Колин Фолкнер - Сладостный обман
– И не поймешь, – ответила Эллен, немного помолчав. – Но только не нужно ничего понимать. Просто не спрашивай меня о том, о чем мне самой неприятно говорить. Веди себя так же, как Ричард, оставь меня наедине с моими тайнами.
– Ты предлагаешь мне делить тебя с другим? – удивился Кэвин. – Эллен, да будь я трижды мерзавцем, я не пошел бы на это.
– Как хочешь, – пожала плечами Эллен. – Но только я не уйду от него. Ни к тебе, ни к кому другому.
Он обнял ее, привлекая к себе.
– Ну, хорошо, – прошептал он. – Я согласен с твоими условиями, тем более что наше знакомство продлится лишь до весны. А потом я уеду… Может быть, так даже и лучше… Ведь ты освобождаешь меня от необходимости давать ненужные обещания.
– Да, Кэвин, – она дотронулась до его губ кончиками пальцев. – Я не буду связывать тебя обещаниями и не буду настаивать, чтобы ты увез меня с собой в колонии. Нет, моя жизнь здесь, в Лондоне, рядом с Ричардом. А ты уедешь к своим индейцам и будешь продолжать выращивать свой табак, – она улыбнулась и приникла к его груди. – От тебя мне нужна только любовь, и пусть она будет короткой. Пусть, все равно я хочу ее. Я хочу любить и быть любимой.
Эллен понимала, что слова ее означают одно – жажду отдать мужчине самое дорогое, что есть у женщины, то, что берется лишь раз. Но она не страшилась этого. И ее не пугало, что Кэвин вскоре уедет. Даже в том случае, если бы он уезжал завтра, она бы отдала ему свою любовь. Для Эллен важным было лишь одно – она отдавала этому человеку то, что не смогли отнять у нее ни муж, ни Хант. И если бы завтра ей было суждено идти на казнь, она бы все равно разделила с Кэвином любовь, а воспоминания о ней унесла бы вместе с собой в могилу.
Она откинула голову и закрыла глаза. Кэвин привлек ее к себе и снова поцеловал, на этот раз с такой пылкостью, что все тело Эллен затрепетало. Он прикасался к ее лицу, гладил волосы. Затем руки его скользнули на ее спину и еще сильнее сжали ее в объятиях.
Страх прошел, Эллен все сильнее охватывало возбуждение. Как ее ощущения здесь были не похожи на то, что она испытывала в постели с мужем-импотентом. Там, в Хаверинг-хаузе, были мука и издевательство, здесь же – наслаждение и предвкушение блаженства.
– Эллен, Эллен, – шептал Кэвин. Ее податливость все сильнее возбуждала его. – С той первой минуты, когда я увидел тебя на сцене, я хотел обладать тобой. И ты знаешь, сейчас я чувствую себя неловко, я теряюсь. – Он рассмеялся и снова прильнул к ее полураскрытым губам, словно просящим поцелуя.
– Кэвин, – простонала она, ощутив тепло его руки на груди. – Возьми меня, милый.
Он прижался к ее груди и стал целовать ее. Необыкновенный восторг охватил Эллен, и она закрыла глаза.
Когда Кэвин обнажил ее плечо, она приподнялась в ленивой истоме ему навстречу.
– Расшнуруй мне корсет, – прошептала она. – Здесь стало жарко.
Губы ее раскрылись в улыбке. И в этой улыбке было ожидание.
Кэвин наклонился к Эллен и поцеловал ямочку на ее шее. Дрожащими пальцами он начал развязывать многочисленные тесемки на ее одеянии.
Как только Кэвин распутал последний узелок, Эллен откинулась навзничь и с помощью Кэвина освободилась от платья, корсета и нижних юбок.
Теперь она лежала перед ним почти нагая, лишь тонкая рубашка оставалась на ней.
– Теперь ты, – произнесла Эллен весьма настойчиво, и ее рука пустилась в странствование по его груди и плечам. – Я хочу видеть твое тело и прикасаться к нему.
Их глаза встретились, и Кэвин покорился.
Сняв через голову рубаху, он отбросил ее к груде дамских нижних юбок, уже возвышающейся на полу. Но когда Кэвин приблизился к Эллен, она остановила его.
– Штаны тоже… – Она смущенно, но требовательно смотрела на него.
Кэвин не мог удержаться от улыбки, услышав подобную просьбу.
Он торопливо начал развязывать тесемки своих штанов. Наконец-то справившись с ними, он предстал перед ее взором.
Мерцающие угли в камине освещали его крепкое тело трепетным светом. Эллен пристально рассматривала обнаженного мужчину, не стыдясь своего любопытства.
Кэвин был мощнее Ричарда. Другого примера для сравнения у нее не было. Плечи Кэвина загорели после долгого пребывания на море, грудь его бугрилась выпуклыми мышцами и была покрыта густой порослью темных волос. Плоский живот его пересекала густая полоска темной растительности.
Щеки Эллен покраснели, когда взгляд ее уперся в вызывающе вздыбившуюся мужскую плоть, но не смотреть она не могла… да и не хотела.
Как бы внезапно угадав смущение… и одновременно похотливое желание Эллен, Кэвин опустился на колени, провел ладонью по ее ноге, по изящной лодыжке, округлой коленке. Рука Кэвина поднималась все выше, и вот уже он гладил ее живот, груди, вдруг выдохнул восхищенно:
– Как ты прекрасна!
Эллен раскинула руки, и он упал в ее объятия, но стараясь не налегать на нее, а наоборот, напрягшись, выжидая, когда она сама прильнет к нему и нежное женское тело сольется с сильным мужским телом, как это предназначено природой… как меч входит в ножны, а верный ключ в замок.
Они слились в любовном поцелуе, еще пока осторожном, но обещающем вскоре настоящую страсть.
Они прерывали поцелуи лишь затем, чтобы набрать в легкие воздуха и вновь осыпать ласками друг друга.
Пальцы Эллен пробегали по мужскому телу, заряжались его энергией. Ее сводили с ума сила, исходящая от мужчины, и его запах.
Разум, казалось, совсем покинул ее бедную голову. Теперь центр ее энергии переместился вниз, в глубь ее естества, и там, в этой таинственной пропасти, возникла щемящая боль.
Руки Кэвина гладили ее пылающую кожу, а на самом деле терзали ее, пока она не потеряла окончательно ощущение реальности всего происходящего с нею.
Комната, мерцающий камин, белые потолки, стены – все растворилось, куда-то исчезло. Остался лишь Кэвин, его источающий жар рот и прикосновения его нетерпеливых рук.
Его жаркий язык проник в ее рот и соединился с ее языком в страстном поцелуе. Она готова была закричать от восторга, но будто онемела.
Прервавшись, Эллен прошептала на ухо Кэвину:
– Я не знала, что поцелуи так приятны. Как много я потеряла, когда держала тебя на расстоянии так долго.
В ответ Кэвин торжественно поцеловал ее в лобик… Затем Кэвин осторожно приподнял подол ее рубашки и открыл взгляду самое сокровенное, что есть у женщины.
Тонкая легкая рубашка скоро лежала на горке уже снятых одежд.
Эллен очень беспокоило то, что ее интимное общение с Кэвином оставит в ее душе неприятные воспоминания. Страх, который внушал ей Уолдрон, глубоко укоренился в ней.
Но ритмичные движения Кэвина, который размеренно поднимался и опускался над нею, опершись на свои сильные руки, завораживали ее, заставляли забыть обо всем.
