Герцель Давыдов - Мариадон и Македа
— Мой великий господин, ваши верные священники, ваша доблестная армия и народ поддержат любое ваше решение. Вы всегда можете на нас положиться.
Царь поблагодарил Садока и, сказав, что ему нужно побыть одному, вновь погрузился в размышления о Македе и военачальнике. Он понимал, что не хочет потерять ни царицу, ни Мариадона, поскольку она полностью овладела его сердцем, а Мариадон был непобедимым военачальником его войска и хранителем тайного слова. Но безопасность Мариадона в этот день беспокоила Соломона гораздо меньше жизни Македы, прекраснейшей из женщин, по которой он продолжать сильно скучать и с нетерпением ждать новой встречи. Его чувства настолько сильны, что он был готов простить ей все обидные слова и оскорбления, сказанные в лесу. Только бы она осталась ему верна и не вступила по рекомендации Юд-Юда в отношения с Мариадоном. Мысли о том, что они вместе, померкли перед тем, что они остались в лесу в окружении стаи волков. Даже если они и выжили в той схватки, ночь пережить в лесу им будет совсем не легко. Тем более что Мариадон серьезно ранен. Повелитель понимал, что не сможет сегодняшней ночью сомкнуть глаз, пока все не выяснит, и приказал стражнику срочно позвать к нему Ванею.
ГЛАВА 14. МАРИАДОН И МАКЕДА В ЛЕСУ
Как только волки отступили, Македа и раненый Мариадон с Юд-Юдом на правом плече отправились в сторону пещеры. Дождь быстро прекратился, и солнце, снова показавшееся на горизонте, ярко засияло. Отойдя в более безопасное место, Македа, бережно сорвав листья лечебного растения, начала обрабатывать продолжавшую кровоточить рану спасителя. Немного передохнув, они снова отправились в путь, чтобы до наступления темноты добраться до намеченного места. Передвигались они не столь быстро, как рассчитывал Мариадон, поскольку царице требовались частые остановки из-за болей в ногах. С наступлением сумерек она уже совсем не могла ступить и шагу. Попросив Мариадона продолжить путь в пещеру, а ее оставить здесь, поскольку стражники уже спешат на помощь, Македа присела на пень некогда большого дерева. Растирая сквозь длинное платье уставшие ноги, она решила передохнуть, сказав, что больше не в силах передвигаться. Мариадон, никогда не бросавший даже тяжелораненых солдат на поле боя, заявил, что ни за что не бросит царицу одну, тем более в лесу, и попросил забраться ему на спину. Горы, к коим стремился Мариадон, виднелись все отчетливей, но путь к ним все еще не близок. Македа, отметив непреклонность военачальника, прислушалась к его словам.
— Спасибо вам за все, — сказала она раненому военачальнику, несшему ее на спине. — Вы уже в третий раз спасаете мне жизнь, первый раз по дороге в Урушалем, а сегодня спасли от тигра и волков.
— Позвольте с вами не согласиться по поводу количества, — чуть слышно произнес Мариадон.
— Именно три раза, насколько мне известно. Или я пропустила что-то еще? — с улыбкой произнесла царица.
— По поводу случая с волками, еще не понятно, кто кого спас. Мы находились в шаге от гибели, а тут вдруг разразилась страшная гроза и засверкали молнии среди ясного неба. Вы и впрямь колдунья, как люди поговаривают. Такого я никогда не видел.
— Вас это пугает?
— Абсолютно нет! И, если честно, я до сегодняшнего дня не особо верил во все это, поскольку всегда старался полагаться на свои силы.
— Вы героически вели себя, и мне стало обидно, что я ничем не могу помочь. Все, что оставалось — это взывать к богам, как я и поступила.
Мариадон, посмотрев по сторонам, после небольшой паузы ответил:
— Вы должны были послушаться меня и бежать к горам что есть силы или отправиться с Соломоном обратно во дворец. С вашей стороны это было бы мудро, а взывать к богам, находясь в шаге от гибели.
— Я до конца дней не смогла бы себя простить, оставив вас одного в лесу, и поэтому начала отчаянно молиться. С детства жрецы обучали меня работе с силами, способными воздействовать на этот мир. Но, несмотря на то, что за заслуги нашего рода эти силы благоволят мне, жрецы всегда наставляли, что взывать к ним можно только при крайней необходимости. Мы даже во время военных действий не обращаемся к ним, чтобы лишний раз не тревожить. Это и вызвало мой гнев, обрушенный сегодня на Соломона, воспользовавшегося силой кольца, когда в этом не было особой надобности.
— Я разделяю ваши взгляды на умеренное использование сверхъестественной власти, — поддержал ее военачальник.
— Вы еще спросили, почему я не побежала к горам?
— Да, — лаконично ответил Мариадон.
— Как вы успели убедиться, быстро передвигаться я не умею и даже при сильном желании далеко убежать бы не смогла. Мне гораздо спокойнее и безопаснее находиться рядом с вами, несмотря на то, что нас окружала стая волков.
Мариадон ничего не ответил.
— Вдобавок ко всему я была уверена, что если вам удалось выжить после стольких боев, значит, могущественные высшие силы покровительствуют вам и не оставят и на сей раз. По одиночке мы могли и не спастись, а так кто-то из моих или ваших богов, увидев, что мы в опасности, обязательно примчался бы на помощь, как, впрочем, и произошло.
— Меня поражает та вера, с какой вы все это говорите, — заявил раненый военачальник.
— Вы можете не верить моим словам и в высшие силы. Но в итоге мы спаслись, и если б даже боги не ответили, я бы все равно не пожалела, что осталась с вами. Ведь вы самый достойный из людей, каких мне когда-либо приходилось встречать.
Военачальник ничего не ответил и, в очередной раз посмотрев по сторонам, чтобы не сбиться с пути, продолжил путь с владычицей на спине.
— Простите, если постоянно отвлекаю своими разговорами, — сказала Македа. — Но, уверяю вас, такое со мной происходит впервые. Я весьма замкнутый в себе человек и к малознакомым людям отношусь крайне осторожно. А с вами хочется разговаривать, улыбаться снова и снова.
— Вы меня совсем не отвлекаете, царица. Скоро мы будем на месте, и вы сможете отдохнуть после сегодняшних происшествий.
Отмечая заботу Мастера, Македа разоткровенничалась:
— Сегодня я была приятно удивлена, увидев вас на обеде, а затем и в шатре, поскольку вчера вы сказали, что утром навсегда покинете Урушалемское царство и вместе со своими солдатами отправитесь строить новый мир. Наверное, боги смилостивились надо мной и сделали так, что вы остались и спасли меня.
Тяжело дыша от долгой ходьбы, Мариадон ответил:
— Уверяю вас, на сей раз в этом виноваты не боги, а количество вина, выпитого Соломоном на вчерашнем пире. Днем он был не в силах что-то обсуждать и попросил перенести разговор.
