Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
— Никакого! Его несправедливо обвиняют.
— Прошу прощения, леди Эвелин. Не хотел вас обидеть. Но в чем именно его обвиняют?
Эвелин огляделась по сторонам и прошептала:
— В убийстве.
Джек изогнул бровь.
— Серьезное обвинение. Кто же этот молодой человек?
Эвелин глубоко вздохнула, собираясь с силами.
— Мой будущий жених.
Джек застыл на месте, и по его лицу пробежала тень.
— Мне очень жаль, леди Эвелин, но у меня полно назначенных к слушанию дел. Процессы по обвинению в убийстве отнимают много времени: надо как следует во всем разобраться, к тому же я не могу признаться в нашем знакомстве.
Эвелин охватила паника.
— Пожалуйста! Если вы не хотите оказать услугу человеку, которому предъявляют ложное обвинение, то хотя бы окажите ее давно знакомой вам девушке.
— Могу назвать вам немало достойных адвокатов. Я же не единственный…
— Тогда окажите услугу моему отцу, вашему бывшему наставнику.
Джек помедлил, и Эвелин поняла, что задела его за живое. Ее отец был старшиной юридической корпорации, уважаемым всеми студентами, в том числе и Джеком. Насколько она помнила, он был обязан ее отцу даже больше остальных.
Джек принялся перелистывать бумаги и наконец кивнул.
— Поймите, я ничего не могу обещать, но, возможно, нам стоит поговорить в другом месте.
Эвелин почувствовала необычайное облегчение.
— Да, конечно.
Он взял ее под локоть и вывел из зала. Пока они пробирались по коридорам Олд-Бейли, Эвелин отметила высокий рост Джека и твердое прикосновение его пальцев. Она посмотрела на его четкий профиль, и ее вновь поразила его властность. Во Дворце правосудия он излучал какую-то силу, приковывавшую взгляд.
Джек замедлил шаг, чтобы Эвелин могла поспевать за ним. На полпути их приветствовала группа адвокатов. Полная женщина с неприлично низким вырезом на платье и приколотым на груди ярко-желтым цветком развязно махнула Джеку рукой.
Эвелин не знала, была ли это одна из подруг Слипа Доусона.
— Вы популярны, мистер Хардинг, — заметила она.
— Меня знают как народного адвоката.
— Из-за государственного обвинения?
Очевидно, к Джеку снова вернулось чувство юмора, и его глаза весело блеснули.
— Не судите меня слишком строго, леди Эвелин. Насколько я понимаю, именно моя репутация — причина того, что вы сегодня меня искали.
Конечно, он был прав. Эвелин успела навести справки. В Олд-Бейли, в подведомственных ему лондонском Сити и округе Миддлсекс не было более успешного адвоката по уголовным делам, чем Джек Хардинг.
— Вы правы. Я бы солгала, сказав, что не наблюдала за вашими успехами. Но и подозревать не могла, что мне срочно понадобится ваша помощь.
Эвелин отчаянно нуждалась в его помощи, от этого зависела ее жизнь. Именно по этой причине она не желала слышать отказа. Ей во что бы то ни стало надо убедить Джека Хардинга заняться ее делом.
Глава 2
Джек продолжал идти по длинному коридору, миновал несколько залов для судебных заседаний, пока наконец не остановился перед дверью с медной табличкой, гласившей «Консультация клиентов». Открыл дверь и жестом пригласил Эвелин войти.
Проходя мимо, он еще раз бросил на нее взгляд. Джеку было странно узнать в красивой женщине, которая стояла посреди зала, ожидая его, леди Эвелин Дарлингтон, дочь его наставника, когда он был еще простым студентом, мечтающим стать адвокатом. Она сильно изменилась за те десять лет, что он видел ее склоненной над бумагами отца. Тогда она была девчонкой лет двенадцати, а теперь стала взрослой женщиной.
Золотистые волосы были собраны на макушке в изящный пучок. Несколько завитков выбилось из прически и щекотало нежную шею. Элегантная линия скул и маняще пухлые губы. У Джека перехватило дыхание от ее глаз, бирюзово-голубых, цвета океана у тропических берегов, чуть раскосых и обрамленных густыми ресницами.
Она была не очень высокой, не совсем в его вкусе, но даже скромное голубое платье не скрывало ее прелестей.
Эвелин обошла комнату, разглядывая маленький стол в углу, деревянные стулья вдоль стен, полку, заставленную потрепанными книгами по юриспруденции. В ее глазах читался неподдельный интерес, и Джека поразила мысль: возможно, Эвелин Дарлингтон и стала красивой женщиной, но по-прежнему оставалась столь же серьезной, что и в детстве. Казалось, она не осознавала своей красоты и того, как она может использовать ее, чтобы влиять на мужчин.
Джек закрыл дверь и положил на стол сумку и бумаги.
При взгляде на толстую стопку глаза Эвелин расширились.
— Удивительно, как вам удается разбираться в таком количестве документов. Они все имеют отношение к делу мистера Доусона?
В ее голосе слышалось такое неприкрытое восхищение, что Джек усмехнулся:
— Отнюдь. Я не солгал, говоря, что у меня полно дел. По правде сказать, вашему другу было бы лучше нанять другого адвоката. По пути нам как раз встретилось немало компетентных сотрудников. Я могу проводить вас к любому из них прямо сегодня и попросить их внимательно заняться вашим делом.
— Нет, — поспешно перебила Эвелин. — Другие не подойдут. В последнее время вы ни разу не проигрывали.
Взгляд Джека стал пронзительным.
— Я польщен вашим мнением обо мне и интересом к моей карьере, но и предположить не мог, что вы захотите ко мне обратиться. Лорд Линдейл в курсе?
Эвелин опустила густые ресницы.
— Нет. Я не сообщила отцу о своем намерении вас нанять.
— Ему не по душе ваш выбор?
Эвелин чуть помедлила и ответила:
— Это не имеет значения.
— Значит, не одобряет. — Молчание Эвелин было красноречивее слов, подобно легкой паузе, сделанной свидетелем в зале суда. Обычно она означала ложь, но в случае Эвелин лишь отказ признать правду.
Джек пригласил ее сесть на один из стульев, а сам занял место напротив.
— Расскажите мне все, — попросил он, подавшись вперед.
Эвелин сделала глубокий вдох, от чего еще заметнее стала ее грудь под платьем.
— Мистер Рэндольф Шелдон, мой будущий жених, подозревается в убийстве актрисы из театра «Друри-Лейн».
— Актрисы? Она была его возлюбленной?
Щеки Эвелин загорелись.
— Нет! Это его дальняя родственница.
— Почему его подозревают?
— Свидетели видели, как он вылезал из окна ее спальни.
— Дайте подумать. И ее тело нашли именно там?
Эвелин заерзала на стуле и скрестила пальцы.
— Да, она должна была ему кое-что передать.
Джек оставил без внимания ее беспокойство и продолжал протокольные расспросы:
