Джулиана Гарнетт - Любовь на острие кинжала
9
– Этот спорт не для дам, – хрипло сказал Рольф, глядя с высоты своего коня в обращенное к нему лицо Эннис. Бледный луч солнца падал на ее щеку через квадратное отверстие в крепостной стене. – Медведи – опасные, злобные существа с непредсказуемым поведением.
Легкая улыбка пробежала по губам Эннис.
– Я понимаю. Но я и не прошусь к вам в сопровождающие, милорд, мне только хотелось бы встретить вас. Есть обычай готовить пищу для возвращающихся охотников.
Она кивнула в сторону людей, лошадей и собак во дворе замка.
– Один из оруженосцев оповестит о нашем возвращении, и слуги немедленно возьмутся за работу, – откликнулся Рольф. Он недоумевал, с чего это она вздумала демонстрировать женскую заботу. Свет золотил высокий изгиб одной ее щеки, другая тонула в тени. Иногда она казалась ему оборотнем или волшебницей, потому что она постоянно менялась. То надменная леди, то перепуганная девушка, то вожделенная соблазнительница – все эти образы она уже принимала, а вот теперь показывает что-то совсем новое.
– Повара сейчас заняты подготовкой к свадебному пиру. У них осталось мало времени. Могу я велеть им подождать, чтобы приготовить трапезу из вашей добычи?
Кони и всадники кружили по двору среди нетерпеливых собак, носившихся взад-вперед. Утренний туман клубился вокруг них рваными хлопьями. Рольф пожал плечами.
– Мои люди знают, что надо делать, – коротко ответил он и заметил, как поднялась ее бровь при этой высокомерной реплике. Временами он забывал, что она привыкла повелевать слугами и вести собственное хозяйство. Он скрыл растущее нетерпение и процедил сквозь зубы:
– Если вы хотите присмотреть за поварами, Вэчел поможет вам, он знает все детали и будет рад быть вам полезен. Большое спасибо за вашу заботу.
Охота на оленей и дичь представлялась Рольфу более подходящим делом в такой день. Травля медведя была занятием слишком изнурительным и долгим, хотя, и он согласился в этом с Гаем, это как нельзя лучше могло унять буйный нрав баронов, полностью их измотав. То же можно сказать и о его собственном нраве. От него не ускользнуло стремление рыцаря смягчить вспыльчивость своего лорда, и он знал, что Гай делает это ради леди. Ради того же он пригласил и ее вассалов.
Чего он не мог понять – так это причину такой заботы.
– Отправляйтесь с Богом, милорд, – пробормотала Эннис, склонившись в легком поклоне.
Рольф подавил желание задержать ее. Он боялся, что не справится с собой. Она завладела каждым часом его жизни – спал он или бодрствовал.
Разрази господь, но если не наступит завтра – а с ним вечер свадьбы и брачная постель – о, тогда он может полностью утратить контроль над собой. Это, наверное, заметно в каждом его движении, в каждом взгляде на Эннис. Он чувствовал себя так, как будто плечи его покрывал тяжелый плащ вожделения, который к тому же был виден всем и каждому.
И тут он вдруг догадался, в чем самый вероятный мотив Гая настоять на этой утомительной охоте. Это, конечно же, не просто случайная прихоть, нет, он пытается держать своего лорда подальше от Эннис. Вот только заботится ли рыцарь в этом случае исключительно о ее добродетели или же он хочет облегчить ей переговоры с прибывшими вассалами? Только один из них присоединился сегодня к охоте, остальные уклонились, сославшись на усталость после путешествия.
Рольф взглядом отыскал сэра Гая, тот стоял неподалеку, в густой тени, падавшей от стены. Рыцарь спокойно беседовал с охотником, одетым в ливрею Драгонвика.
Рольф быстро перебрал в уме все, что он знал о Гае. Тот появился в Драгонвике безземельным оруженосцем – незаконный сын некоего аристократа, как о нем говорили, – а до того воспитывался в монастыре в Нормандии, откуда его послали пажом в одно богатое английское поместье. О родителях Гая ничего не сообщалось по не вполне ясным причинам. Рольф никогда не выяснял их. Для него было важно другое – преданность и отвага молодого человека, проявленные им в жестокой битве с уэльсцами несколько лет назад. Когда убили рыцаря, которому служил Гай, Рольф взял его к себе, и юноша быстро заслужил свои шпоры и рыцарское звание.
Будучи схожи характерами, оба прекрасно ладили между собой, и Рольф ни разу не пожалел, что взял Гая к себе в замок. И все же за минувшие пять лет он почти ничего не узнал про него. Они обсуждали многие вещи, но не прошлое молодого рыцаря.
И вот сейчас в душу Рольфа вдруг стали закрадываться сомнения: а не слишком ли он был доверчив? Охота на медведя – вещь опасная, а он отлично запомнил особенный блеск в глазах Гая всякий раз, когда Эннис входила в зал. Нужно ли ему быть осторожным? Не так уж и редко людей убивают на охоте…
Будто почувствовав, что Рольф думает о нем, Гай оторвался от разговора и посмотрел на него. Рольфу почудился испуг в этом взгляде. Быстро закончив беседу с охотником, Гай вышел из тени. Солнце заблестело в его темных волосах, когда он приблизился к Рольфу.
– Милорд, Говейн сообщил, что в лесу за деревней обнаружены следы и свежий помет. Значит, недавно там прошло несколько медведей. Послать ли мне людей в том направлении?
– Безусловно, – ответил Рольф. – Пусть загонщики найдут зверя во что бы то ни стало. Я думаю, истинный смысл этой охоты состоит в том, чтобы остудить горячие головы.
– Так оно и есть, милорд, – слегка улыбнулся Гай. – Что же до охоты на крылатую дичь, то она скорее их головы только вскружила бы…
– К концу дня, надеюсь, все головы будут здоровы.
Оруженосец подал Рольфу кинжал, и он прикрепил его к поясу. Бордэ возбужденно носился под ногами лошадей. На верхней ступеньке лестницы караульного помещения стояла Эннис. Когда она поймала на себе взгляд Рольфа, ее рука поднялась в прощальном приветствии. На губах играла легкая улыбка, а утренний ветерок играл ее накидкой. Жест Эннис удивил Рольфа, и от неожиданности он его повторил.
Развернув коня, Рольф проскакал по мосту через ров. За собою он слышал стук копыт и голоса людей. Собаки лаяли и рвались с поводков, Гай был неподалеку, но держал постоянную дистанцию, как бы чувствуя недоверчивость сеньора. Это не улучшило настроение Рольфа. Вряд ли улучшит его и охота.
Едва они въехали в лес, бледный свет утреннего солнца померк. Густой туман висел над рекой. Он прятался в зарослях камыша и осоки вдоль берегов, смешивался с темными тенями, отбрасываемыми высокими деревьями, его белые пальцы цеплялись за траву в низинах. Все звуки усилились многократно – казалось, в лес въехала целая армия, а не два десятка охотников. Загонщики рассыпались в поисках дичи, их бесплотные голоса возникали то тут, то там, словно порожденные туманом.
