Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
— На самом деле она еще ни разу не укусила ни одного джентльмена. Просто делала вид, будто хочет укусить.
— Меня почти укусила, — сухо сообщил Томас. — У тебя, должно быть, пальцы пахнут беконом.
— Возможно, у нее просто очень хороший вкус, — сказал Гриффин, почесывая Миньон шею.
— Как бы то ни было, вы ей определенно нравитесь, — пробормотала мисс Пиклвуд и кивнула появившемуся дворецкому в ответ на какой-то понятный им обоим знак. — Полагаю, мы можем идти обедать. Феба, посмотри, почему так долго нет твоей сестры.
Томас сказал что-то приличествующее случаю, а леди Феба выпорхнула из комнаты. Гриффин продолжал гладить Миньон, спрашивая себя, уж не он ли причина того, что леди Геро не торопится выйти к обеду.
Черт, черт, черт. Он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
— Вот она, — объявила леди Феба.
Гриффин поднял голову. Рядом с сестрой стояла Геро, спокойная, хотя и с покрасневшими щеками.
Она сразу подошла к Томасу и протянула ему руку:
— Милорд, я рада вас видеть.
Томас склонился над ее рукой. Вежливый и сдержанный жест. Никакой страсти. Боль пронзила Гриффина. В этот момент ему хотелось отстранить брата, подхватить леди Геро на руки и унести ее прочь отсюда. Унести куда-нибудь, где он сможет стереть поцелуями с ее лица это скучное, строгое выражение и увидеть ее страсть к нему.
Вместо этого он вздохнул и предложил руку леди Фебе:
— Вы проводите меня на обед, миледи?
— С радостью, милорд.
Обед, как и комната, тоже был сугубо в женском вкусе. Прозрачный суп, маленькие пирожки — которые тают во рту так быстро, что не успеваешь распробовать начинку, — и разнообразные сыры. Вино было вполне приличное, и при обычных обстоятельствах Гриффин мог бы чувствовать себя довольным.
— Как я понимаю, вы занимаетесь семейными поместьями, — обратилась к Гриффину мисс Пиклвуд. Она сидела во главе стола и одну руку почему-то то и дело опускала под скатерть.
— Занимается — это слишком громко сказано, — заявил Томас с противоположного конца стола. — Мой брат занят развлечениями, а поместьями у нас занимаются управляющие.
Гриффин повертел в руке нож.
— Мой брат хочет сказать, что я присматриваю за поместьями Мэндевиллов наравне со своими.
Томас бросил на него враждебный взгляд и отпил вина из бокала.
Сидевшая справа от Томаса леди Геро выпрямилась, и рука ее исчезла под столом.
— Ваши земли тоже находятся в Ланкашире, лорд Гриффин? — спросила она.
— Да. — Гриффин продолжал вертеть в руке нож. — Это результат разумных браков моих предков.
— Но ведь это так далеко от Лондона, — воскликнула леди Феба. — Вам наверняка одиноко в деревне.
Феба смотрела прямо перед собой и тоже вдруг опустила руку под стол.
Томас, кажется, не заметил странного поведения дам и, ухмыльнувшись, произнес:
— Мой брат везде находит способы развлечься. Кроме того, он наведывается в Лондон, когда ему хочется покутить.
Гриффин, прищурившись, смотрел на Томаса. Он чувствовал, что закипает от злости, но улыбнулся и… со звоном уронил нож на тарелку.
Дамы вздрогнули, а Томас лишь поднял брови.
Гриффин перевел взгляд на леди Фебу — она сидела между ним и Томасом.
— Я получаю удовольствие от езды верхом и охоты, миледи. К тому же заботы об урожае занимают у меня много времени, поэтому скучать некогда. Тем не менее я благодарен вам за беспокойство.
Феба сдвинула брови и смотрела то на него, то на его брата, потом сказала, робко улыбнувшись:
— Значит, мы должны подумать о том, чтобы вам было весело, когда вы приезжаете в Лондон. Правда, Геро?
Леди Геро поджала губы и едва слышно процедила:
— Феба…
Леди Феба смутилась. Сестра сидела с каменным лицом, даже мисс Пиклвуд выглядела более доброжелательно.
В этот момент Гриффин почувствовал у себя на ноге маленькие лапки, которые требовательно скребли ему колено.
— Я буду счастлив пойти куда угодно, по вашему совету, леди Феба. — Он улыбнулся, отломил кусок пирожка и скормил под столом Миньон.
— У нас совсем мало времени — мы очень заняты приготовлениями к свадьбе, — сдержанно произнесла леди Геро.
— Но вы же должны делать покупки. — Гриффин снова стал вертеть нож между пальцев. — А также есть, посещать ярмарки и тому подобные места.
Леди Феба хихикнула. Геро опустила глаза в тарелку и побледнела. Губы у нее вытянулись в струнку.
— Я не думаю, что тебе захочется пойти еще раз на ярмарку, — заявил, обращаясь к брату, Томас.
— Почему вы так говорите? — оживилась леди Феба.
Гриффин удивленно взглянул на Томаса, неожиданно вспомнившего давний случай:
— Потому что Гриффина на последней ярмарке едва не убили бродячие лудильщики.
— В самом деле? — изумилась Феба.
— Да. Он хотел стащить…
— Я просто хотел рассмотреть, — уточнил Гриффин.
— Собирался стащить, — повторил Томас своим «парламентским» голосом, — какую-то безделушку.
— Перочинный ножик, — прошептал, наклонившись к Фебе, Гриффин. — С рубином на рукоятке.
Томас хмыкнул:
— Скорее всего поддельным. Но все равно один из лудильщиков, детина шести футов ростом, поймал его за воротник, и если бы я не вмешался, то сегодня у меня не было бы брата.
Гриффин криво усмехнулся, положил нож и глотнул вина.
— Уже тогда Томас славился своим ораторским искусством.
Томас улыбнулся, а Гриффин вспомнил, как он тогда перепугался и какое это было облегчение, когда большой старший брат спас его. Он опустил глаза и задумчиво теребил ручку ножа. Казалось, что эта история произошла сто лет назад.
— Сколько вам было лет? — тихо спросила леди Геро.
Он вздохнул и посмотрел на нее. Ее глаза… такие проницательные, слишком проницательные.
— Лет двенадцать.
Она понимающе кивнула, и разговор перешел на сплетни, услышанные мисс Пиклвуд.
Но Гриффин не принимал в этом участия. Он молчал, вспоминая те времена, когда они с Томасом были так близки, и те, когда они отдалились друг от друга.
Глава 9
Королева Черновласка посмотрела на подношения женихов и царственно кивнула. «Благодарю вас», — сказала она и пригласила их в столовую залу, где повела разговор на другие темы.
Но той ночью, когда королева стояла на балконе, прилетела маленькая коричневая птичка и села на перила. Черновласка взяла птичку в ладони и увидела, что у той на шее повязан шнурок, а на шнурке — железный гвоздик.
И королева улыбнулась, потому что люди ее королевства использовали гвозди, чтобы построить себе жилища, а значит, народ и его жилища — основа королевства…
