любовницы, — рассеянно пробормотал Кристофер.
Она почувствовала, как его пальцы еще больше ослабили корсет, а потом медленно спустили его вместе с лифом платья вниз, оставляя лишь тонкую сорочку, которая никак не могла служить надежной защитой от Кристофера. Слава Богу, талию опоясывал ряд нижних юбок, но он вскоре добрался и до них и принялся развязывать одну юбку за другой.
Эбигейл собралась с силами и, обернувшись на него через плечо, спросила нарочито-простодушным тоном:
— Значит, ты невинен, как и я?
Кристофер рассмеялся и повернул ее к себе, чтобы хорошенько рассмотреть. Сорочка прикрывала ее наготу, но его пристальный взгляд, казалось, проникал сквозь тонкий материал, от которого грудь покрылась мурашками, а соски напряглись.
Кристофер не мог не заметить предательской реакции ее тела.
— Я потерял невинность в шестнадцать лет, — сказал он.
— Так рано? — поморщившись, спросила Эбигейл.
— Не так уж и рано, — заявил Кристофер. — Я очень хотел стать мужчиной. А когда живешь в пансионе, это довольно легко осуществить.
— Тем более маркизу.
— Та женщина лучше разбиралась в звоне монет, чем в титулах, — пожал он плечами.
— Ты заплатил за первый свой опыт?
Эбигейл подумала о несчастных женщинах, вынужденных зарабатывать на жизнь таким ремеслом, вспомнила статьи о них, которые читала в газете.
Но эти отчаявшиеся женщины с улицы отличались от красавиц, которые получали деньги, обхаживая дворян. Любовницы могли прекрасно устроиться, получить от покровителя дом, слуг и даже появляться с ним в обществе при определенных условиях.
Но Кристофер сказал, что у него никогда не было любовницы.
— Многие парни платят «за первый свой опыт». — Он спустил рукав сорочки с ее плеча. — Но после этого я уже никогда не платил. Многие женщины, не принадлежащие к высшему обществу, согласны провести ночь с мужчиной, зная, что этим их отношения и ограничатся. — Он посмотрел ей в глаза. — Как и мы с тобой.
— Я принадлежу к светскому обществу, — солгала Эбигейл. А вдруг он узнает, что это не так? Законы, которыми он руководствуется в жизни, перестанут действовать?
Кристофер опять обвел взглядом ее фигуру, а потом сел на кровать и откинулся назад, однако приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть ее.
— Может быть, я сделаю исключение. Мне кажется, тебе пора снять сорочку и насладиться горячей ванной.
— Нет. — Эбигейл скрестила руки на груди. Ей потребовались все ее силы, чтобы отказаться, но она чувствовала, что дошла до черты и должна остановиться. Она не переступит ее даже ради того, чтобы выведать тайну Кристофера. Похоже, там не было ничего, связанного с женщиной, — во всяком случае, ничего, что бы его волновало. На сегодня ей пора прекратить расследование.
Кристофер заглянул ей в глаза и озорно улыбнулся:
— Нет? А я думал, мне еще многому нужно тебя научить.
Совершенно искренне Эбигейл прошептала в ответ:
— Боюсь, у меня не хватит сил тебя остановить. Его улыбка исчезла, выражение лица стало серьезным.
— Думаешь, я сам не остановлюсь, когда ты меня об этом попросишь?
— Но ты разозлишься? Наверняка ты не такой бесчувственный, каким стараешься казаться.
Кристофер поднялся с кровати, но Эбигейл не стала отступать.
— Поздравляю, — сказал он. — Ты уже научилась останавливать мужчину. Многие женщины используют это умение, чтобы он совсем потерял голову. — Кристофер взял ее за подбородок и поднял к себе ее лицо. — Но мне кажется, ты не такая.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Ей было так легко утонуть во взгляде Кристофера, поддаться обаянию его мужественности.
— Поцелуй на прощание, — проговорил он и наклонился к ней.
Этот поцелуй был совсем не нежным, но горячим и немного злым. Кристофер явно хотел показать ей, от чего она отказывалась. Она с готовностью растворилась в его объятиях, позволила ему крепко прижать ее к себе. Почему-то Эбигейл верила, что Кристофер не воспользуется ситуацией.
На ней была одна тонкая сорочка, и она чувствовала жар его мускулов, его возбуждение, когда он прижимался нижней частью тела к ее бедрам. Ее сила воли потихоньку таяла, уступая место желанию.
Кристофер отступил назад, вытирая губы, и направился к двери, даже не взглянув на Эбигейл. Он прислушался, чуть приоткрыл дверь, выглянул в коридор и ушел.
Эбигейл со стоном упала на кровать и накрыла ладонью дрожащие губы. На что еще ей придется пойти, чтобы разгадать тайну Кристофера?
