Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
– Какой? – спросила она, в ступоре сидя на месте.
Но тут её осенило: голос у мужчины был иным, значит это не Главарь. Она немного расслабилась, убрала спутанные пряди с лица и медленно поднялась.
– То, что вы – женщина, – пояснил мужчина.
– А… Понимаю. Спасибо.
– Я шёл по улице, когда увидел, что вы вот-вот упадёте. Я успел вовремя подхватить вас, а тут и ваш брат подоспел. Он сказал, что вам негде остановиться, и я привёл вас сюда.
– Сюда – это куда? – поинтересовалась Беатрис, хмурясь от головной боли. Очень сильно хотелось снова улечься и поспать, но она и так наверняка немало времени провела в постели.
– Ко мне домой, – пояснил мужчина. – Как только вам станет лучше, можете сразу уйти, я не причиню вам вреда, – уверил он её, видимо заметив, что она до сих пор бросает на него опасливые взгляды. – Пойду скажу вашему брату, что вы пришли в себя. Он будет рад.
С этими словами незнакомец вышел, и Беатрис перевела дыхание. Кажется, и правда – вреда ей здесь причинять никто не собирался.
Ворвавшийся в комнату Тристан за какие-то доли секунды преодолел разделявшее их расстояние и бросился ей на шею.
– Беа! Наконец-то ты очнулась! – радостно сказал он.
– А сколько времени? – спросила она, прижимая его к себе.
– Около полуночи. Ты, наверное, есть хочешь? Я что-нибудь принесу, – тут же вызвался он.
– Нет, подожди, я сама, – остановила его Беа, – а ты мне лучше расскажи, что это за дом и что за человек, который привёл нас сюда?
– Его зовут Клодом! Он мне сказал, пока шли сюда, что он – воин. И, представляешь, он был при Бувине [21]! И только теперь возвратился… А этот дом принадлежит ему, и он сказал, что мы у него можем остановиться на сколько угодно.
Тристан рассказывал с воодушевлением на лице, и Беа поняла, что симпатию брата этот Клод уже заполучил. Тристан любил всё, связанное с войной, и сам хотел стать воином.
– А ещё, – добавил он восхищённым шёпотом, – он обещал мне подарить самый настоящий меч!
– Надеюсь, он сдержит своё обещание, – улыбнулась Беатрис, совсем не уверенная в этом: настоящие, хорошие мечи стоили очень дорого, а этот Клод, судя по его дому, был не богат.
– Конечно, сдержит! Но… – Тристан прошептал ей следующие слова на ухо: – Он сражался за французов.
– Что же он делает в Нанте? [22] – удивлённо спросила Беатрис.
Но этого брат уже не знал.
В любом случае, надолго они здесь с Тристаном не задержатся. Во-первых, она испытывала врождённую неприязнь ко всем французам; во-вторых, существовала большая вероятность того, что преследователи знают, где они с Тристаном сейчас находятся, потому как мужчина, несущий на руках потерявшего сознание юношу, неминуемо должен был привлечь внимание даже в той суете, какую она наблюдала, только войдя в город; и, наконец, в-третьих, – она считала, что на одном месте долго оставаться крайне неразумно.
– Да, Беа… – Тристан подошёл к сундуку, на котором лежало серое льняное платье. – Мартина мне сказала, что здесь ты можешь платье носить, тебя вряд ли кто увидит, потому что дом находится почти что на окраине, и в районе этом только бедняки и живут. А ещё твоя одежда грязная, и её нужно постирать.
– Мартина?
Взяв платье из его рук, она подождала, пока он отвернётся, а затем быстро переоделась. Ей пришло в голову, что если собрать волосы под чепец, то можно и вовсе не надевать на себя потом мужскую одежду. Она будет выглядеть как непримечательная горожанка и, к тому же, воины ищут теперь юношу и мальчика, так что могут и запутаться, если она вновь оденется в платье.
– Та, кто держит этот дом, пока Клод в походах, – пояснил Тристан. – И готовит она вкусно, я уже проверил, – довольно добавил он.
– Это просто превосходно, – мягко улыбнулась ему Беа. – И тебе тоже дали другую одежду? – осмотрев его, спросила она.
– Ага, – кивнул мальчик. – Беа, а когда мама с Матильдой к нам присоединятся?
Этот вопрос заставил её замереть посреди комнаты. Она отвернулась, начав поправлять платье и пытаясь справиться с волнением. Лгать – страшный грех. Но… не могла она пока сказать Тристану правду.
– Скоро, дорогой мой, скоро, – не поворачиваясь, ответила она.
– А где? – не отставал Тристан.
– Я думаю, ты скоро узнаешь, – улыбнулась Беа, поглядев на разочарованное личико мальчика. Он, очевидно, подумал, что его считают недостаточно взрослым для того, чтобы доверить такую тайну. Возможно, он стал бы допрашивать сестру дальше, только Беа уже отодвинула занавесь и вышла в другую комнату.
Та была довольно большого размера, и в ней вмещались сразу прихожая, кухня и общий зал. Внутреннее убранство было бедным и не поражало разнообразием. У них в Крэйвеке так крестьяне жили. Что ж, воин вполне может быть выходцем из низких слоёв общества.
Беатрис поспешила на кухню, где уже заметила женскую фигуру: похоже, той самой Мартины, которая вкусно готовит. А прежде всего Беа хотелось сейчас именно хорошо поесть, а ещё это был отличный повод не отвечать на расспросы Тристана. Тот, хоть и был ещё маленьким, но очень даже смышлённым для своих лет, а порой и проницательным. Если учитывать, что врать Беа особо не умела, то можно было всерьёз опасаться, что Тристан узнает правду о матери и сестре преждевременно…
– Добрый вечер, – поздоровалась она, отвлекая внимание женщины от кастрюль на себя.
– Ох, добрый вечер… мадемуазель?
– Бринье, – ответила она с небольшой заминкой. «Я опять вру!», – промелькнуло в голове. Но она не могла рисковать и называть своё настоящее имя. – Благодарю вас за платье. Надеюсь, мы с Тристаном не слишком стеснили вас…
– Что вы, нисколько! – воскликнула Мартина и стала быстро передвигаться по маленькому пространству, выставляя на стол всю снедь, какая была в доме. – Кушайте на здоровье.
Беатрис благодарно улыбнулась ей и присела на краешек стула. Хоть еда и была непритязательной, Беатрис она показалась самой вкусной, когда-либо пробованной ею.
– Вы надолго у нас остановитесь? – поинтересовалась Мартина, отвернувшись от неё и снова принимаясь что-то чистить и скрести.
– Если позволите, то до послезавтра.
Беа решила, что раз уж довелось им найти пристанище, то нужно отдохнуть здесь хотя бы два дня, а потом с новыми силами пуститься в дальнейший путь.
– Так скоро? – разочарованно прошептал ей на ухо Тристан, присевший незадолго до этого на соседний стул.
– Вы можете остаться и подольше, – сказала Мартина, – я тут одна в основном, и мне только в радость, если кто-нибудь ещё станет здесь жить. Клод, он редко приезжает. Да и вот скоро опять в дорогу собирается… – расстроенно подытожила она.
