Колин Фолкнер - Сладостный обман
На раздумья времени не оставалось. «Бежать! Только бежать!» – пронеслось в ее голове. И Эллен, не разбирая дороги, словно за ней гнался призрак Уолдрона, помчалась по темной улице. «Прочь отсюда! Прочь от дома Жермена!» – подгоняла она себя.
– Эллен! Эллен! – звал ее Кэвин, но она ничего не слышала. Не помня себя от страха, она бежала вперед, в темноту и неизвестность.
– Что произошло? – спросил Кэвин лакея, ставя ему на поднос два бокала.
– Не знаю, милорд, – ответил тот. – Она выбежала отсюда так, словно за ней гнался сам дьявол. Я спросил ее, не нужна ли ей помощь, но…
Кэвин, не дослушав лакея, побежал за Эллен. У этого района была дурная слава, и считалось опасным появляться здесь в одиночку, без сопровождения. Темные улицы кишели ворами, насильниками и убийцами, все они рыскали по округе в поисках богатой поживы. Да, таков в те дни был весь район Сити.
К тому времени, когда Кэвин достиг конца улицы, Эллен уже успела свернуть за угол. Не разбирая дороги, она бежала по глухому переулку.
– Эллен! Эллен! Подожди! – кричал он ей вслед. Вдруг он услышал ее отчаянный крик и со всех ног бросился вперед. Завернув за угол, он вдруг увидел ее. Рядом с ней стояли два пьяных матроса. Один из них грубо толкнул девушку к забору.
Первой мыслью Кэвина было выхватить один из пистолетов, которые он предусмотрительно заткнул за пояс, но он не стал этого делать из боязни, что в темноте может случайно попасть в Эллен. И молодой человек решил сразиться с нападавшими врукопашную. Он не боялся драки с двумя противниками в колониях, где вечерами тоже было неспокойно, ему приходилось сражаться в одиночку против трех, а то и сразу четырех разбойников.
– А ну-ка, где вы там, мерзавцы! – заорал он и бросился в темноту.
– Кэвин! На помощь! – кричала Эллен, пытаясь вырваться, но матросы крепко держали ее за руки.
Матросы не ожидали нападения. Кэвин налетел на них так внезапно, что они не успели опомниться. Схватив одного из нападавших за галстук, Кэвин дернул его вниз и одновременно со всей силой ударил коленом по лицу. Голова его откинулась назад, раздался хруст сломанного позвоночника, и матрос рухнул в грязь.
– Ах ты, гаденыш! Получай! – взревел его товарищ и занес для удара мощный кулак.
Кэвин пригнулся, и удар прошел мимо. В ответ он нанес матросу два удара: один – в живот, другой – в челюсть.
Эллен удалось вырваться, и она отпрянула в сторону. Кэвин повернулся к ней, и в ту же секунду железный кулак матроса сбил его с ног. Он упал, но, несколько раз перевернувшись, поднялся и увидел, как Эллен, схватив стоявшую у забора доску, ударила ею матроса по голове. Тот опрокинулся навзничь, но тут же вскочил.
– Кэвин! – завизжала Эллен, показывая на руку матроса. В зажатом кулаке блестело широкое лезвие ножа.
– Ну что, красавчик, – шипел тот, приближаясь к Кэвину. – Подставляй-ка свой живот.
– Эллен! – крикнул Кэвин. – Прячься за меня.
– Прячься, прячься, – усмехнулся матрос. – Постой за своим петушком, пока я на тебя не лег.
Дрожа от страха, Эллен спряталась за спину друга. Прижав руки к губам, чтобы своим криком не испугать Кэвина, она следила за каждым движением приближающегося матроса. Тот, гнусно ухмыляясь, потряхивал тяжелым кривым ножом.
– Подходи быстрей! Или ты думаешь, что я всю ночь буду смотреть, как ты тут передо мной кривляешься? – неожиданно закричал на него Кэвин и сделал шаг в сторону от Эллен, не желая подвергать ее опасности.
Матрос в ярости бросился на него, выставив вперед нож, но Кэвин ловко увернулся и нанес нападавшему удар кулаком в переносицу. Голова матроса дернулась, он остановился, и в ту же секунду Кэвин вывернул ему руку так, что раздался треск суставов. Тот взревел от боли и упал на колени. Уткнувшись лицом в грязь, он завыл, словно смертельно раненный зверь. Кэвин на лету подхватил падающий нож и приставил его к горлу матроса.
– Ты сломал мне руку, – прохрипел тот.
– А ты предпочитаешь, чтобы я перерезал тебе твою мерзкую глотку? Только скажи «да», и я сразу же выполню твою просьбу.
– Нет! Нет! – в истерике закричал матрос. – Не делай этого.
Кэвин слегка провел ножом по его горлу, на лезвии показалась кровь.
– Ты понял, что я не шучу? – спросил Кэвин.
Матрос затряс головой, близость смерти лишила его дара речи.
– Тогда забирай своего приятеля и волоки его отсюда побыстрее, пока я вам обоим кишки не выпустил. Хотя мне что-то не очень хочется отпускать вас живыми, – медленно проговорил Кэвин.
– Простите нас, сэр, – прохрипел матрос. Его охватил такой ужас, что он едва мог держаться даже на коленях. – Мы… мы… у нас и в мыслях… не было ничего дурного…
– Ну, конечно, я верю тебе. Вы просто хотели проводить даму домой, так ведь? Ну, хорошо. Я считаю до десяти, и если вы не исчезнете, то отправитесь прямиком в ад. Понятно? – Кэвин отошел от матроса, и тот начал медленно подниматься с колен, но, пошатнувшись, снова упал и пополз к своему товарищу.
– Уходим, мы уходим, уходим, уходим, – не переставая шептал он. – Господь свидетель, что мы уходим. – Добравшись до своего приятеля, матрос перевалил его себе через спину и пополз дальше, в темноту.
Некоторое время Эллен и Кэвин стояли молча, наблюдая, как они удалялись. Когда шорох и бормотание окончательно стихли, Кэвин повернулся к девушке.
– С тобой все в порядке? – спросил он, раскрыв объятия. Но Эллен даже не шелохнулась, все еще не опомнившись от страха. Кэвин посмотрел на нож, засунул его за пояс и, подойдя к девушке, обнял ее. – Дорогая, почему ты убежала? Что стряслось? Ведь тебя же могли здесь убить!
Эллен прижалась к своему спасителю, уткнув плачущее лицо в его плечо. Как она могла сказать ему, что она боялась Ханта больше, чем этих матросов? Она закрыла глаза и вздрогнула – перед ней вновь встал образ ненавистного альбиноса.
– Эллен, ответь же, – Кэвин немного отстранил от себя девушку, посмотрел на нее и ужаснулся. Лицо ее было белее полотна, а глаза расширены от страха. – Почему ты так на меня смотришь? – взволнованно проговорил он. – Эллен! Эллен! Очнись. Это я, Кэвин, – он потряс ее за плечи, но, парализованная внезапным видением, Эллен продолжала молчать.
Прижав ее к себе, Кэвин повел Эллен прочь из темного переулка. Они свернули на улицу и побрели к дому Жермена. Увидев освещенные окна дома, Эллен очнулась, вздрогнула и лихорадочно зашептала:
– Нет-нет, Кэвин, я не пойду туда. И прошу тебя… Ты тоже… – сначала она не знала, как объяснить другу свое нежелание показываться в доме Жермена, но спасительная мысль пришла быстро. – Кэвин, я в таком виде… Не хочу, чтобы на меня там все глазели…
