Шеннон Дрейк - Фрейлина
Королева улыбнулась тем, кто ее окружал, и с преувеличенным весельем произнесла:
— Мы пробились сюда!
— Да. Несмотря на все мерзкие угрозы Елизаветы, — согласилась Мери Сетон.
Отплывая из Франции, они немного волновались из-за того, что королева Англии Елизавета ничего не ответила на просьбу пропустить их через ее владения. Многие во Франции и в Шотландии тогда боялись, что Елизавета намеревается устроить засаду и захватить в плен королеву Марию, свою родственницу. И в пути был один страшный момент, когда их заставили остановиться английские корабли. Но моряки тогда просто поприветствовали их и осмотрели суда, за исключением кораблей самой Марии, чтобы выяснить, нет ли на них людей, разыскиваемых за пиратство. Лорд Эглингтон был задержан и допрошен, но затем получил разрешение на проезд. В городе Тайнмуте у Марии конфисковали всех лошадей и мулов, но обещали вернуть их невредимыми, как только получат необходимые документы.
— Вот этот мне очень нравится.
Мери Сетон указала на рослого лорда Грэма.
Королева снова взглянула на берег, внимательно рассмотрела того, о ком шла речь, и сказала просто:
— Он не для тебя.
— Может быть, здесь есть еще такие, как он? — беспечно спросила Мери Ливингстон.
— Таких, как он, много, — произнесла Гвинет.
Все повернулись в ее сторону, и она покраснела под пристальными взглядами.
— Шотландия известна как родина лучших воинов в мире, — добавила она, недовольная собой за то, что в ее словах было слишком много старания защитить свою страну.
— Обещаю вам, что мы не будем воевать, — сказала королева Мария, продолжая смотреть на берег.
Вдруг легкая дрожь пробежала по ее телу.
«Она дрожит не от холода», — подумала Гвинет. Леди Маклауд знала, что, по мнению Марии, Франция — гораздо более великая страна, чем Шотландия, где больше жизненных удобств, да и климат теплее. Многие считали Францию образцом для других стран в искусствах и науках и полагали, что для шотландцев породниться через брак их королевы с таким могучим государством — благословение Божие. Во Франции Марию окружало все самое лучшее, и Гвинет опасалась, как бы королеву не разочаровало то, что сможет предложить ей родина.
Мария приветствовала людей на берегу сияющей улыбкой, и те ответили радостными криками. Хотя королева и ее свита прибыли раньше назначенного срока, проведя и море всего пять дней, встречать их собралось немало народа.
— Они пришли сюда ради любопытства, — шепнула Мария на ухо Гвинет, и в голосе королевы были слышны суховатые нотки недовольства.
— Нет, ваше величество, они пришли оказать почет своей королеве, — возразила Гвинет.
Мария лишь улыбнулась в ответ и стала махать рукой. Потом она с тем же сияющим видом сошла с корабля. На берегу ее первым приветствовал сводный брат Джеймс, а затем толпившиеся вокруг него придворные. Народ радостно выкрикивал приветствия. Может быть, эти люди и пришли сюда только ради любопытства, но теперь королева произвела на них то впечатление, которое и должна была произвести. Мария во Франции не забыла шотландский язык и говорила на нем свободно, без малейшего акцента. Звук ее голоса был ясным и чистым, и она не только была красивой — высокой, статной и стройной, — но и двигалась с поистине царственным изяществом и величием.
Гвинет стояла немного сзади королевы и лорда Джеймса. Белокурый великан лорд Рован проскользнул мимо нее, наклонился к лорду Джеймсу и шепнул ему на ухо:
— Пора ехать дальше. Ее приняли хорошо. Не будем ждать: вдруг настроение толпы изменится?
Когда он слегка отшатнулся, их с Гвинет взгляды встретилась. Она знала, что на ее лице отразилось негодование. Однако ее гнев не испугал лорда, а скорее позабавил: его губы изогнулись в улыбке, и Гвинет рассердилась еще больше.
Мария Шотландская — хорошая королева. Это правда, что она молода и выросла во Франции, но с тех пор, как умер ее муж — не просто король, с которым ее соединили браком, а ее дорогой друг с детских лет, — Мария успела показать, что умеет крепко держать в своих руках государственные дела. Ее приводило в бешенство, что этот человек сомневался в Марии. Гвинет решила, что он думает как предатель.
Вскоре они уже сидели в седлах и были готовы ехать во дворец Холируд, где их ждали к обеду. А в это время комнаты королевы должны будут подготовить для жилья. Гвинет тихо вздохнула. Возвращение домой будет радостным. Люди станут собираться вокруг Марии. А пока Гвинет просто наслаждалась тем, что снова находится в родном краю — в своем настоящем доме. Хотя день был немного туманным, даже мрачным, серо-фиолетовое небо было такой же частью дикой красоты Шотландии, как ее суровые пейзажи.
— По крайней мере, здесь Марию, кажется, будут горячо любить и оказывать ей почет, — сказала одна из четырех Марий и печально прибавила: — Хотя это и не Франция.
Когда они проезжали через Лейт, у Гвинет по коже пробежал странный тревожный холодок, который напугал ее, так как возник без причины. Для волнения ироде бы нет никакого повода: когда королева проезжала мимо, люди так радостно приветствовали ее, что беспокоиться было не о чем.
— Почему вы хмуритесь?
Гвинет оглянулась и с изумлением увидела Рована Грэма. Он сначала проскакал вперед, а теперь ехал рядом с ней и поглядывал искоса с веселым любопытством.
— Я не хмурюсь, — ответила она.
— В самом деле? А то я подумал, будто вы настолько умны, что беспокоитесь за будущее, несмотря на весь лот радостный шум.
— Беспокоюсь за будущее? — гневно спросила она. — Почему я должна ожидать, что оно может плохо сложиться для королевы?
Лорд Рован смотрел вперед, и в его взгляде была странная смесь веселого любопытства и отстраненности.
— Королева-католичка неожиданно вернулась домой, чтобы править народом, который в прошлом году искренне принял протестантскую веру. — Он снова повернулся к Гвинет и спросил: — Это, конечно, и есть причина вашего беспокойства?
— Сводный брат королевы Марии лорд Джеймс заверил ее, что она сможет почитать Бога так, как пожелает, — ответила Гвинет.
— Да, заверил.
И Рован рассмеялся так громко, что Гвинет посчитала это грубостью.
— Вы считаете, что королева не имеет права чтить Бога? — спросила она и ласковым голосом добавила:
— Если так, то вам, может быть, лучше вернуться в горный край, милорд.
— Какая горячая верность!
— Такая же, как та, которую вы обязаны проявлять по отношению к своей королеве, — отрезала Гвинет.
— Сколько времени вы не были в Шотландии, леди Маклауд? — мягко спросил он в ответ.
