Ньевес Идальго - Черный Ангел
“Конечно, не все воспоминания о прошлом были неприятными”, — с грустью подумала Келли.
Ветерок обрызгал ее пенными каплями, и Келли глубоко вздохнула. Какого черта! Она была безмерно счастлива и хотела забыть эти годы, но… сердце неожиданно обвиняюще екнуло. К чему обманывать себя? На самом ли деле она хотела забыть действительно все, что пережила на Ямайке? И этого невероятного человека тоже? И его изумрудные глаза, продолжавшие мучить ее долгими, непорочными ночами?
Келли тяжело выдохнула, вызывая в памяти ужасно соблазнительное смуглое, мужественное лицо и тело, по которому она еще вздыхала. Нет, ей никогда не забыть этого гордого, отважного испанца, мысленно призналась самой себе Келли. При воспоминании о Мигеле душа девушки разрывалась на куски.
— Снова мечтаешь? — услышала Келли обращенный к ней вопрос. Не оборачиваясь, она пожала плечами и ответила:
— Это плавание обернется для меня вечностью.
— Наберись терпения, у нас впереди еще несколько недель пути.
— Мне так хотелось бы оказаться уже дома. Вирхиния, ты даже не знаешь, как я рада, что ты едешь со мной! Я никогда не смогу полностью отблагодарить твоего отца.
— Это я должна благодарить тебя, Келли, — возразила Вирхиния, пристраиваясь рядом с подругой, — иначе мне никогда бы не удалось совершить это путешествие, хотя я еще не отошла от морской болезни, — пошутила она. — Правда, капитан совсем недавно сказал мне, что завтра мы пойдем на борт “Еврипида”. — Эта новость весьма заинтересовала Келли, и девушка вопросительно подняла бровь. — Что-то вроде торжественного ужина, — пояснила Вирхиния. — Капитан хочет отметить двадцать пять лет своего плавания по морям.
— Это обещает быть забавным, — промолвила Келли, снова глядя на меняющийся пенный рисунок за кормой. След, оставленный кораблем, был похож на свет маяка и четко выделялся на темной воде.
Вирхиния посмотрела на подругу и поморщилась. Судя по лицу Келли, девушка вряд ли находила этот план забавным.
— Тебе не нравится идея праздника? Мы уже довольно давно отплыли из Порт-Ройала, и путешествие начинает наводить тоску. Даже не представляю, что со мной будет еще через несколько дней! Я имею в виду, что ужин с музыкой и танцами нам бы не помешал.
— Наверняка.
— Думаю, я буду танцевать с тремя капитанами!
Келли рассмеялась. К счастью, во время плавания Вирхинии удавалось развеселить ее, она всегда придумывала что-нибудь, чтобы убить время. К тому же, Келли удалось уговорить дядю подарить ей Лидию, и едва они поднялись на корабль, она сразу же в присутствии двух свидетелей — капитана и боцмана — подписала для рабыни вольную. Девушка оказалась изумительной подружкой, бойкой и смышленой. Наверняка это было оттого, что теперь Лидия осознавала себя полноправным человеком. Хотя, если быть честной, больше всех во время плавания развлекала девушек Аманда Клери, шестидесятилетняя неразлучная компаньонка Вирхинии, ее дуэнья. С тех пор, как они сели на корабль, она не давала им скучать, безостановочно рассказывая разные забавные истории о своей родной Ирландии.
— Дамы, я вижу, что предстоящий праздник поднял вам настроение, — услышали подруги за своей спиной.
— Добрый вечер, капитан, — поздоровалась с Мак-Кеем Келли. — Подружка рассказала мне о завтрашнем событии. Небольшое развлечение и в самом деле будет очень кстати.
— Мы сделаем все возможное, чтобы вы не думали, будто старые морские волки скучны и неинтересны, — улыбнулся капитан. — А сейчас, прошу вас вернуться в вашу каюту.
— Вы даже не позволите нам подняться на палубу? — жалобно спросила Вирхиния.
Продубленное морскими ветрами, загорелое лицо капитана Мак-Кея смягчилось. Капитан был невысок, но кряжист, и его скуластое лицо было слишком угловатым, чтобы казаться милым, но Мак-Кей был славным человеком, и с лихвой доказывал, что он не только превосходный моряк, но и радушный хозяин.
— Дамы, не забывайте, что вы плывете не на пассажирском судне, и еще какое-то время не ступите на землю. Не следует, чтобы экипаж пялился на вас, не знаю, как бы это объяснить… Словом, не возникло бы какой неловкости…
Причины были вескими, и девушки это понимали, тем более, что их уже предупредили об этом до того, как они поднялись на борт. А кроме того, как они могли спорить, если получили билет исключительно благодаря вмешательству отца Келли? И как могли ослушаться, если капитан принял на борт четырех пассажирок, отобрав каюту у одного из своих надежных моряков. Они слишком многим были обязаны капитану, и не собирались доставлять ему хлопот. Девушки прекрасно понимали, что женщины на борту корабля в течение длительного плавания могли создать проблемы, и не забывали, что тоже подвергались определенной опасности, находясь среди множества мужчин, долгое время не заходивших в порт, но по ночам они ненадолго с удовольствием выходили на палубу.
Мак-Кей проводил их до каюты и попрощался, пожелав приятного отдыха и спокойной ночи.
Следующий день с самого рассвета выдался пасмурным, и Келли, высунувшись в иллюминатор, от души выругалась. Она ждала такого же яркого, сверкающего дня, как и предыдущие, но стихия, казалось, была против торжественной годовщины капитана.
Келли весь день молила небеса, чтобы прояснилось, и можно было бы отметить праздник на палубе “Еврипида”, но погода с каждым часом все ухудшалась.
Несмотря на грозящий разразиться шторм, капитан приказал спустить на воду шлюпку, чтобы переправиться на другой корабль. Четыре пассажирки, боцман и он сам сели в шлюпку, на которой и доплыли до флагманского корабля.
Они чувствовали себя сравнительно уверенно, плывя в сопровождении еще двух кораблей, поскольку, по словам Мак-Кея, в этом случае вероятность нападения пиратов была меньше, а именно это обстоятельство и не позволяло кораблям плавать в одиночку. Ко всему прочему, “Дух моря”, корабль, с которого они сейчас уплыли, и “Святой Георгий” были неплохо вооружены, чтобы защитить “Еврипида”, несущего на себе самый ценный и тяжелый груз, и, следовательно, представляющего особую значимость.
Маленькая шлюпка качалась, как скорлупка, в течение всего короткого пути от корабля до корабля, но девушки были довольны этим маленьким, необычным приключением. Лидия и дуэнья Вирхинии думали иначе, поскольку их животы взбунтовались.
— Добро пожаловать, — капитан Тернер и Фергюсон, капитан “Святого Георгия”, радушно встретили гостей, едва те поднялись на борт. Этот вечер обещал быть особенным даже для экипажей всех трех кораблей, на каждом из которых для матросов открыли по бочонку рома.
