Филиппа Грегори - Подкидыш
– А теперь я отвечу на те вопросы, которые, безусловно, роятся у тебя в голове. Я духовный предводитель некоего ордена, назначенный на этот пост самим святым отцом, папой римским, и я несу перед ним ответственность за деятельность нашего ордена. Тебе не нужно знать ни мое имя, ни название нашего ордена. По приказанию папы Николая V мы проводим различные судебные расследования, пытаемся раскрывать всевозможные тайны, ереси и грехи, по мере возможности выясняя их суть и по мере возможности оказывая им всемерное сопротивление. Мы составляем, если можно так выразиться, некую «карту страхов», свойственных жителям различных стран мира, и наши братья странствуют по всему свету – от Рима до самых дальних окраин христианского мира, – желая выяснить, о чем говорят люди, чего они боятся, с чем сражаются. Мы должны знать, по каким тропам в мире людей бродит дьявол. Ибо святому отцу известно, что близок конец света.
– Конец света?
– Да. И тогда Христос явится вновь, чтобы судить живых, мертвых и неупокоенных. Ты, должно быть, слышал, что оттоманы захватили Константинополь, сердце Византийской империи, центр нашей церкви на Востоке?
Лука перекрестился. Падение восточной столицы христианства[2] под давлением непобедимой армии еретиков и неверных явилось для верующих самым ужасным событием, поистине невообразимым несчастьем.
– А теперь, по всей вероятности, силы тьмы двинутся на Рим, и если Рим падет, это станет концом всего. Станет концом света. Наша задача – защитить христианство, защитить Рим – и в мире людей, и в том невидимом мире, что лежит за пределами мира видимого.
– А где этот невидимый мир?
– Он окружает нас повсюду, – спокойно ответил инквизитор. – Я, например, вижу его столь же отчетливо, как ты, возможно, видишь разные числа. И с каждым годом, с каждым днем он все теснее нас обступает, надвигается на нас. Люди приходят ко мне, рассказывая о кровавых ливнях, о псе, который способен почуять след чумы, о колдовстве, об огнях в небе, о воде, превращающейся в вино. Близится конец света, и тому есть сотни свидетельств, сотни проявлений добра и зла, чудес и ересей. Такой способный молодой человек, как ты, мог бы, наверное, отличить в этих рассказах правду от лжи, а провидение Божие – от дьявольских происков. – Он поднялся со своего тяжелого деревянного кресла и подтолкнул к Луке, стоявшему по другую сторону стола, лист бумаги. – Посмотри.
И Лука увидел еретические значки – мавританскую, или арабскую, систему счисления. Лука еще в детстве узнал, что одна черточка, изображенная пером на бумаге, I, означает «один», две черточки, II, – «два» и так далее. Но среди этих мавританских значков была также какая-то странная округлая фигура. Лука видел подобные значки и раньше, но купцы в его деревне и брат-алмонер – монах, раздающий милостыню, – у них в монастыре упрямо отказывались пользоваться «еретическими значками», придерживаясь старых порядков[3].
– Вот это означает «один», это – «два», а это – «три», – пояснил инквизитор, указывая на тот или иной значок кончиком своего черного пера. – Помести цифру 1 в эту колонку, и она будет означать «один», но если ее поставить вот сюда, а рядом с нею изобразить пустой кружок, то она будет означать уже «десять»; а если поставить ее вот сюда и рядом с нею изобразить два пустых кружка, это будет уже «сто».
Лука охнул:
– То есть от положения цифры меняется значение числа?
– Именно так.
Инквизитор указал кончиком заточенного пера на пустой кружок, напоминающий вытянутую букву «о», в заполненных различными цифрами колонках. При этом его запястье словно вынырнуло из широкого рукава, и Лука невольно перевел взгляд со столбиков арабских цифр на белую кожу магистра, где на внутренней стороне запястья была отчетливо видна татуировка, выполненная красными чернилами: дракон, свернувшийся кольцом и прикусивший собственный хвост.
– Это не просто пустой кружок и не просто вытянутая буква «о», – сказал инквизитор. – Эту цифру арабы называют «нулем». Посмотри, какое место он занимает в различных числах, – это очень важно. А что, если он и сам по себе тоже кое-что значит?
– Может быть, им обозначено некое пустое пространство? Некий промежуток? – спросил Лука, снова вперив свой взор в столбцы цифр. – Или, может быть, он означает ничто?
– Это такое же число, как и любое другое, – сказал инквизитор. – Им удалось сотворить число даже из ничего, чтобы иметь возможность вести вычисления за пределы этого ничто и даже дальше.
– Дальше? Дальше, чем ничто?
Его собеседник указал на число –10.
– Вот что значит «дальше, чем ничто». На целых десять единиц дальше, чем ничто. Это и есть исчисление того, чего нет, – сказал он.
В душе у Луки поднялся целый вихрь мыслей, и он невольно протянул руку к лежавшему на столе листку с цифрами, но инквизитор решительно подвинул листок к себе и накрыл его своей широкой ладонью, словно не желая просто так отдавать Луке этот «приз», который еще следовало заслужить. Белое запястье его снова спряталось в рукаве, и татуировка тоже больше была не видна.
– Ты знаешь, как они добрались до этого знака, до числа «ноль»? – спросил он.
Лука покачал головой.
– Кто добрался?
– Арабы, мавры, оттоманы – называй их как хочешь. Мусульмане. Муслимы. Неверные. Наши враги, наши новые завоеватели. Ты знаешь, как они получили этот знак?
– Нет.
– Это отпечаток на песке шашки или шахматной фигуры, который остается после того, как эту фигуру убрали. Это символ отсутствия, он и выглядит как пустота, отсутствие чего бы то ни было. Именно это он и означает. Вот как они это воспринимают. Вот чему нам нужно у них учиться.
– Я не понимаю. Чему нам нужно учиться у них?
– Смотреть, смотреть и смотреть во все глаза. Именно так они и поступают. Они внимательно смотрят на все, они думают обо всем, вот почему им удалось увидеть в небесах такие звезды, которых мы никогда не видели. Вот почему они делают отличные лекарства из растений, которых мы никогда не замечали. – Инквизитор поправил капюшон плаща, так что лицо его снова полностью скрылось в тени. – Вот почему они непременно одержат над нами победу, если мы не научимся смотреть так, как смотрят они, думать так, как думают они, считать так, как считают они. Но, возможно, такой молодой человек, как ты, мог бы выучить и их язык тоже…
Лука не отрываясь смотрел на листок, где этот человек отметил десять единиц счисления – от девяти до нуля и дальше, чем нуль.
– Ну, что скажешь? – спросил у него инквизитор. – Или, может, тебе кажется, что десять единиц пустоты принадлежат невидимому миру? Словно десять невидимых предметов? Десять призраков? Десять ангелов?
