Сьюзен Поль - Похититель невест
— Зато теперь я даже рада, что вы не вняли моим предупреждениям. Вы, сэр, надменный, бесчувственный, жестокосердный и презренный негодяй, и мне трудно поверить, что вы приходитесь Джастину ближайшим родственником! Ваш брат ни разу не опустился до подобного коварства, до подобной низости — даже в ту ночь, когда похитил меня! — Она подошла к лорду Гайрскому почти вплотную и поднялась на цыпочки, выкрикивая все это ему в лицо. — И, несмотря на то, что меня силой увезли из дома и принудили вступить в этот странный брак, единственное, о чем я теперь жалею, — что, став женой Джастина, я стала еще и вашей родственницей — С этими словами она изо всех сил ткнула указательным пальцем в каменную грудь деверя — и хоть и с опозданием, но сообразила, что больно стало скорее ей, а не ему.
Лорд Гайрский стоял и смотрел на Изабель во все глаза, словно она была бесплотным духом, внезапно представшим перед ним.
— «И.Г.»… — пробормотал он, наконец. — На всей корреспонденции, которую я получал от финансового консультанта вашего дяди, стояла монограмма «И.Г.»… Но нет, этого не может быть, — он, с сомнением качая головой. — Не может быть, что ее отправляли мне именно вы!
Изабель отступила на шаг назад и присела в насмешливом поклоне.
— Однако это действительно так, милорд. Изабель Гайяр, к вашим услугам. Мой дядя не разрешал мне подписываться полным именем, ибо ему страшно не хотелось, чтобы вы — или кто-либо другой из его партнеров — узнали, что он доверил все свои дела и все свое состояние женщине. Правду знали лишь проживающие в Лондоне дельцы и банкиры, с которыми мне приходилось встречаться лично…
— А они, — закончил за нее брат Джастина, — они тоже предпочитали скрывать истину, поскольку в определенной степени зависели от вас.
— Пожалуй, это так и есть, — согласилась с ним Изабель.
Он прищурился, пристально глядя на нее.
— Клянусь Гробом Господним!.. — выругался лорд Гайрский и поспешно двинулся мимо Изабель к столу. Он наполнил кубок вином, жадно осушил его и лишь после этого заговорил вновь: — Я писал вашему дяде, когда «Прекрасная Елена» затонула. Разве вам это не известно?
Гнев Изабель сменился искренним изумлением. Лорд Гайрский стоял сейчас спиной к ней, опираясь на письменный стол; он утратил свою гордую осанку.
— Нет, мне об этом ничего не известно. Впоследствии дядя ни разу не упоминал об этом деле — сказал только, что мы никогда больше не станем иметь с вами дела, тем более — не будем вкладывать деньги в ваши торговые предприятия.
— Вы были совершенно правы, заявив, что мне следовало прислушаться к вашему совету! После того как «Прекрасная Елена» пошла ко дну, я был страшно зол, что оказался таким упрямым ослом. Все ваши советы и рекомендации в отношении сделок, которые я проворачивал вместе с вашим дядей, неизменно бывали обоснованными и верными. Как только я услышал об участи «Прекрасной Елены», то понял, что вы и на этот раз оказались правы. Другое судно — то самое, которое вы предлагали отправить в плавание вместо «Прекрасной Елены», — совершило точно такое же путешествие и благополучно вернулось. Разве не так?
— Так, — подтвердила Изабель. — «Странник» действительно благополучно прибыл в Портсмут с полными трюмами. Мой дядя нажил немалый капитал на продаже итальянских шелков, которые привез нам «Странник».
— Точно так же, как и я — в те три раза, когда корабли для закупки товаров выбирали именно вы… — Лорд устало вздохнул и повернулся к Изабель. Выражение его лица стало гораздо мягче. — Я получал большое удовольствие, обмениваясь с вами корреспонденцией. Ваши письма свидетельствовали о незаурядной живости ума и уверенности в своих знаниях, которыми я искренне восхищался! Так же, как и вашими шутками в адрес вероломной Фортуны, что так часто смеется над предпринимателями. Я нередко говорил моей доброй супруге о таинственном джентльмене «И. Г.» и о том, что сэру Майлзу несказанно повезло, когда он повстречал этого остроумного человека и сделал его советчиком в делах. Я говорил ей, что, если бы такой знаток согласился работать на меня, это воистину стало бы благословением Господним. После того как затонула «Прекрасная Елена», я решил непременно заполучить вас и сделать своим помощником.
— Меня? — Изабель залилась краской. Ей было чрезвычайно лестно слышать такую похвалу. Гнев, только что сжигавший ее душу, отступил прочь, сменившись удивлением: сам сэр Александр Болдвин, могущественный и знатный человек, восхищен ее талантами.
Он кивнул.
— Я написал вашему дяде и предложил ему любую цену, если он откроет мне имя своего советчика. Он ответил мне, что никакие сокровища не заставят его расстаться с вами, и он с сожалением должен признать, что более мы не сможем вместе вести дела. Теперь, когда мне все стало ясно, я понимаю, почему он с таким рвением стремится вернуть вас. За последние несколько дней я получил от сэра Майлза полдюжины посланий, и в каждом он униженно умоляет меня о помощи в этом деле. Именно он убедил меня, что вы соблазнили Джастина и принудили бежать с вами, вместо того чтобы обвенчаться с дочерью сэра Майлза, леди Эвелиной.
Изабель поискала кресло и бессильно опустилась в него, чувствуя себя так, словно кто-то изо всей силы ударил ее в грудь — так тяжело ей вдруг стало дышать.
— Бывали в моей жизни случаи, когда я был сконфужен, — тихо произнес лорд Гайрский, — но поверьте, мне еще никогда не доводилось испытывать более жгучий стыд, чем сейчас. Я пришел сюда все, решив заранее, и был с вами так жесток и груб! Оскорблению, которое я нанес вам сегодня, нет и не может быть прощения, однако я молю вас попытаться понять, что я вел себя так лишь из любви к моему брату. Однажды сердце его было уязвлено женщиной, причинившей ему неимоверные страдания. Мне просто не хотелось, чтобы мой брат снова пережил подобную муку.
Изабель уставилась в пол, напряженно размышляя. Разум ее уцепился за известие о том, что сэр Майлз молил лорда Гайрского о помощи, а потому она не расслышала того, что говорил ей в эту минуту брат Джастина. Ах, да! Он приносит ей свои извинения, с трудом сообразила она, наконец. Высокомерный повелитель Гайра смиренно извиняется перед ней.
— Но почему? — спросила она, припомнив все, что он высказал ей в самом начале беседы. — Почему же вы верите мне теперь?
На лице лорда Гайрского отражалось глубокое раскаяние.
— А разве я могу поступить иначе, если мне уже отлично известно, что советчик, который помог мне успешно провернуть три значительные сделки, — это особа честная и прямодушная, достойная всяческого восхищения? Весь этот год, когда ваш дядя отклонил мое предложение, я томился, не получая писем от милого «И.Г.». Мне не хватало вашего остроумия, ваших советов. Чем больше я думал о том, как резко ответил вам тогда, тем большим глупцом я себя ощущал. Мне было по-настоящему грустно оттого, что я потерял такого славного друга. И вот я заявился сюда и обвинил того самого друга в самых низменных побуждениях и самых невероятных прегрешениях. Леди Изабель, я не надеюсь, что вы простите меня, однако совершенно искренне объявляю, что сожалею обо всех словах и обвинениях, которые обрушил на вас сегодня.
