Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
— Ходжес!
Она кинулась к лежащему на полу дворецкому. Алая струйка, сочившаяся из его головы, окрасила белоснежную манишку.
— Он умер?
Джек опустился рядом и проверил пульс старика.
— Нет, но ему нужен врач. — Подняв лампу, он пристально изучил дверной замок. — Дверь не повреждена. Должно быть, нападавший постучал, а когда Ходжес приоткрыл дверь, силой ворвался внутрь.
Глаза Эвелин широко распахнулись, и она приложила руку к сердцу.
— Боже мой! Что же с отцом?
Эвелин поднялась на ноги и уже собиралась броситься на поиски, когда Джек схватил ее за руку. Она вскрикнула от боли, и он заметил кровь. Оглядевшись, Джек увидел на полу разбитую вазу. В предплечье Эвелин торчал острый осколок.
— Надо его вытащить и остановить кровотечение.
— Нет… мой отец…
У Джека сжалось сердце.
— Оставайтесь с Ходжесом. Я сейчас вернусь.
— Нет!
Он заметил панику в остекленевших глазах Эвелин. Джек понимал ее стремление поскорее найти отца.
— Я только позову констебля и доктора. А потом мы вместе пойдем искать вашего отца.
— Думаете, в доме есть другие нападавшие?
— Нет. Они бы уже давно убежали. Чего им дожидаться?
Эвелин кивнула.
Джек быстро выбежал на улицу. Было уже темно, но район Пиккадилли всегда был полон людьми. Через несколько секунд Джек заметил экипаж и остановил возницу.
— На дом лорда Линдейла только что было совершено нападение. Позовите констебля и ближайшего врача, — приказал Джек, бросив кучеру монету, которую тот ловко поймал.
После этого он кинулся в дом.
— Надо сначала посмотреть в библиотеке, — торопила его Эвелин. — Возвращаясь домой, отец всегда сначала идет туда.
Взяв ее за руку, Джек направился мимо гостиной к библиотеке. Он был там много лет назад и помнил, что она располагалась в задней части дома. Скорее всего лорд Линдейл окажется там.
Кажется, в доме были потушены все свечи, и Джек высоко поднял лампу. Когда они вошли в библиотеку, Эвелин шумно втянула воздух.
В комнате явно что-то искали. На полу валялись книги и бумаги. Кресла были перевернуты, и кожаная обивка изрезана ножом. Ковер усеян конским волосом.
Вначале Джеку показалось, что библиотека пуста, но тут он уловил легкое колыхание штор, кинулся вперед и раздвинул их в стороны. В углу, связанный и с кляпом во рту, сидел Эммануэль Дарлингтон, граф Линдейл.
— Отец! — Эвелин бросилась к нему.
Джек тут же принялся развязывать веревки.
— Лорд Линдейл, вы ранены? — спросил он, осматривая его.
Глаза Эммануэля Дарлингтона удивленно расширились.
— Джек Хардинг? Что вы тут делаете?
— Долгая история, милорд. Попытаюсь все объяснить, когда вас и Ходжеса осмотрит врач.
— Ходжеса? Он пострадал?
— Нападавший нанес ему удар. А где ваш лакей, экономка и остальные слуги?
— У них у всех раз в неделю выходной, кроме Ходжеса, — ответила Эвелин. — Отец считает, что мы и одни справимся, а слугам нужен отдых.
Великодушие Линдейла поразило Джека.
С его помощью лорд наконец поднялся на ноги и сел на стул. В отличие от других стульев, разбросанных перед камином, обивку на этом крепком деревянном стуле не порезали.
Эвелин принялась зажигать свечи в настенных канделябрах. Библиотеку залил теплый свет, и Джек с ужасом заметил, как постарел его наставник.
Не было уже пышущего здоровьем лорда Линдейла с густой темной шевелюрой. Перед Джеком сидел лысоватый человек с редкими пучками седых волос и глубокими морщинами на лбу. Когда-то он любил хорошо поесть и гордился солидным брюшком, а теперь похудел, а лицо стало нездорово бледным. Мысленно Джек прикинул, что Эммануэлю Дарлингтону лет шестьдесят пять, но выглядел он далеко за семьдесят.
На затылке красовался покрасневший шрам, значит, его ударили сзади.
— Вы узнали нападавшего? — спросил Джек.
— Нет. Я искал книгу, стоя спиной к двери, когда на меня напали. Когда я пришел в себя, он все еще находился в библиотеке, но я был связан, в рот мне засунули кляп и спрятали за шторами. Я слышал, как он переворачивает вещи, но ничего не видел.
Джек обвел рукой комнату:
— Что-нибудь пропало?
— Кажется, нет, но мне понадобится время, чтобы разобраться во всех вещах и составить опись, — ответила Эвелин.
Их прервал громкий стук в парадную дверь.
— Должно быть, констебль, — заметил Джек. — Пойду открою, а вы посмотрите, не пропало ли что-нибудь. Это может пролить свет на личность нападавшего.
На крыльце стояли двое мужчин.
— Я констебль Бриджес, а это личный врач лорда Линдейла, доктор Мейсон. Нам сообщили, что в его дом вломились.
— Кто вы и где Ходжес? — спросил врач.
Джек распахнул дверь пошире.
— Я Джек Хардинг, адвокат и близкий друг семьи. В дом действительно ворвался неизвестный, и Ходжесу, леди Эвелин и лорду Линдейлу требуется ваша помощь.
Мужчины вошли в дом, и вскоре там запылали все свечи. Доктор Мейсон немедленно занялся Ходжесом, который уже начал приходить в себя. Пожилой дворецкий пострадал не очень сильно, он лишь потерял сознание, упав на пол. Джек с констеблем перенесли его в комнату.
Затем доктор осмотрел лорда Линдейла, чтобы выяснить, нет ли у него сотрясения мозга. Задал пожилому человеку несколько вопросов, и когда тот основательно ответил на каждый из них, удовлетворенно кивнул.
После этого он занялся Эвелин. Когда он закатал рукав ее платья, чтобы извлечь осколок фарфоровой вазы, она поморщилась и побледнела.
Джек сидел рядом и держал ее руку в своей.
— Осколок надо достать, Эви. Если хотите, сожмите мою руку.
Ее большие голубые глаза обратились к нему.
— Вы называли меня Эви, когда я сводила вас с ума своими познаниями в области уголовного судопроизводства. С тех пор так меня никто не называл.
Джек усмехнулся:
— Хорошо. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь испортил ваши воспоминания.
— Не стоит беспокоиться. Мои воспоминания яркие и по сей день.
Джек хотел расспросить ее еще, но тут доктор Мейсон извлек осколок пинцетом, и Эвелин вздрогнула.
— Ай!
— Тихо, леди Эвелин. — Рана снова начала кровоточить. Эвелин сжала руку Джека, в то время как доктор промывал ее и накладывал повязку.
— Стало еще больнее, — пожаловалась она.
Доктор Мейсон передал ее отцу небольшой пузырек.
— Если боль не прекратится, дайте ей немного настойки опия. Если ночью начнется жар, немедленно пришлите за мной. — Он захлопнул свою черную сумку. — Вернусь завтра днем, чтобы вас проведать.
Эвелин подняла руку.
— Подождите! Мистер Хардинг тоже пострадал.
